Мера зверь (СИ) - Изотов Александр

— А ты отвлечешь всех шершней до единого, — огрызнулся я, — Станцуешь танец воздуха тут, на краю, с трещоткой!

— Два балбеса сдохнут сразу, если влезут духам в разум, — спокойно сказал Буру.

— Говорю же, — усмехнулся я, — затея плохая…

Но Рогач покачал пальцем:

— В небе будут все кружиться, подберетесь вы к царице.

— Чего?! — мы оба повернулись к Буру, — Мы подберемся? А ты?

Лицо дикаря исказила болезная гримаса, тот сразу будто постарел на тысячу лет.

— Старый Жук совсем стал плох, и ослеп он, и оглох. Кости ноют, уж не те, чтоб орудовать в гнезде.

У меня аж перехватило дыхание от такой очевидной наглости. Но тут острая опасность пронзила мозг, окружила лучами бешеной ненависти. Нас заметили!

Гул слегка сменился, я увидел блеск множества устремленных в нашу сторону фасетчатых глаз. А возле улья масса мельтешащей полосатой мелочи зашевелилась, и вдруг поползла единым куском. Шершни стали опадать, разлетаться в стороны, и я понял, что они сидели на каком-то очень огромном существе. Размером с грузовик, не меньше.

Дальше все прошло на дикой скорости. Мы пролетели вниз по склону, схватили испуганного Пламя, и быстро затолкались в пещеру.

Буру долго стоял, наколдовывая что-то на входе, а оттуда доносился гул тысячи крыльев. Опасность струилась через водопад, за потоками мельтешили размытые водой черно-желтые тела.

Поможет ли тут копье или каменная рубашка? Когда их тысячи, да наверняка еще и ядовитые.

Когда гул исчез, и встревоженный рой унесся, мы устроили Буру допрос с пристрастием — зачем он нас туда потащил.

Рогач только отнекивался, что «уже мы не щенята», «и похожи брат на брата», «но с мозгами бедновато». Самое ценное, что нам удалось выяснить, так это — «за принцессу верный рой постоит всегда горой. Разделяет хоть верста, чуют духи — с ней беда».

— Так, давай рассуждать… — сказал я, когда спустя полчаса стало ясно, что от Буру конкретного ответа не добиться, — Над нами сейчас тысячи злющих ос…

— Шершней, — поправил меня Макото.

— Без разницы… Мы знаем, что скоро у них будет новая матка. И за нее убьют любого, кто подойдет.

— Думаю, поэтому Буру и живет тут, — кивнул Макото, — Потому что сюда любой здравомыслящий зверь не сунется. Как и человек.

— Драм силен, там целый полк, не пробьются лис и волк, — сказал Буру, а потом ткнул пальцем в потолок, — Сверху армия вас ждет, так к кому она придет?

Теперь было ясно, к чему клонит чокнутый Жук.

— Когда этот твой лунный свет? — спросил я.

Буру показал два пальца.

— То есть, спустя два дня старая матка будет откладывать яйцо. И ты хочешь, чтобы мы свистнули его? А потом?

Буру скривился и покачал головой — мол, устал он объяснять.

— Думаю, он хочет, чтобы мы с этим яйцом к Драму побежали, — сказал Макото, — Получится, приведем за собой армию. Знаешь, я там был… и это может сработать.

— Ага, если только тебя раньше не сожрут. Неужели сначала нельзя в разведку сходить?

— Перит. Я едва выжил после разведки.

Мы еще долго обсуждали с Макото план, но уверенность Буру в конце концов победила. Я ни разу не был в этой самой Норе, и не подозревал, какие серьезные препятствия там ждут.

Рыжий Лис меня убедил, что незамеченным туда не пробраться. Слишком много маленьких глаз и ушей — разбойники умели слушать пчел и ос, мельтешащих среди деревьев.

Да я и сам был свидетелем этого. Ведь старый Зужел нашел меня посреди леса, а я ведь еще только въехал сюда. Эх, знал бы я раньше, в какое место я еду — Драм ведь не просто так чувствует себя здесь вольготно.

— Ладно, — вздохнул я, — Чему ты там еще хотел меня научить?

— Ты ведь прячешься только за счет стихии земли? — спросил Макото.

Я кивнул.

— Ты можешь скрыться в десять раз лучше, если будешь использовать другие стихии.

У нас было еще два дня, и я опять учился.

Обучался заглушать огонь души стихией воды, или, говоря проще, понижать температуру тела. Вдобавок к слиянию с окружающей средой это делало меня еще незаметнее.

Но особенно трудной была маскировка с помощью стихии духа. Я должен был смазывать свое изображение в глазах смотрящего. При этом следить, чтобы не произошло погружения в разум, оставаясь только сторонним наблюдателем.

Буру вбил нам в подкорку, что попробуй я управлять хоть одним шершнем — матка сразу почует. Рой был единым разумом, и от него можно только прятаться.

Бедный Пламя был объектом моих тренировок. С трудом зацепляя сознание коня, я все же умудрялся увидеть из его глаз меня, Макото и Буру.

— Ты смотришь, но не должен мыслить… — говорил Макото, — Иначе твои мысли услышат.

— Откуда ты все это знаешь? — со злостью спросил я, когда в очередной раз хитрющий Рогач вдруг вытащил из-за спины пучок цветочков… таких вкусных, пахнущих…

Мои мысли резко смешались с желанием Пламени отщипнуть хоть один лакомый стебель, и я резко вылетел. В другой раз я погрузился в сознание слишком глубоко, обрел власть над телом коня, и это тоже было плохо.

Сам Макото владел только стихиями духа и воздуха, но, как оказалось, в теории знал множество практик.

— Каждый Рыжий Лис должен уметь научить другого, это залог выживания стаи, — сказал Макото.

Поэтому мой набор стихий дарил мне кучу возможностей. И я пытался овладеть ими в срочном порядке.

В конце концов у меня получилось спрятаться в самой близости от Пламени. Более того, я смог разок скрыться и от Макото, поразив его. Такого от третьей ступени Лис не ожидал.

Так вот она была какая, маскировка с помощью стихии духа. На тебя смотрят, но ты им неинтересен. Тебя нет…

— Теперь понятно, почему я с Буру не смог справиться, — ревниво сказал Макото, когда я неожиданно возник перед ним, — Ведь до этого я и не встречал последних из стаи. А тут сразу двое.

Дополнительно мы разучивали карту, ведь будущая авантюра должна была иметь хотя бы подобие плана. Макото с Буру начертили карту Шмелиного леса, и я понял, что мы не так уж далеко от Норы.

Я задумчиво изучал начерченные в пыли линии. Осиный водопад, где находимся мы. Нора — скала, окруженная деревьями, как раз возле деревни Жалящих Ос. И дальше, немного выше — бывшая деревня Рогачей.

— Значит, тащим яйцо с личинкой к Норе, за нами летит армия, — задумчиво сказал Макото, — Шуруем там, ты ищешь свои бумаги, я ищу то, что нужно мне.

Он решил не говорить, что будет, если нас догонит «наша же армия». Тем более, участие самого Рогача вообще никак не обсуждалось. На все вопросы Буру так и отвечал — «старые кости, вы это бросьте».

— А что тебе нужно? — с ходу спросил я у Макото.

— Следы другого Рыжего Лиса, а так же схемы, чертежи — все, что может подсказать, что там копают возле деревни Рогачей.

— А если не найдешь?

— Придется лезть туда, на раскопки…

— Мне нужны только бумаги, Макото, — я покачал головой, — Дальше наши пути разойдутся.

— Чему быть, того не миновать, — пожал плечами Лис, — Я сам не знаю, что будет дальше.

Я вздохнул. План был ужасен, но другого не было.

Буру с грустью посмотрел на нас, и я поморщился — не нравилось мне, когда клыкастая совесть грызла. Но, в любом случае, больше половины работы я сделаю, ведь огромная куча разбойников поляжет в битве с шершнями.

Полная луна висела высоко над нами, и рой разнокалиберных ос пересекал ее диск. Они и вправду кружили над гнездом, будто совершался какой-то обряд. Оглушающий гул стоял над долиной тысячи ручьев.

А внизу, на сотовом гнезде, восседала она. Королева, такая огромная, что жвалами могла раскусить Пламя. В темноте было плохо видно ее огненно-рыжий цвет, но размеры просматривались отлично. Жалко, меру не посмотреть — могла почуять.

Мы с Макото подкрались к зарослям низких кустов и оглядывали. Лис держал в тряпице замотанную деревянную трещотку, которую мы сделали сегодня.