Сыны Императора - Джон Френч
Он не имел формы, и в то же время обладал всевозможными формами. Его обширную плоть укрепляла грудная клетка, их которой можно было сделать каркас огромного зала. И в то же время он был лесом извивающихся конечностей, когтистых рук, ампутированных обрубков, которые придавали устойчивость его массе. Он был глазами, выпученными и рыдающими, собранными наподобие яйцевых камер. Он был пастями, некоторые раскрывались в центре массы, другие выбрасывались вперед на колючих шеях. У каждой глотки было свое предназначение. Одна хватала, другая — кусала, третья — перемалывала, четвертая — рвала, следующая хватала и держала, пока другие пожирали.
Он не обладал никакой симметрией. Это был образец органического ужаса и анатомического шока, сплавленных в одну плоть, не похожую ни на земное существо, ни на ксеноса.
И все же, весь ужас состоял в том, что сам ублюдок и каждая его несовместимая часть принадлежали, вне всякого сомнения, людям.
И он был быстр. Несмотря на свои размеры, он нащупывал дорогу и скользил со скоростью атакующего грокса. Тварь разнесла модульный зал, превратив армированное волокно в ураган осколков, раскромсав когитаторные станции в искрящие обломки, разорвав плиты настила и фундамент, словно бумагу.
Отшатнувшись от ударной волны, Луперкаль и Сеянус встали плечом к плечу, выхватили болтеры и выпустили потоки огня в надвигающегося ублюдка. Его лицо усеяли попадания болтов, разрывающие плоть и выбрасывающие фонтаны крови. Каждая зияющая рана стала бы смертельной для любого зверя сопоставимого размера.
Ублюдок не вздрогнул.
Даже у самых странных ксеновидов имелся какой — то характерный биологический облик. Продиктованное здравым рассудком расположение жизненно важных частей, головы, сердца и главных органов.
Отсутствие симметрии ублюдка сделало подобные определения невозможными.
— За мной, — приказал Гор.
Они отступили через переходной зал в соседний модуль, перезаряжая оружие на бегу. Уже визжали сигналы тревоги, запущенные сейсмическими прерывателями, ауспиком периметра и датчиками герметичности. Ревуны заглушил скрежещущий рев чудовища, который превращал в пыль модульные отсеки, чтобы добраться до них.
Гор увидел впереди людей, собирающихся для отражения атаки: перепуганных флотских офицеров, занимавших передовую базу, армейских ауксилариев, штабистов и несколько Лунных Волков, ответственных за оборону базы.
— Легионес Астартес, ко мне! — выкрикнул Гор. — Остальным отходить!
Только у закованных в броню будут шансы. Прочие умрут за считанные секунды. Некоторые уже задыхались: едкий воздух Велих Тарна заполнил разгерметизированное жилище.
И все же они замешкались, ведь это был Луперкаль. За ним следовала по пятам смерть, а эти люди поклялись в верности своими жизнями и отправились вместе с ним к звездам.
— Это приказ! Спасайтесь! — закричал примарх.
Они неохотно подчинились. Шестеро Лунных Волков встали в шеренгу с Гором и капитаном Четвертой. Ублюдок ворвался внутрь, из земли виднелась сгорбленная спина. Он полз сквозь настил пола и камни под ним, расшвыривая попадавшиеся на пути плиты. Стены рассыпались. Внутрь ворвалась буря. Восемь болтеров открыли огонь, кромсая плоть и наполняя воздух кровавым дымом.
Он добрался до них, без колебаний и сомнений. Передняя часть существа пробила настил и утянула Лунного Волка, вращающиеся зубы-буры искромсали его ноги и нижнюю часть тела.
— Милорд! — завопил Сеянус.
Ублюдок встал на дыбы, его титаническое тело поддерживали напрягшиеся придатки и угловатый трансскелетный каркас.
Гор не дрогнул, сжимая в бронированном кулаке светящийся клинок.
— Возвращайся в пекло, — прошептал Луперкаль.
— Вы убили его? — спросил Фо.
Гор сидел напротив в пустой камере. Примарх был залит кровью, а нагрудник и наручи были покрыты вмятинами и ободраны до голого металла. Гор не сразу ответил. Кровь стекала с него на пол. След из небольших кровавых лужиц вел к двери.
— Он неохотно умирал, — сказал Гор. — Я разобрал твое творение, пока не нашел ту часть, без которой оно не могло существовать.
Фо кивнул. Он был мал и походил на птицу, лоб широкий, глаза — ясные. И даже сидел скорее, как птица, чем человек, сгорбившись в своей простой черной одежде.
— Ты ждал меня, — заявил Гор.
Фо пожал плечами.
— Я знал, что однажды вы придете, и когда это случится, мне не победить. Я решил сделать свое сопротивление чего — то стоящим. Если не победить врагов, то уничтожить величайшего из их лагеря. Их лидера.
— Ты знал, что я приду? — спросил Гор.
Фо кивнул.
— Угу. Ты или кто — то подобный тебе. Однажды. В конце концов. Прошло много времени, но это было неминуемо. Терра выстояла.
— Ты покинул ее очень давно.
— Мое искусство не ценилось.
— Это меня не удивляет. Я видел его воочию. Они — мерзости, Фо.
— Мерзости? — Фо улыбнулся, продемонстрировав маленькие и идеальные зубы. — Вижу, вкусы не изменились.
Он откинулся на спинку.
— Я следил за твоими действиями с момента прибытия в эту зону двадцать месяцев назад, — сказал он. — Через свои станции перехвата и наблюдательные сети я наблюдал за тем, как ты вел дела с местными культурами. Твое послание. Твое предложение дружбы. Я знал, что в скором времени ты постучишься в мою дверь.
— И ты подготовился, — сказал Гор. — Боялся, что мы отнесемся к тебе так же плохо, как когда — то люди Терры.
Фо нахмурился.
— Нет, ты ошибаешься, — ответил он. — Ты думаешь, я покинул Терру, потому что меня изгнали? Избегали? Демонизировали? Нет, нет. Всех творческих личностей и изобретателей неправильно понимают.
— Тогда почему?
— Потому что я видел начало его возвышения, — ответил Фо. — Даже тогда, в ранние годы, я понимал, кем он станет. Я имею в виду твоего отца. Я знал, какая судьба ждала человека с такими помыслами. Пусть на это ушли десятилетия, столетия или даже больше, но я знал, что его не остановить. Я не желал в этом участвовать. И хотел быть как можно дальше.
— Почему? — снова спросил Гор.
— Его мечта немыслима, но он обладает силой воплотить ее в реальность. Я вижу,
