Ярослав Коваль - Магия возможных действий
— Да. У нас ребята частенько охотятся… Не пропадать же… — Элейна снова улыбнулась. — Ну, да я тоже не слишком люблю мясо. — Она осушила бокал. — Извини, что чай налили в столь неподходящую посуду. Я люблю пить его именно так.
— Мне все равно.
— Тогда поговорим и об энергии. Ты меня очень заинтересовала. Мне уже начинает казаться, что наш источник тоже имеет родственную связь с одной областью магической напряженности, расположенной южнее.
Чародейка слегка поджала губы.
— То есть о подобном феномене ты ничего не знаешь и помочь мне не сможешь.
— Феномен для меня новость, да. Но ты же знаешь поговорку о том, что в споре рождается истина. Точно так же она рождается и в ходе обсуждения. Быть может, наша беседа поможет тебе… — Девушка вздохнула, откинулась на спинку креслица. — Ты ведь ищешь для своей ОСН способ справиться с Кругом.
— Не совсем. Скорее — уравнять шансы.
— Организация стремится к честному поединку?
— Откровенно говоря, нет. Я же лично хочу предотвратить то, что когда-то привело наш родной мир на грань катастрофы. Собственно, почему и была положена печать Муавия Маургина.
— Ты считаешь, к этому идет?
— Я считаю, мы слишком уж бойко начинаем. Едва начали осваивать новое искусство — и вот, пожалуйста! Война в полный рост.
— Искусственно это развитие не замедлишь, — задумчиво произнесла Элейна. — Что ты можешь сделать? Такова уж человеческая природа.
— Не вторь Ночи, — поморщилась Кайндел. — Дело не в человеческой природе. Потому что в этом случае ОСН воевала бы с кем угодно, только не с Кругом. Круг, кстати, вообще не своим делом занят. Он начинался как магический орден, призванный развивать и копить знания о новом искусстве… Тогда еще толком не проявившем себя. А что получилось? Получилась полноценная война.
— Да, пожалуй. Всем было бы лучше, если б Круг занялся тем, ради чего его создавали, а Организация принялась бы ловить сатанистов, магов-вампиров и прочую дрянь.
Чародейка развела руками. Теперь она понимала, почему мысль, показавшаяся ей сперва явно бредовой, пустила такие глубокие корни в ее сознании. Все это было неспроста.
— Вот и получается, что мы вернулись к тому, с чего начали.
— Что? — переспросила альвийская «владычица».
— Нет, это я так… Отвечаю своим мыслям…
Кайндел попросила высадить ее на восточном берегу Ладоги, но реконструктор категорически отказался возить ее туда, куда она захочет. Заявил, что раз ему велено доставить команду из ОСН обратно в Осиновец, значит, именно туда он ее и доставит, а йотом, пожалуйста, можете жаловаться. Девушка лишь развела руками. В Осиновец так в Осиновец.
— Дай-ка угадаю, — проговорил Варлок. — Ты все-таки решила делать по-своему.
— Да. Потому что вариантов, извини, нет.
— Позвони Одину и спроси его мнение. Как я понял, он сам колеблется.
— Он колеблется, потому что рассчитывал на какое-нибудь другое решение проблемы. Но его нет. По крайней мере, сейчас.
— Вот именно. Не говори «гоп». Может, уже через полгода мы б нашли выход.
— Через полгода он нам не нужен. Он нужен сейчас.
Чародей вздохнул. Вытащил портсигар, открыл, посмотрел на поморщившуюся собеседницу-и закрыл.
— Хорошо. Какая тебе нужна будет помощь?
— Сейчас, позвоню Одину или там Роннану. Может, они передумали. Может, какая-нибудь идея наклевывается…
Однако разговор не принес курсантке чувства облегчения и не дал законного права отказаться от опасной задумки. Выслушав краткий отчет, глава ОСН помолчал, после чего обронил:
— Так, получается, другого выхода нет?
В его голосе чувствовалась усталость и серьезная тревога. Услышав его, Кайндел забеспокоилась, что произошло еще что-то важное и страшное, о чем она не имеет представления. Однако уже через долю мгновения сообразила, что, случись беда, Один разговаривал бы с нею по-другому.
— Ситуацию можно рассматривать по-разному, с разных точек зрения, — осторожно произнесла она. — Но мое мнение — другого выхода нет. Если, конечно, тебе еще нужен предлагаемый мною результат. Если я смогла тебя убедить…
— Ты обычно чертовски убедительна. Да, я понимаю твою позицию и тоже теперь не вижу другого выхода… Ситуация сложная. Насколько важно превосходство в грубой силе, я уже понял. Теперь, когда наш противник немного сориентировался в ситуации… Вика!.. То есть Кайндел… Я понимаю, очень сложная задача. Поверь, если ты сможешь помочь нам избавиться от Свирского источника, ты не пожалеешь, что доверилась Организации. Это я тебе обещаю.
— Мне хочется верить, — пробормотала девушка. — Так что я могу требовать?
— Все, что угодно… — Один помолчал. — Не могу тебя торопить, но… Как ты думаешь, когда это дело удастся закончить?
— Если все получится, то в течение завтрашнего дня.
— Постарайся побыстрее. Сейчас бои идут в Кировском районе и довольно тяжелые. Нас теснят… Нет, если тебе нужны люди, я дам. Тем более что первый отряд из Иаверна — триста человек, из них двенадцать магов — прибудет в наш мир уже к закату. Тебе нужен Варлок? Бери. Кто еще?… Короче, я передаю трубку Роннану, он тебе все обеспечит.
— Не я все обеспечу, а Офицер, — процедил заместитель главы ОСН. — У меня тоже дел куча… Диктуй, Кайндел. Я записываю.
— Не надо записывать. — Чародейка прикрыла глаза.
Сейчас она буквально упивалась своей властью. Те, кто не так давно держал ее жизнь в руках, теперь зависели от нее. Зависели по-настоящему. Готовы были дать ей все, что угодно, пообещать что угодно, и более простого пути сквитаться с недругами у нее не было. Эта мысль мелькнула и оставила ее. Сейчас, перед лицом смерти (ведь такой исход событий был более чем вероятен), идея мести показалась ей мелкой и незначительной. И даже нелепой.
— На самом деле, Варлок мне не нужен. Из моей команды мне нужны Роман, Лети и Сергий. И еще я хочу попросить о помощи Алана…
— Понял. Я пришлю машину со всем необходимым и твоих ребят.
— Может, я пока возьму машину здесь и смотаюсь в Приморский район, за Аланом?
В трубке ненадолго воцарилось молчание.
— Ты, конечно, можешь взять машину. Любую. Только за Аланом тебе никуда не надо ехать. Он уже здесь. У нас.
— Алан?
— Алан.
— Э-э… Он что, вызвался воевать за ОСН? Ничего не понимаю…
— Ну воевать — не воевать, но вызвался помочь. Сейчас он делает операцию одному нашему бойцу, которого здорово зацепило неким очень мощным заклинанием. Если б не взялся, боюсь, парень остался бы инвалидом. А наши врачи слишком заняты со смертельно опасными ранениями. Так что его помощь поистине неоценима.
— Узнаю Алана… Да, попросите его, пожалуйста, помочь мне и на этот раз.
— Попрошу, конечно. Что-нибудь еще тебе надо?
— На ваше усмотрение.
— Ладно, жди.
Кайндел опустила мобильный телефон. Растерянно посмотрела на экранчик, а потом — на Вар-лока.
— Слушай, как думаешь, здесь есть переходник? Ну чтоб зарядить мобильник от автомобильного аккумулятора…
— Уверен, есть. Сейчас найду. — Чародей посмотрел на курсантку с сочувствием. — Смотри, может, передохнешь пока? Перекусишь? Один только что позвонил этому… капитану драккара. Как понимаю, теперь он повезет тебя на восточный берег Ладоги без всяких возражений.
— Можно и перекусить, — вздохнула она. — И отдохнуть… Судя по запаху, ребята готовят уху…
Уха оказалась великолепная — такая наваристая, что можно было не сомневаться, если оставить суп на ночь, тот превратится в желе. Зачерпнутый большой деревянной поварешкой, он отливал тонкой оранжевой пленочкой жира. Картошки у реконструкторов оставалось мало, лука не намного больше, поэтому в ухе плавали травки, которых по идее там находиться не должно. Еще похлебку сдобрили несколькими горстями зерна, пшеницей и овсом вперемежку. Мужчины с нетерпением окружили костер и висящий над огнем котел.
Курсантке одной из первых подали полную миску обжигающей ухи и ломоть серого хлеба домашней выпечки. Здесь было намного больше, чем она могла съесть, да и подчеркнутая предупредительность окружающих забавляла девушку чрезвычайно. Однако она не возражала, понимая, что все это от чистого сердца. Наевшись, Кайндел устроилась на предложенном ей толстом зимнем спальном мешке, укрылась старым пледом и стала смотреть в небо.
Там было столько звезд, сколько прежде никогда не бывало. Электроснабжение небольших поселков оставляло желать лучшего, если на дома еще худо-бедно хватало, да и то не всегда, то улицы по ночам пребывали в кромешной, почти первобытной тьме (конечно, не сейчас, когда в Петербурге было время белых ночей). Городки больше не накрывало густым еженощным заревом, и людям внезапно открылось небо. Правда, большинство смотрело туда не чаще, чем раньше — в самом деле, не до неба, когда надо думать о хлебе и топливе, да еще о гопоте, которая, возможно, скрывается за следующим углом, в самой темени.
