Л 5 (СИ) - Малыгин Владимир

Приход кораблей задержал нас ещё на день. Пока новостями обменялись, пока перегрузили топливо и продовольствие, переоборудовали лагерь, убрали наши палатки и поставили новые, день и прошёл. К сожалению, планы начальства во Владивостоке и ещё чуть выше поменялись. Военный клипер не останется в бухте дожидаться нашего возвращения из экспедиции, как планировалось ранее. У него своя задача по патрулированию акватории Охотского моря и до осени мы расстаёмся. Сопроводил сюда транспорт и адью. Жаль.

И этот древний каботажник, абсолютно не предназначенный по причине своей возрастной дряхлости для плавания в открытом море, тоже не задержится после разгрузки. Он и сюда-то так долго именно из-за дряхлости добирался. Да уж… А потом мы окажемся крайними, на эти задержки не сошлёшься, результат всё равно потребуют с нас. С меня, что вернее будет.

Именно на транспорте и подвезли так необходимые нам топливо, продукты и людей. Эти самые люди, специально выделенная для наших задач команда, как раз и должна была загодя выбрать подходящее для лагеря место, найти и обозначить пригодную для посадки и последующего взлёта площадку. Ну и встретить нас, само собой. Но, не сложилось. Пришлось нам самим крутиться. Справились, куда же мы денемся.

Пока выгружали добро, военный корабль дал продолжительный прощальный сигнал ревуном и ушёл по своим делам в море. Посмотрел я ему вслед и вздохнул. Переглянулись с Николаем Александровичем, а у него, похоже, точно такие же мысли в голове крутятся. Мало ли что может случиться за лето? А вдруг к нашему возвращению из поисков корабля снова не окажется в бухте? Мы-то ладно, у нас теперь бензин есть, в любой момент отсюда улететь сможем. Ну, почти в любой. По погоде смотреть будем. А что тогда с людьми будет? Потому как для охраны самолётов на суше осталась небольшая команда военных моряков. Ну да не моё это дело…

Больше откладывать выход было нельзя. И так сколько времени потеряли со всеми этими ожиданиями. И самим в поиск не уйти, пришлось бы кого-то выделять на охрану самолётов, а это означало бы стопроцентный срыв экспедиции, и сидеть дальше нельзя. Лето здесь короткое, а у нас столько задач намечено, что дай Бог к осени со всем справиться.

Но и на воздушную разведку слетать не удалось. Отголоски шторма не позволили. Сильный порывистый ветер не дал возможности подняться в небо. Рисковать машиной не стали, приняли решение выходить так. Зла не хватает. Что ж так всё идёт через одно место…

Поэтому ранним утром, раздав последние распоряжения остающимся на месте стоянки морякам охраны мы тронулись в путь. Как раз вскарабкались на вершинку первой сопки, когда долетевший с бухты гудок заставил всех оглянуться. Вот и транспорт уходит… Помахали руками уходящему судну — традиции обязывают, поправили ношу за плечами и потопали дальше. И вот уже третий день пробираемся по бездорожью, потеем, кормим гнус, а до цели всё так же далеко, как и в самый первый день нашего пешеходного путешествия…

Рассказывать обо всех перипетиях нашего похода — дело неблагодарное и матерное. Если послушать, сколько матюков свалилось на местную природу с этим её пересечённым рельефом… А рельеф здесь весьма непростой. Вот если взять листок бумаги, смять его в комок, потом распрямить… Вот как раз и будет некое подобие местного рельефа. А этот проклятый гнус и комарьё, готовое сожрать заживо? А… А вот об этом я лучше промолчу…

Одно хорошо. Белые ночи наступили… А рабочий день в экспедиции ненормированный. У личного состава большой интерес в быстром завершении работ, подкреплённый словами Второва о премии по завершению экспедиции. Поэтому такой длинный день радует. За всех не скажу по понятным причинам, но нас с Николаем Александровичем уж точно.

И погода наконец-то поменялась. Недавнему шторму наскучило это пустынное безжизненное место, и он быстренько удрал в сторону Курильских островов. Ещё пару дней после этого было ветрено и холодно, несмотря на выглянувшее солнышко. Ждали настоящего тепла, но, увы. К вечеру небо затягивалось тучами, с небес срывался мелкий моросящий дождик, нудел всю ночь шорохом мелких капель по брезенту палатки и благополучно прекращался к утру, как раз к восходу. Влага быстро испарялась под солнечными лучами, и воздух становился мокрым и тяжёлым, хоть пей его. Пришлось подстраиваться под погоду, заранее останавливаться на ночлег, разбивать лагерь и готовить еду.

Постепенно втянулись, перестали цепляться за корни и стланик ноги, дышать стало легче, и плечи привыкли к тяжести ноши. Шагать стало веселее, и дорога уже не казалась столь бесконечной и непроходимой, как в начале пути. Вот к сырости привыкнуть было невозможно. За ночь бельё и портянки просохнуть не успевали, приходилось досушивать днём на ходу. А это лишняя морока. Но ноги нужно было беречь, на них здесь вся надежда.

А ещё через неделю вышли в первый намеченный квадрат, разбили лагерь и приступили к тяжкой работе. Я говорил, что привыкли к тяжёлым переходам и дальше стало проще и легче? Ошибся… Стало труднее. Гораздо труднее. Земляные работы, горы перелопаченного впустую тяжёлого каменистого грунта, кровавые мозоли на руках от кирки и… Нулевой результат. Отчаиваться никто не собирался, работа только началась, перенесли лагерь на другой ручей, сделали разбивку участка и начали промывку…

И в первом же лотке обнаружились знаки. Ух, как вскипел энтузиазм у народа! Засуетились наши научники и пошла работа.

Удача никогда не ходит в одиночку. Где-то позади обязательно плетётся какой-нибудь её антагонист…

Грамотно сработало дальнее охранение. Постоянно выставляли на подходе к лагерю со стороны пройденного нами пути секрет из двух солдатиков — и положено так, и на душе спокойнее. И не прогадали с предосторожностями — по нашим же следам скрытно пробиралась небольшая группка. И не старатели, это наши сразу определили по отсутствию у них необходимого для такого промысла снаряжения, и тем более не охотники. За пушниной в эту пору никто не ходит, а за мясом забираться в этакую даль вообще смысла нет.

Так что, когда в лагере неожиданно объявился один из дозорных и сообщил о пробирающихся по нашим следам людях, суетиться особо не стали. Потому что с самого начала путешествия предполагали нечто подобное, и заранее подготовились к ненужной встрече. Впрочем, шила в мешке всё равно не утаишь, рано или поздно среди местного населения пойдут слухи о найденном нами золоте и потянутся по нашим следам в верховья притоков реки Колымы лихие горячие головы.

Всех не отвадишь, никакой отвадилки не хватит. Потому что знаю, сколько народа очень скоро в эти места набежит. Но здесь и сейчас мы первые! И позволить пользоваться результатами нашего труда чёрт знает кому вот прямо сейчас как-то не хочется. Несмотря на то, что хоть какую-то планомерную добычу в этих местах ЕИВ сможет начать только на следующий год. А за этот год местные здесь ого-го как развернутся. Нет, выберут-то они крохи, если сравнивать добычу частника с добычей организованного прииска, но и этих крох просто так отдавать никому не хочется. Вот такие мы с Второвым собственники. Почему бы этим халявщикам не поискать золото в другой стороне? Край большой, огромный даже, золотоносных участков на всех с верхом хватит. Обязательно нужно вот так выслеживать нас, подглядывать? Это же сколько времени они так за нами крадутся? Попробовать миром вопрос урегулировать? Поговорить? Усовестить? Да ничего подобного! Валить будем наглухо! И рука не дрогнет, потому что другого выхода нет. Нет, выход-то всегда есть, и можно без пролитой крови обойтись. Разоружить, расспросить и… Нет, отпускать никто никого не будет, нельзя в подобных случае так поступать. Не поймёт нас местное население, смеяться станет. Остаётся лишь привязать их к какой-нибудь лиственнице. Ну а комарьё и гнус за нас всю работу сделают. Нет, нельзя так поступать, слишком уж смерть мучительная получится. Ну не звери же мы? Поэтому целиться нужно будет получше…

Не вышло… Не понравились нашим учёным-интеллигентам от ГеоКома мои кровожадные планы. Так они их и обозвали, кстати. Только Николай Александрович отнёсся к ним с пониманием. Настаивать на своём не стали, нам ещё в этой глуши несколько месяцев сидеть. И не дело, если в самом начале работ такие противоречия между нами возникнут. Пришлось искать компромисс. Приняли решение сначала провести мирные переговоры с подходящей группой.