Одержимый - Александр Гедеон
— Я передам ваше прошение, — церемонно наклонила голову Иветта. — Корнет, вам всё понятно?
— Так точно! — молодцевато отозвался тот.
По его довольному лицу Стриж понял, что у Горностаев серьёзные проблемы.
Глава 16
Имение «дядюшки Ригана» в плане архитектуры походило на замок покойного ныне виконта Вильгельма. Такие же мощные стены, башни по углам и над воротами, донжон, полоса безопасности со скошенной травой. Только по размерам — раза эдак в три больше.
А вот движение здесь было куда интенсивней. К воротам тянулись телеги, груженные древесным углем, съестными припасами, чем-то угловатым, накрытым мешковиной.
О причинах такого оживления гадать не приходилось — над стеной поднимались столбы дыма, указывая на некое производство.
«Свечной заводик, — хихикнула Белочка. — Как у отца Фёдора».
«Ты и „Двенадцать стульев“ прочитала?» — удивился Лёха.
«Посмотрела, — уточнил демон. — Оба варианта. И „Золотой телёнок“ тоже».
Стриж хмыкнул и бросил быстрый взгляд на ехавшую впереди Мию. Хотелось подъехать, к ней, поговорить, поделиться новостями, прижать к себе и поцеловать, а потом наверстать упущенное за время разлуки… Увы, вряд ли удастся скоро воплотить эти мечты.
Сейчас он носит чужое лицо и меньше всего нужны слухи о том, что господин дознаватель водит шашни с полуухой телохранительницей графини. Особенно интересно получится, если ему, Стрижу, об этом расскажут когда он вернёт родной облик. Не объяснять же, что его подружка изменяла с ним же самим?
Потому всё, что оставалось Лёхе — время от времени бросать незаметные взгляды на Мию.
«Штирлиц, — захихикала Белочка. — Прям встреча в кафе!»
«Заткнись, Белочка!» — рыкнул Лёха.
Мерзкий смешок дал понять, что угроза не возымела абсолютно никакого эффекта.
Кавалькада прогрохотала по подъёмному мосту и въехала во двор имения. Оглядевшись, Стриж понял, что Риган — в прямом смысле оружейный барон.
Дым шёл из труб мощных каменных построек, где, как он понял, находились производственные цеха. Повсюду сновали рабочие, волокущие детали доспехов, клинки, ящики с копейными наконечниками, арбалетные дуги, связки готовых болтов и алебарды всевозможных типов. Земля периодически содрогалась от ударов чего-то тяжелого, вроде штамповочного пресса, пугая непривычных к этому новоприбывших лошадей.
Но что удивило Лёху больше всего — тишина. Из цехов не доносилось ни звука, хотя по идее грохот должен был стоять неумолчный. Шумели лишь суетящиеся вокруг люди, громыхающие про брустчатке колёса телег да животные и птицы, пригнанные на заклание кухонным богам.
Стриж невольно вспомнил серебро, что как пластилин мяла между пальцами хрупкая девчонка, и тесную каморку на складе. Плетение тишины. То, что когда-то пришлось применить для похищения и дознания, тут использовали в совершенно мирных целях — звукоизоляции.
Отличная идея: из цехов и кузен наружу не вырывалось ни звука. Хоть артиллерийские орудия испытывай — за стенами производственных помещений никто ничего не услышит. И люди живут обычной жизнью: не мешает ни грохот кузни, ни крики ремесленников, ни звон металла.
«Неплохо так», — оценила Белочка.
Стриж молча спешился и в очередной раз посмотрел на Мию. Эльфийка поймала его взгляд и едва заметно улыбнулась.
«Ну точно — Штирлиц на встрече с женой в кафе», — мрачно подумал Лёха под злорадный хохот демона.
Золотой Коготь вела себя сдержанно, но уголки её губ то и дело приподнимались, а глаза весело блестели. Стриж так и не понял, забавляет ли её происходящее, или она просто радуется возможности угодить принцу, сообщив ему интересные новости? Скорее всего и то, и другое. Что для одного — трагедия, для другого — занятная сплетня. А может она просто не любила покойного Зартана и смаковала новость о его гибели от рук закадычного друга?
— С вашего позволения, — Иветта церемонно поклонилась Лауре и Ригану. — Удалюсь в свои покои. Мне нужно составить доклад императору о произошедшем.
— Разумеется, золотой коготь, — поклонился в ответ Риган.
Иветта ещё раз поклонилась и ушла в замок, сопровождаемая парой слуг и телохранителем. Не сложно было догадаться, что помимо официального доклада она отправит и куда более развёрнутое сообщение своему патрону.
— Я займусь конём, — азартно сообщил Робин, спрыгивая с лошади.
Каким именно конём он собирается заняться, гадать не приходилось — всю дорогу глаза рыжего пройдохи не отрывались от Ветерка. Скакуна покойного виконта вели сразу четверо всадников, накинув арканы на шею. Ветерок хрипел и грозился показать всем Кузькину мать, едва его отпустят, но вырваться не мог, как ни старался.
— Не рискуй попусту, — напутствовал брата Даран.
Что характерно — отговорить от затеи даже не попытался.
— И не таких укрощал, — беспечно отмахнулся рыжий.
— Когда-нибудь этот шалопай допрыгается, — предрёк Риган, неожиданно легко для своей комплекции спрыгивая с седла. — Ну что, пока госпожа Иветта пишет доклад императору, поговорим о делах?
— Господин дознаватель, — окликнула Стрижа Лаура. — Пожалуйте с нами.
— Слушаюсь, — Лёха изобразил поклон.
Риган с удивлением взглянул на племянницу, но промолчал, понимая, что просто так Лаура не станет звать с собой не очень значимую особу.
То, что видел Стриж во дворе замка и по пути в гостиную, никак не вязалось с тем образом Ригана, что он составил по рассказам Лауры, Дарана и Райны. Ухоженный двор, налаженное производство, в коридорах замка, чистота и порядок, встреченные слуги трезвы и опрятно одеты — всё это не соответствовало репутации беспутного бабника и выпивохи, каким барон представал из рассказов.
Оказавшись в гостиной, Риган жестом выпроводил сунувшегося было следом слугу, положил шлем на кофейный стол и начал:
— Лаура, по поводу церемонии…
— Погоди, дядюшка, — перебила его юная графиня. — Сначала я должна тебе многое рассказать.
Риган молча посмотрел на посерьёзневшую племянницу, разгладил усы и добродушно усмехнулся.
— Ты присаживайся, ваше сиятельство, — сказал он, показав на кресло. — Не будем же стоя говорить, как журавли.
Лаура уселась, вцепившись в подлокотники. Миа тут же встала рядом с ней, вызвав усмешку Ригана. Лёха пришёл к выводу, что барон ещё не в курсе всего произошедшего за эти дни, иначе ни за что не стал бы скептически относиться к бдительности эльфийки.
— Слушаю тебя, — сказал Риган, усаживаясь напротив.
Даран и Райна, что характерно, садиться не спешили — просто встали рядом с креслом графини.
— Вы катапульту ещё притяните, — недовольно проворчал барон. — Право слово — будто не у меня в гостях, а на переговорах с Горностаями.
— Ой, дядя, — Даран вздохнул. — Ты сейчас сам всё поймёшь…
Райна и Миа синхронно кивнули, подтверждая слова капитана.
— Чую, рассказ
