Максим Макаренков - Ангелы крови
Неизвестный подождал, Юринэ слышала, как он переминается с ноги на ногу на лестничной площадке, затем сказал:
— Кинби говорил — не поверите. Тогда сказать — он просил вас узнать о южанах. Которые приехали в Город. Теперь верите?
Она открыла дверь.
Шагнув через порог, странный человек посмотрел на пистолет, и сказал:
— Еще просил не пугать.
И Юринэ успокоилась окончательно.
Они молча стояли друг напротив друга в тесной прихожей, пока хозяйка, наконец, не спохватилась:
— Ой, проходите же. Есть хотите?
Дэмьен закивал в ответ, и Юринэ обрадовалась. Можно было делать что-то привычное и мирное.
— Тогда пойдемте на кухню.
Гость проскользнул мимо нее, и девушка заметила, как тихо он двигается, насколько ловко и экономно каждое его движение.
— Вас как зовут? — наконец сообразила спросить она.
— Дэмьен, — ответил гость, устраиваясь на стуле в углу.
Юринэ сама не заметила, как начала рассказывать нежданному гостю все, что знала.
О том, как впервые пришел к Кинби тот человек, что просил найти его сестру, которая, это сразу ясно, никакая ему была не сестра, и как напали на их контору и ей пришлось стрелять, а Марта, то есть, лейтенант Марино… Тут голос Юринэ дрогнул и она, зашмыгав носом, поставила на стол масленку и закрыла лицо руками.
— Она приходила ко мне. Совсем недавно приходила. Вот в прошлый вечер, — тихо сказал Дэмьен. — Она его любила. Очень. Давайте теперь поможем.
Юринэ закивала, длинно глубоко выдохнула, и ответила:
— Да. Я понимаю. С утра и начнем.
Кивнула в сторону комнаты:
— Там компьютер. Я сейчас проверю все гостиничные базы, а утром еще и позвоню нескольким своим знакомым. Если найдем подходящих приезжих, будем следить.
Рассвет встретили на кухне.
Сидя на табуретке, подобрав под себя ноги, Юринэ говорила, говорила, говорила, выплескивая ужас прошедших дней.
Дэмьен молча крутил в ладонях огромную чашку зеленого чая и молчал.
Он был доволен.
Не напугал.
***Пришло время привычных и понятных дел, временно вернувших Кинби ощущение осмысленности существования.
Он старался не думать о том, что будет завтра, послезавтра… Необходимо было сосредоточиться на сиюминутных вопросах, и он зарывался в дела, стараясь предусмотреть каждую мелочь, обдумывал мельчайшие вопросы, прокручивал невероятное количество вариантов.
Сколько входов можно будет держать под мант-контролем Дэмьена? Удастся ли раздобыть «летунов» — летающие камеры, вот уже много лет поставляемые жрецами Лантоя городской полиции?
Как устроить отвлекающий удар… Хватит ли оружия… Куда пробиваться в первую очередь… И будет ли в Доме Тысячи Порогов южанин.
Кинби не думал, что его будет сложно найти. Судя по тому, что он показался им с Мартой на глаза, убийца хотел, чтобы детектив его заметил. Это было частью ритуала, столь же обязательной для южанина, как ежедневная медитация или тренировка.
Детектив взглянул на часы. Да, времени больше, чем он полагал. Солнце снова ползет по небу, выжигая из Города остатки влаги. На Вуралоса пришлось потратить больше времени, чем ожидалось. Но результат того стоил — исчерченные дрожащей рукой листки, лежащие во внутреннем кармане комбинезона, сыграют им хорошую службу.
Теперь надо разыскать убийцу Марты.
Точнее, признался Кинби самому себе, надо позволить южанину проводить себя до места. Он не рассчитывал, что убийца не заметит слежку. Все происходящее для этого существа игра, с четко определенными правилами и многовековыми ритуалами. Но, решил он, Юринэ об этом знать совершенно не обязательно.
Сейчас, поднимаясь по лестнице к квартире девушки, он думал только о порядке действий во время подготовки к операции.
Мизерный шанс на успех давала скорость и жестокость натиска. И еще, может быть, беспредельная наглость. Но для этого надо подготовить сильную группу прикрытия. Тех, кто примет на себя первый удар.
И скорее всего погибнет. Нужно, чтобы это произошло как можно позднее, и принесло как можно больше пользы.
Утопив кнопку дверного звонка, Кинби отступил на шаг назад и прислушался. И не услышал ничего до тех пор, пока дверь не открыл Дэмьен, который посмотрел в зеркальное стекло шлема и кивнул:
— Проходи. Юринэ нашла того, кто тебе нужен.
Все это время девушка маячила позади Дэмьена, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Ее охватило лихорадочное возбуждение, усиленое недосыпом. Нервы гудели натянутыми струнами, на которых исполнялась безумная мелодия отчаянья и безнадежности.
Схватив Кинби за руку, она поволокла его в комнату:
— Смотри. Этот? Дэмьен сразу сказал, что это тот самый.
Кинби смотрел на распечатку. Непримечательное лицо, неброская стрижка, стандартный черный костюм с однотонным галстуком. Господин Омаяру Тишиг.
Убийца.
— Да, он.
Повернувшись к Дэмьену:
— Как ты узнал?
Гитарист пожал плечами:
— Увидел лицо. Понял — он. Посмотри сам. Он постоянно слушает.
— Слушает что?
— Голоса. Которые среди холмов. Шепчут.
И сняв очки Дэмьен посмотрел на Кинби провалами нечеловеческих глаз:
— И ты слушаешь. Сейчас они с тобой громко говорят.
Выпалив эту неимоверно длинную тираду Гитарист замолчал.
А Юринэ тихо опустилась на кровать и сидела там, изо всех сил впившись зубами в ладонь. Она увидела, что скрывали все это время очки смешного долговязого гостя. Теперь в ней боролись страх, отвращение и рвущая сердце жалость.
Кинби повернулся к девушке, делая вид, что не замечает ее состояния:
— Ты узнала, где он остановился?
Юринэ молча кивнула. Прокашлявшись, выдавила:
— Да. В отеле «Шале». Не скрывается, документы в полном порядке, сейчас в своем номере.
— Когда узнавала?
— Как только выяснила, где он живет, позвонила гостиничному детективу. Он нам должен до сих пор за то дело…
Кинби жестом попросил ее говорить быстрее, и Юринэ зачастила:
— Сейчас постоялец в номере. Попросил не беспокоить до двух дня. Если что — детектив мне перезвонит.
— Хорошо, — кивнул Кинби. — Сейчас обсудим, как действовать. Как закончим, поезжайте к отелю, пусть гостиничный детектив звонит тебе на мобильный. Присаживайтесь.
И Кинби разложил перед ними листки, полученные от Вуралоса.
Юринэ и Дэмьен не стали спрашивать, откуда он их взял. Пара кровавых отпечатков по краям говорили лучше всяких слов.
— Смотрите, вот тут вход, которым обычно пользуется Хранитель, когда выезжает в город, — Кинби постучал по листку. — Сразу за ним большой прямоугольный холл. Там я был, помню и дорогу до комнат, где меня принимал Хранитель Порогов. Интереснее другое.
И он положил второй листок в стык первому:
— А вот это — моя основная цель. Здесь покои Хранителя. Вот тут, дальше — оперативный зал, лаборатории и камера, где держат подопытного. Там же и Ангельская Звезда.
Рука Юринэ накрыла руку Кинби в грубой кожаной перчатке. Девушка всматривалась в свое искаженное отражение в зеркальной поверхности щитка:
— Скажи, зачем ты туда идешь? Ответь. Я должна знать. Это месть за Марту или что-то большее?
Кинби мягко оторвал ладонь Юринэ от своей руки.
— Нет. Не только. Там, в этом лабиринте комнат, залов и коридоров — зло. Большое настоящее зло, попавшее в руки очень умных и очень страшных ублюдков. И если они решились на убийство полицейских, значит или уже готовы использовать это зло в полную силу, или вот-вот будут готовы. Если их не остановить сейчас — завтра все проснемся безмозглыми зомби и будем послушно выполнять их волю. А тех, кто не подчинится — убьют. Быстро и страшно убьют. Понимаешь?
Юринэ кивнула, но лицо ее продолжало выражать сомнение.
— Что еще ты хочешь узнать? — мягко спросил Кинби.
— А почему не обратиться к Богам? Ну, к Леди, например? Она же добрая.
— Понимаешь ли, Звезда — это оружие. Страшное. Позволяющее подчинить всех. Неважно, доброй или злой ты считаешь Леди или Итилора — если Звезда попадет к кому-нибудь из них, снова начнется то, что произошло сейчас. Сегодня Дома Воцарения не вмешиваются только потому, что каждый из них следит за всеми остальными. Все они ждут, когда кто-нибудь выступит, чтобы наброситься и, заручившись поддержкой остальных, растерзать.
— Нет, отдавать им Звезду нельзя, — покачал головой вампир. — Это новая война.
И они вернулись к обсуждению плана.
Он был логичен и прост. Одна группа отвлекает внимание охраны, затевая с ней затяжной бой. В это время вторая группа, с Кинби во главе, атакует другой вход — тот, что ближе к оперативному залу. После чего он отделяется от основной группы и пробирается в центр.
Детектив показывал пути движения, распределял обязанности, а сам думал о том что врать очень легко.
