Кодекс Охотника #13 - Юрий Винокуров
Примерно в два часа ночи я решил, что пора прорвать заслон. Недалеко от «Верности» стояло примерно пять тысяч человек, на тот случай, если мы захотим напасть на спящих или сбежать. Эти солдаты были бодрыми и еще не задействованными в штурме, а потому бдели, как надо.
Меня бесило, что они там просто стояли, и я взял всех своих питомцев и… маленькую армию Големов, под предводительством Дегана. Самое сложное заключалось в том, чтобы заставить его перестать постоянно реветь его фирменное «БРА-А-АТА-А-АН».
Мой план был максимально прост. Мы выходим через открытые врата, когда долбодятлы убивают всех наблюдателей, и идем к ним на позицию, вот и все.
Так и было… Правда, с одним наблюдателем вышла заминка, он оказался очень даже не слабым, и его доспех не могли пробить дятлы. Пришлось отправить по его душу Сумеречного Льва, который по горам передвигался не хуже всех остальных горных зверей.
После того, как лев с ним разобрался, и дорога стала свободной, у нас есть немного времени, пока об этом не узнают монголы. Хотя, кажется, даже если узнают, у них в эфире такой сейчас бардак творится, что быстро не среагируют на это.
Мы остановились в метрах сто от них, и я призвал пятьдесят шесть каменных носорогов. Эти бронированные существа, прям, созданы для таких вещей, как прорыв заслонов. Поскольку мы знатно шумели, то в нашу сторону уже светили фонариками. Но я вовремя поставил перед нами иллюзию, и она сбивала их с толку.
Однако, ненадолго… Монголы быстро сообразили, что происходят какие-то странности, и открыли огонь. Благо, у них тут не было тяжелой техники. Тогда я отдал приказ своим носорогам на прорыв. Они выполнили приказ, как можно лучше, и сносили, как рукотворные баррикады, так и людей. Задача у них была бежать до самого конца. Таким образом, одних людей они затаптывали, а других сбрасывали со скал вместе с собой. А вот за ними уже пришли все мы… Затупок, Кара, Пушок и Големы.
Волк стоял на стене и только качал головой, глядя на световое шоу, которое я устроил. Это все мне Шнырька доложил. Он держал меня в курсе дела, где сейчас находится Бурбулис. Судя по всему, им еще добираться около часа.
За Големами, в это людское месиво, ворвался я, и в этот раз себя уже не сдерживал. Моя аура была активирована на полную катушку, и удары летели с такой скоростью, за которой они и днем не поспевали, а сейчас, ночью, мало кто из монголов мог видеть, как днем. Это все играло нам на руку, вкупе с эффектом неожиданности.
Сколько человек я убил за те несколько часов, пока мы здесь сражались, трудно сосчитать, но от лагеря осталось лишь горящие развалины. Минимум, половина всех монголов на этом участке была убита, а выжившие разбежались по горам. Но даже это их не спасет, ведь Один идет по их следу.
С монголами в этот раз по доброму не будет. Их нужно давить, и делать это жестко, а иначе вскоре они опять соберутся, и может быть даже через неделю. Мне бы хотелось оттянуть этот момент, как можно дольше, а не страдать фигней под стенами крепости каждую чертову неделю!
После этого сражения я скомандовал отход… Зверье свое направил в столовую, где их хорошо накормят, и они пополнят свои силы, а Големов на базу, где их с пожарных рукавов отмоют от частей тел монгольской армии.
К этому времени моя тройка джокеров наконец-то добралась до нужного места, и теперь я сидел в своем кабинете в крепости, пил горячий какао, и наблюдал, что там происходит. И это было забавно. Правда, из минусов — Шнырька много энергии тянул, чтобы я мог следить за ними.
Бурбулис и Дед не стали ударяться в сложную тактику и искать главный шатер, хотя Шнырька им сразу показал место, где он находится. Они просто пошли напролом, да еще и с песней. Бухой Дед, то и дело ударял по струнам и орал свои песни-кричалки, а Бурбулис громко хохотал, постоянно подначивая его.
Бойня… Большая бойня… Но должен признаться, что здесь им попадались довольно сильные личности, на которых им приходилось тратить время.
Вот и вся суть Батыя… Он собрал в этом лагере всех самых сильных бойцов, а не послал их на штурм. Может для них еще время не пришло, по его мнению, но вот по моему… больше и не придет.
Пока бравая братия отвлекала внимание, то Призрак, не теряя времени, пошел в обход за головой Батыя, да тут вышел облом. Военачальник оказался настолько трусливым, что когда увидел, как убивают его лучших бойцов, то сел на коня с парой телохранителей и умчался куда-то. Таким образом, хоть его голову мне и не принесли, но враг был повергнут полностью.
Наступило утро. Я стоял на стене и смотрел, как собираются в отряды монголы, но уже без прошлого рвения. Все дело в том, что мы открыли им ворота, и убрали всех людей по казармам. Создавалось впечатление, что мы покинули эту крепость. Я же прикрыл себя и Волка иллюзией, и прижавшись к башенке, мы наблюдали за ними.
— Думаешь… это того стоит? — в который раз спрашивает он меня. — Ведь они и так уже почти проиграли. Зачем проверять еще раз удачу на вкус?
— У нее очень терпкий вкус, так что можешь не переживать. Я знаю, как с ней работать.
Как мы узнали поутру, Батый был убит… Когда примчался в главную ставку Хана и доложил, что всю ночь его воины храбро сражались с демонами, но ему нужно подкрепление, так как у него совсем мало осталось людей. После чего его вывели на главную площадь, где и обезглавили.
Об этом узнал Шнырька из разговоров. Теперь всем этим непотребством управляет его сын, который понял, что у них нет шансов легко взять эту крепость. Ведь здесь творится настоящая чертовщина, по его словам. Он сам лично видел тени свирепых чудовищ, которые напали на его ставку, а поутру вообще никаких следов не было, кроме отметин на мертвых телах.
Мне больно думать, сколько душ было потрачено, но я понимаю что очень много. До такой степени много, что Один сейчас лежит в лазарете от перенапряжения. Он просто в один момент потерял сознание, но все возложенные на него задачи успешно выполнил. Теперь за ним присматривает половина нашего мед.персонала.
Сейчас я решил сделать последний рывок, ведь у монголов уже было упадническое настроение. Они понимали, что немного шансов у них осталось. Надежда была на то, что большая половина защитников крепости не переживет эту ночь. А еще, что может мы все-таки отступим, понеся потери.
Потому мы открыли врата и сделали картинку, что крепость совсем пустая. Вначале они осторожно шли и ожидали в любой момент нападения. Но его не последовало. Вскоре были пересечены все линии, с которых мы могли нанести им максимально сильный урон.
— Кажется, трусливые Имперцы, и вправду, сбежали, — подытожил монгол с тонкими и длинными усами. — Вперед!
После такой новости у них поменялось настроение, и вся здоровенная орава ускорилась и рванула к вратам. А я стоял и улыбался. Они так спешили занять наши позиции и доложить молодому военачальнику о своем успехе, что даже не заметили, как передние ряды рухнули в выкопанный ров, в котором сидело полсотни кислотных слаймов, устроив там кислотное пати. Причем, что когда одни уже понимали, что случилось, то не могли затормозить, ведь их толкали с силой задние ряды.
Сотня… Две… Три… Шесть… На седьмой они стали пытаться затормозиться. В этот момент бойцы были уже на своих позициях, и открыли огонь!
Взрывы… Выстрелы… Смерть и бегущие Монголы.
А после всего этого ко мне подошел Олаф, капитан Фреи, и пожал крепко руку.
— Прими мою благодарность, молодой, но очень талантливый барон! — сказал он серьезно. — Ты дал мне возможность поучаствовать в сражении, которое войдет в историю, и о котором я смогу рассказать своим внукам.
— Я рад, что мне довелось сражаться с такими смелыми воинами, как Северяне, — ответил на его слова. — Когда мои дети и внуки будут спрашивать о Северянах, будь уверен, у меня найдется, что им поведать.
