Десять тысяч стилей. Книга девятая - Илья Головань
– Быть главой школы – запарно, мой юный друг. То, сё, бумажная волокита, встречи с гостями. Врагу не пожелаешь. А я – Поэт Кизила. Кто лучше меня понимает ветер? А тот, кто понимает ветер, больше всего жаждет свободы.
Пройдя немного вперед, старик оперся о стол и посмотрел на Ливия с улыбкой.
– Я основал эту школу. К сожалению, мне нужно было ею управлять, хотел я того или нет. Здесь я отдыхал, не уходя из школы. Никто в Ладони Ветра не в состоянии почувствовать человека в этом убежище – об этом я позаботился. Знаешь, Ливий…Встреча с тобой многое изменила. Я бы рано или поздно пришел в Ладонь Ветра. И, скорее всего, сидел бы здесь, в убежище, выясняя обстановку в школе прямо отсюда. Но все получилось быстрее и правильнее.
Старик запустил руку за спину.
– Наконец, третий мой подарок. Компенсация за то, что тебе пришлось раскрыть свою силу. Как думаешь, что это?
В своей руке Октай держал кирпич. Прошла секунда – и кирпич стал вязким.
– Какая-то глина? – предположил Ливий.
– Верно! Анатомическая Глина. Знаешь о такой?
– Знаю, – кивнул Ливий. – Из нее лепят маски. Говорят, хороша для маскировки. Можно и тело немного поменять – внешне, конечно. Предлагаешь сделать маску?
Октай скривился, показывая притворную обиду.
– Думаешь, я бы привел тебя в свое убежище ради такого? Я обучу тебя технике. С ней ты сможешь полностью поменять свою внешность, если под рукой будет Анатомическая Глина. Станешь опытней – сможешь и без глины.
С силой Октай шлепнул вязкий материал на стол.
– Смотри. Сначала нужно вылепить маску. С этим просто, если наловчиться, хе-хе.
«Ловко», – подумал Ливий, следя за движениями Октая. У старика получалось невероятно быстро. Не прошло и десяти секунд, как маска была готова. И Ливий узнал лицо – Октай вылепил маску Сумбэ.
– Дальше чуть сложнее. Слышал об акупунктуре?
– Немного.
О восточном иглоукалывании Ливий в свое время прочитал несколько работ. И считал учение об акупунктуре очень устаревшим. Впрочем, так думал не только Ливий, а и почти все ученые Централа.
– Нужно создать семьдесят три иглы яри, прошить ими маску и вонзить в себя. Смотри.
Старик надел маску. Появились ровно семьдесят три иглы – все они пронзили маску, а следом и лицо Октая.
– Потом нужно наполнить маску ярью, распространяя энергию от мест, куда воткнуты иглы.
Глина засветилась от переполняющей ее энергии, а потом и вовсе исчезла. На Ливия смотрел Сумбэ. Самый настоящий. Сумбэ моргал и улыбался, Ливий не мог увидеть ни следа глины. Даже мест соединения глины и кожи Волк разглядеть не сумел. Маскировка Октая была идеальной.
– Все запомнил? – спросил «Сумбэ». – Особое внимание на точки, куда нужно вонзить иглы.
– Запомнил, – кивнул Ливий.
Октай направил ярь на лице – в те самые семьдесят три точки. Старое лицо вновь вернулось, а Сумбэ исчез.
– Теперь ты, – сказал Октай, протягивая брусок Анатомической Глины.
Фигурной лепкой Ливий никогда не занимался. Зато его можно было считать весьма искусным ремесленником. Ливий был и портным, и плотником, а про кузнечное дело и говорить не стоило. Поэтому главный принцип Волк ухватил еще тогда, когда смотрел на движения Октая. Оставалось только повторить, а с этим у Ливия никогда не было проблем.
– Хорошо получилось! – похвалил Октай. – Реальный человек? Он с Запада. Скорее всего, кто-то из народа амеев.
– Так и есть, – кивнул Ливий.
Он вылепил маску Мурса – одного из мастеров Сильнара. Мурс действительно был из народа амеев, который уничтожили больше ста лет назад. Разумеется, Октай вполне себе застал амеев. Возможно, даже на пике их силы.
– Пробуй дальше.
Надев маску на себя, Ливий создал семьдесят три иглы из яри. И воткнул их туда же, куда вонзал на своей маске Октай. Иглы должны были пронзить кожу – и они это сделали. Но самое сложное было не в этом. Иглы соединяли маску с нервными окончаниями. В этом и заключалась суть техники. И ее главная опасность.
Если бы Ливий проводил эти манипуляции, будучи Экспертом, то мог бы и не справиться. Но что для человека, создавшего Тело Дракона, подключить маску к лицу? Ливий сделал это с легкостью, напитав глину ярью, и уже через несколько секунд преобразился в Мурса.
– Хорошо получилось. Техника называется «Чужое лицо», довольно очевидно, да? Цвет волос рекомендую вернуть оригинальный, вряд ли ты сделал свои волосы седыми специально. Ливий, твои способности к обучению – это что-то с чем-то…Ты из Охирона?
На Октая сейчас смотрело удивленное лицо Мурса.
– Как ты понял, старик?
– Я – Мудрец, Ливий. И живу на Западе многие годы. Ты быстро учишься, идешь к Тапинак-Шэхиру, да еще и в Гробнице Тысячи Ночей что-то смог узнать. Несложно догадаться, правда?
– Правда, – вздохнул Ливий, убирая маску Мурса.
Октай улыбнулся. Кальян, к которому никто не прикасался, внезапно нагрелся и начал бурлить.
– Мне без разницы, Ливий. Дрязги Централа меня не касаются. Разумеется, никто не узнает, что ты охиронец, если сам не скажешь. Ты хочешь вернуться в Централ, да?
– Конечно. Там мой дом.
Октай положил мундштук кальяна в рот и втянул в себя ароматный дым.
– Понимаю, – сказал старик, когда пустил несколько колец дыма под потолок своего убежища. – Но хочу кое-что предложить. Ливий, оставайся здесь.
Предложение Октая застало Волка врасплох. Ливий уставился на старика, пытаясь понять, шутит тот или нет. Но Октай был серьезен. И делал свое предложение совершенно искренне.
– У тебя проблемы в Централе. Без понятия, насколько серьезные, но, может, стоит остаться здесь? Ты хороший парень, Ливий. Не высокомерный, не дурак. Если останешься, то станешь частью Ладони Ветра. Я сразу дам тебе место старейшины – ты его заслуживаешь. А потом, если сам захочешь, станешь моим заместителем. Будешь управлять Ладонью Ветра. Я обучу тебя всему, что знаю.
Ливий молчал. Предложение Мудреца было по-настоящему щедрым. Что там, в Централе? Охота на него, охиронца? Ливия считали талантливым, но это тебе не место ученика Поэта Кизила. Октай был невероятно сильным, а знал он даже больше, чем умел. Может, и место ученика Сильнейшего было бы не таким лакомым кусочком, как место ученика Октая.
– Извини,
