Людмила Белаш - Русская фантастика 2010

— Кроме способа убийства, — уточнил майор. — Острым тяжёлым предметом, в одно и то же место, — и он постучал себя чуть ниже затылка. — Маньяк, прямо как в кино! Я такое только в учебниках видел…

— Ну, теперь у нас своё кино, — вздохнула Глава Станции и повернулась ко мне. — Что скажешь? Профессор Хоффман рекомендовал тебя как лучшего аналитика. Или информации недостаточно?

— Судя по способу убийства, их убивали как моделей «A», — ответил я и откашлялся. — Кнопка. При малейшей угрозе…

Она кивнула. Скорее всего, Глава Станции уже думала об этом, и не только она. Ситуация очевидна — зачем меня-то спрашивать?

— Да, похоже, мы не переплатили, надо будет утешить бухгалтерию… Что скажете, майор Штольц? Похоже это на правду?

— A-фобия? — нахмурился пожилой полицейский. — У нас бывали случаи, но хватало таблеток. Тем более что здесь практически все знают друг друга, чужаков нет. Это же не внутренние планеты!

— А вы, капитан? — Она взглянула на следователя. — Если бы это был осиновый кол в грудь, нам было бы проще, не так ли?

— Да, версия имеет право на жизнь, — кивнул он, сдерживая ревность к неожиданному конкуренту. То есть ко мне.

Ну, зачем она подставила его, он ведь только что прибыл! Ничего гениального в моей версии не было — этот сыскарь, стоило бы ему ознакомиться с материалами дела, пришёл бы к точно такому же выводу. Маленькая женская месть за неподобающий тон?..

— Надо немедленно проверить всех, кто так или иначе причастен к трагедии на Тетисе, а также тех, у кого замечены симптомы A-фобии. — Капитан поспешил перехватить у меня инициативу, хотя я не рвался занять его место. — На «Урсуле» есть модели «A»?

— Только «C» и «D», — отозвался кто-то из чиновников. — Ну, и теперь этот.

«Этот» — это, очевидно, я. «A».

Модель «А» отличается от Homo Sapiens только способом появления на свет и высокой продолжительностью жизни. «B» — киборги гуманоидной внешности с аналоговыми мозгами плюс индивидуальность. «C» выглядят как манекены — это обслуживающий элемент станций и кораблей. «D» — человекообразные роботы.

Если бы на Тетисе был хоть один «ашка», нас бы утилизировали.

Если бы Тетис случился попозже, когда «A» уже должны были внедрить в общество, нас бы вообще не упоминали в Законе о Статусе. Никому из «ашек» не рисовали бы знак на лбу и не вживляли бы кнопку. По другому бы провели черту — в противном случае пропаганда породила бы что-нибудь посерьёзнее A-фобии…

Не повезло. Или повезло. Я могу работать среди людей. Но меня не считают человеком. Могло быть хуже.

Лифт остановился.

— Удачно потрудиться! — попрощалась Глава Станции, одарив всех заботливо-строгой улыбкой вдовствующей королевы, и вышла, а следом я, послушным хвостиком.

Наконец-то мне представилась возможность оценить характер «Урсулы-1». Интерьер ненавязчиво намекал на вкусы и предпочтения Главы Станции: кремово-розовые стены с эффектом прозрачности, лёгкий аромат сирени, на стенах фотографии котят и бабочек. Прелестно! Не хватает кружевных занавесок и пуфиков.

— Нравится? — спросила она, не оборачиваясь, и указала на окружающее нас благолепие. — У нас на этом уровне сложился очень сильный коллектив. И поскольку они сумели уложиться по срокам и даже немного перевыполнили план, в качестве компенсации я позволила им самим выбрать дизайн и даже поучаствовать в оформлении.

— Мудро, — отозвался я и слишком поздно спохватился — могу прослыть подлизой.

— Не понимаю, как можно смотреть на такое каждый день… — вздохнула Глава Станции. — Я бы с ума сошла. Кстати, как тебя зовут, помощник?

— А эр эф ка семьсот восемнадцать четыреста пять.

— И я должна всякий раз ломать себе язык?

Пока мы шли по коридору, она кивала каждому встречному, а люди улыбались и кивали в ответ. Некоторые девушки так с этой улыбкой и застывали. Да, с новым костюмом лучше не затягивать…

— Как тебя называл профессор Хоффман? У вас же были нормальные имена до того, как…

— Рэй.

Она остановилась, так что я едва не налетел на неё, внимательно осмотрела меня с ног до головы.

— Хм, неплохо! Просто, со вкусом и легко запомнить. А я, признаться, опасалась, что профессор Хоффман проявит своё знаменитое чувство юмора… Ну, приятно познакомиться, Рэй! — она протянула руку. — Лидия Кетаки. Никогда не называй меня полковником. Достаточно будет «мэм» или что-нибудь в этом духе.

— Приятно познакомиться, леди Кетаки! — я осторожно пожал узкую тёплую ладонь.

— Умница!

— Так точно!

Посмеиваясь, она двинулась далыпе.

— Я доверяю профессору Хоффману, но было опасение, что он пришлёт какого-нибудь заторможенного роботоподобного угрюмца.

— Модель «A» отличается высоким уровнем социализации…

— Есть что-то мерзкое в этом слове «модель», — пожаловалась Глава Станции, перебивая мою очередную обязательную речевку. — Что-то искусственное, неприятное…

— Конечно, — согласился я и подумал: «А с какой стати им делать его приятным?»

— Ну, мы пришли, — она подмигнула дверному датчику с надписью «3-й Отдел Биологического Анализа», вошла внутрь — и заворковала. Вместо начальницы возникла ласковая старшая сестра или даже скорее подружка: — Здравствуйте, девочки и… да, конечно, наш драгоценный Франц! Это мой новый помощник, его зовут Рэй, он как бы не совсем человек, а значит, на него можно наваливать любую работу! Пусть он пока посидит на месте Хитоми — всё равно других свободных машин нет, правильно? Энджи, лапушка, дай ему пароли и помоги разобраться, если понадобится. Я заберу его перед ужином, хорошо?

При виде Главы Станции аналитики радостно защебетали, тряся косичками и хвостиками, худой сутулый Франц покраснел и спрятался за монитором, а краснощёкая полноватая девица в шапочке с кошачьими ушами подхватила меня под руку и потащила в глубь отдела.

— Ты модель «A»? А на кого тебя программировали? А тебе переходник нужен? А какой у тебя объём памяти?

— Нет, мне достаточно клавиатуры, — пробормотал я, усаживаясь в свободное кресло.

Монитор передо мной был завешен чёрным платком, перед ним подрагивала голограмма горящей свечи, лежал букетик бумажных цветов-оригами и мятная шоколадка — я осторожно передвинул эти прощальные дары на край стола и снял траурное покрывало.

Понятно, откуда у леди Кетаки этот сладкий тон с нотками врача в отделении тяжелобольных. «Здесь все знают друг друга», — сказал майор Штольц. Большая семья, несколько членов которой были убиты «острым тяжёлым предметом».

— Пароль «Диего06082763», — подсказала ушастая Энджи и вздохнула. — Диего — это парень из геосектора, он ей нравился…

— Мне очень жаль, — сказал я и погрузился в работу.

С работой действительно всё было в порядке, то есть наоборот. Поэтому Глава Станции и привела меня именно сюда: без отчёта по мутациям простейших другие отделы не могли закончить свою часть, а персонал был загружен слишком плотно, чтобы с ходу заменить убитого аналитика.

Аналитик. Четыре года стажа. Хитоми Ольсен. Девушка, которая вздыхала по какому-то геологу, любила мятные шоколадки и, наверное, строила планы на будущее. А потом кто-то «нажал на кнопку» и отключил все эти планы и мечты. A-фобия, если я не ошибся, побочный продукт пропагандистской операции по внедрению в массовое сознание недоверия и страха по отношению к андроидам. Предыдущее «послание» однозначно заявляло: ничем, кроме работоспособности, модели «A» не отличаются от людей. Поэтому некоторые особо восприимчивые граждане начали в каждом встречном чужаке видеть андроида, преисполненного жаждой убийства.

На Тетисе были «бэшки». Хорошие, последнего поколения. В камерах, заснявших первый этап бунта, они ничем не отличались от обычных колонистов. «Бэшки» убили триста восемь человек, включая женщин и детей. В основном применяли газ и электрошокеры, а потом выбрасывали через шлюзы. Весьма практично…

— Ну, как, получается? — Глава Станции положила мне руку на плечо, и я вздрогнул от неожиданности.

Пять часов пролетело — я и не заметил. А вот желудок уже жаловался.

— Проголодался?

— Да, леди Кетаки, спасибо!

— За что спасибо — тебя ещё не кормили! Пошли. Как он себя вёл, девочки, не приставал?

Третий отдел наполнился кокетливым хихиканьем. Да уж, романтика здесь в почёте.

— Это я должна говорить «спасибо», — заметила она по дороге в столовую. — Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки. После несчастья с Хитоми и другими они свою-то работу едва выполняли. Хитоми считалась лучшей, на ней был основной блок… А чем отличается модель «A»?

— Прошу прощения?

Похоже, её мысли были заняты вовсе не биологическим анализом.

— Что в человеке может быть такого особенного, что его можно принять за модель «A»?