Цейтнот. Том II - Павел Николаевич Корнев
Впрочем, забивать себе этим голову я не стал, развернулся и сказал:
— Ведите.
Опрашивать меня взялись не где-нибудь, а в кабинете главврача. Тот в любом случае пустовал, так что расположились со всем комфортом. И хоть секретарши в приёмной не оказалось, почти сразу какая-то замотанная медсестричка принесла мне стакан сладкого чая и пару вафель.
— Приступим! — объявил майор.
Он достал из планшета тетрадь и перьевую ручку, полицейский в штатском вооружился блокнотом и карандашом, а я делиться с ними угощением не стал, откусил кусок вафли, прожевал и запил чаем, после кивнул.
— Давайте!
Ну и приступили. Интересовало моих собеседников решительно всё: обстановка вокруг «Астории» и непосредственно в самой гостинице, численность и состав её обитателей, порядок несения ими караульной службы, настроения среди слушателей Общества изучения сверхэнергии и лица, эти настроения определяющие. Связи и характер сотрудничества с мятежниками, присутствие интервентов из добровольческого корпуса, наличие внутренних противоречий и причины их вызвавшие. А ещё — всё то, на что обратил внимание во время перемещения по занятым мятежниками кварталам.
Об оперативной обстановке преимущественно расспрашивал майор, полицейский в штатском перехватил инициативу, когда зашла речь о реакции Леонтия Горского на моё сообщение об опознании тел пропавших операторов. Я счёл, что Альберту Павловичу видней, поэтому рассказал обо всём без утайки. О вылазке в доходный дом, стычке с Ельским и захвате его иностранной сообщницы, последующем совещании в «Астории» и выезде с целью чьего-то экстренного потрошения.
— Знаешь, кого они собирались захватить? — уточнил полицейский.
— Нет. Меня в известность не поставили.
— Догадки, предположения?
Я покачал головой. И душой отнюдь не покривил, поскольку как ни ломал на этот счёт голову, ничего путного на ум не пришло. Оно и немудрено — слишком плохо в столичных реалиях разбираюсь, чтобы мало-мальски обоснованные догадки на сей счёт строить.
Майор порылся в планшете, ругнулся вполголоса и встал из-за стола:
— Сейчас вернусь, — предупредил он, покидая кабинет.
Чай к этому времени давно закончился, а от вафель остались лишь крошки, и я поднялся с диванчика, перешёл к висевшему на стене зеркалу. Увиденное не порадовало. В том, что костюму и сорочке место на помойке, отдавал себе отчёт и прежде, но вот касательно перебитого носа ещё питал какие-то иллюзии. Увы! Удар локтем пришёлся точно в переносицу и помимо отёка я заполучил пару замечательных синяков под глазами.
Ими бы прямо сейчас заняться, да только едва ли сумею сосуды в порядок привести, поскольку с концентрацией внимания полный швах, а одна лишь техника алхимической печи уже точно не поможет.
Впрочем, почему бы и нет? Хоть внутреннюю энергетику худо-бедно в порядок приведу, а то как-то совсем уж нехорошо на меня работа с Горским повлияла. Вроде и ответного воздействия не улавливал, но гармонию источника-девять теперь почти не ощущаю вовсе.
Сконцентрировать остатки потенциала в единый до предела уплотнённый сгусток получилось далеко не сразу, но справился и начал пережигать сверхсилу, а заодно стал избавляться от девиаций, пытаясь привести внутреннюю энергетику если и не к идеалу, то к некоему равновесному состоянию.
Полицейский в штатском пошелестел страницами блокнота и вдруг спросил:
— Пётр, а вы на какой ниве подвизаетесь, если не секрет?
— Студент я.
Ответ моего собеседника не удивил, но и не удовлетворил.
— И только? — уточнил он с нескрываемым сомнением.
— Ещё старшина ОНКОР. В охране института контракт отрабатываю.
— Ах вот оно что! — понимающе протянул полицейский. — А вот мне ещё немного непонятно, откуда взялись те материалы по опознанию тел…
Подобного вопроса я ждал изначально, поэтому спокойно сказал:
— Альберт Павлович предоставил.
— Но как-то же вы должны были объяснить их наличие монархистам?
Я кивнул.
— Должен был и объяснил. И, надо понимать, Альберт Павлович просил не касаться этой темы, так?
Вот в этом я был уверен на все сто — неспроста же майор ни о чём таком не спросил, да и полицейский вспомнил о столь существенном аспекте моего задания лишь сейчас. Тип в штатском улыбнулся, достал портсигар и предложил мне угощаться, а после отказа выудил папиросу и закурил. Так и дымил молча до самого возвращения майора, а тот сразу расстелил на столе карту города, пестревшую многочисленными отметками, и подозвал меня.
— Покажи, как вы ехали!
Я отыскал на карте «Асторию» и провёл пальцем от неё и вплоть до злополучного моста.
— А дальше? — уточнил полицейский. — Дальше куда?
— К императорским конюшням, — припомнил я и сдвинул палец вправо к строениям, опоясывавшим по периметру сразу несколько кварталов. — Это ведь они?
— Они, — подтвердил майор.
— Потом собирались переправиться через реку и миновать какой-то сквер. Больше ничего не знаю.
— Миновать сквер? — уточнил полицейский, деликатно отодвинул меня в сторону и присмотрелся к карте, повёл по ней карандашом, после чего резким движением очертил один из особняков. — Сто к одному, сюда ехали.
Майор присмотрелся к аккуратному кружочку и уточнил:
— И кто же там у нас квартирует?
— Айлийское посольство, разумеется. Или ещё остаются сомнения, кто именно заварил всю эту кашу?
Не знаю, как майору, а мне и в голову не пришло в этой версии усомниться. Все кусочки мозаики разом в единое целое сложились. Кузина Джейн и устранение операторов из охраны великого князя, связь эмигрантских кругов с разведкой Айлы и заблаговременное формирование добровольческого корпуса, интервенция и раскол в преподавательском составе Общества изучения сверхэнергии.
И что теперь? Спустим всё на тормозах, ограничившись дипломатическими нотами, или дадим зарвавшимся джентльменам по зубам?
И сможем ли дать? Вытянем ли войну сразу на нескольких фронтах?
А?
Часть вторая. Глава 3
Глава 3
Дожидаться рассвета остались в больнице.
Из кабинета главврача меня попросили, там расположились штаб-офицеры из свиты Баюна.Спали они или совещались — не знаю; в приёмной обер-офицеры занимались и тем, и другим, а ещё пытались связаться с кем-то по телефону, курили, беспрестанно выходили в коридор и возвращались обратно. Это поначалу, а дальше уже даже не скажу, поскольку заснул я почти сразу, как только постелил на пол рядом с радиатором батареи пальто, улёгся на него и закрыл глаза.
Утром растолкал Альберт Павлович.
— Петя, подъём!
