Дмитрий Дмитрий - Клинок выковывается
— Барон Максимильян? — ожидаемо обратился ко мне старший из них, с лицом, словно вырубленном из цельного куска скалы, со множеством белых насечек от шрамов. И хотя меня так и подмывало ответить «нет», я сделал удивлённую мину и повернулся к нему.
— Что вам угодно, господа?
— Хотелось бы, чтобы вы уделили нам несколько минут, — ответил паладин в таком тоне, что, дескать, попробуй только отказаться от моего предложения. Я заметил, что другие три паладина уже обступили меня, перекрывая возможность отступления. Эти манипуляции не остались незамеченными прибывающими гостями, но все благоразумно нас обходили, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит.
— Не совсем понимаю, чем могу быть вам полезен, но извольте, — я пожал плечами и всем своим видом показал старшему группы, что готов идти за ним.
Следуя куда-то в окружении молчаливых паладинов, я отметил, что дворец его величества был чрезвычайно похож на швейцарский сыр. Количество разных коридоров, переходов, потайных ходов, разветвлений и лестниц, по которым мы шли, было так велико, что я давно потерял направление движения и вряд ли смог бы вернуться назад самостоятельно.
— Вам сюда, барон, — наконец мы пришли к малоприметной дверце в небольшом тупичке невесть какой части дворца. Я покосился на паладинов, но они невозмутимо встали рядом с дверью и явно не собирались никуда уходить.
Отворив дверь, я попал в почти полную копию комнаты герцога Валенсы. Хотя мебель и декорации были другие, но стиль совпадал и назывался он — «Преддверие пыточной». Не дожидаясь появления хозяина кабинета, я уселся на стул и слегка подвигал туловищем и руками, чтобы проверить состояние своего тела. Оно, конечно же, отозвалось лёгкой болью, но это была боль заживающих ран.
Чувство дежавю в моей голове ещё более окрепло, когда открылась потайная дверь, хоть и устроенная в другом месте, чем у Валенсы, но сработавшая так же бесшумно. Я немного удивился, но не подал вида, когда в кабинет скользнула сухонькая фигура, знакомая мне по прошлой встрече. Поскольку игра шла на чужом поле и с неизвестными мне правилами, то я сделал вид, что поражён и опустился на колено, целуя массивный перстень с символом Единого, довольно нелепо смотревшийся на обтянутой морщинистой кожей фаланге среднего пальца.
«Ну всё, Макс, теперь держись», — вздохнул я, стараясь успокоиться и сосредоточиться.
— Похвально видеть твоё рвение, брат Максимильян, — брат Антоний уселся за стол и посмотрел на меня ласковым взором. Мне почему-то сразу вспомнился анекдот про Ленина и его добрые глаза, и холодок пробежал у меня по спине. У инквизиции метод «бритвой по горлу» был самым безболезненным способом общения с неугодными еретиками.
— Приятно слышать это из ваших уст, отче, — я решил пока исполнять роль покорной овечки.
— Надеюсь, вы не в обиде на меня за довольно бесцеремонное приглашение? — мягко продолжил он.
— Что вы, никаких претензий, — улыбнулся я. «Как будто у меня был выбор, — хмыкнул я. — Давай уже, не тяни кота за хвост».
— Услышал я, что нужное дело ты затеял в королевстве гномов, — не разочаровал меня инквизитор. — Людей перевозишь, обосновываешься там добротно…
— Стараюсь, отче, как могу, — осторожно сказал я, отвечая только на заданные вопросы.
— Интересует нас, почему с паствой твоей нет священников или паладинов? — инквизитор, наконец, задал главный вопрос. — Не по-божески это, ересью попахивает.
Я взглянул на брата Антония, взгляд его был мягок и благожелателен, но от него веяло такой силой, что мурашки толпами маршировали по моей спине и затылку.
— Так ведь, отче, вы сами прекрасно знаете, как гномы относятся к паладинам и священникам. Думаю, будет очень трудно убедить их изменить свои взгляды.
Инквизитор помолчал несколько секунд, обдумывая что-то, и с нажимом заявил:
— Нужно попытаться, сын мой. Именно тебе следует попытаться изменить сложившуюся ситуацию.
«Ого, в ход пошли угрозы», — я внутренне похолодел, но решил гнуть свою линию, переводя стрелки с себя.
— Отче, я человек подневольный, и от меня там мало что зависит, — я пожал плечами и сделал простодушное лицо. — Я рад послужить церкви, но даже не представляю, как это сделать. Может быть, вы будете столь добры и благи, что подскажете мне?
Я встретился взглядом с его глазами, и они опасно блеснули фанатичным огнём. Ему мой ответ явно не понравился.
— Неправильно ты думаешь, брат, — его голос был по-прежнему тих, но в воздухе запахло грозой, — мне известно, что к твоему мнению прислушивается король гномов, и если ты будешь настойчив… — последнее слово инквизитор особенно выделил интонацией, — …то придешь к нужному для всех нас решению. Это понятно, брат Максимильян? — в голосе его послышался металл, и я понял, что он реально мне угрожает.
«Если я сейчас прогнусь под него, то не только поссорюсь с гномами, но и позволю ему и дальше мною манипулировать, — быстро прикинул я возможное развитие событий. — В конце концов, не откажется же герцог просто так от всех своих денежных вложений? Или всё же побоится столкнуться с церковью?».
Пауза затянулась. Взглянув на инквизитора, я увидел, как наливаются гневом его глаза: передо мной сидел ярый фанатик, не признающий ничего, кроме своих убеждений и не терпящий препятствий своим устремлениям. Не удивительно, что Ордена паладинов так боятся, с таким-то деятелем во главе…
— Думаю, я мог бы уговорить его величество Торгидора в необходимости присутствия в нашей долине священников… — начал я.
— И паладинов! — тяжело уронил слова Антоний.
— ..и паладинов, — покладисто повторил я, закипая в душе от гнева на такую безапелляционность. — Правда, к своему сожалению, не смогу обеспечить в должной мере их защиту, места у нас дикие, то зверьё какое полезет, то кочевники, всякое может случиться.
Инквизитор прищурился и с угрозой в голосе сказал.
— Брат, ты угрожаешь сынам церкви?
Я притворно всплеснул руками, и сделал ещё более простодушное лицо.
— Что вы! Брат Антоний! Как вы могли такое подумать! Я это говорю, поскольку охраны у нас нет, мы из-за этого постоянно людей теряем. То есть, отче, я своими силами не смогу обеспечить безопасность святых отцов! Вот если бы вы выделили для этого вооружённый отряд, хотя бы небольшой, тогда другое дело, конечно же, я согласен.
Снова наступила пауза, и инквизитор задумался, видимо, прикидывая, вру я или нет.
— К твоему отъезду я подберу священников и отряд для их охраны из верных мне паладинов.
— Я буду вам безмерно благодарен, отче, — я облегчённо вздохнул. — От кочевников просто нет спасу никакого. И за свою жизнь мне не придётся теперь опасаться в дороге, в окружении доблестных паладинов.
— Мы рады, что ты внял голосу разума и согласился сделать богоугодное дело, — священник встал из-за стола и, даже не посчитав нужным проститься, вышел из кабинета, оставив меня одного. Кипя от ярости, я вышел за дверь и обнаружил, что мне подкинули ещё одну свинью — паладинов, приведших меня сюда, на месте не оказалось, видимо, таким образом мне дали понять, что я для них всего лишь букашка, на которую не стоит тратить излишнего времени и усердия.
«Ну, гнида рясоносная, я тебе ещё покажу, — совсем озверел я, поняв, что выбираться отсюда придётся самому, — вспомнишь этот день!».
План мести созрел быстро. На моё счастье, по коридору пробегал какой-то слуга, и я, ухватив его за шиворот, прижал к стене и ласково попросил проводить меня в Рубиновый зал. Едва увидев мою физиономию, он вздрогнул и чуть ли не бегом помчался в указанное место. Следуя за ним, я обдумывал свою идею, шлифуя все видимые недостатки — спускать подобные оскорбления было нельзя.
«Ну ничего, — я пытался успокоить сам себя, чтобы вконец не рассвирепеть, — ничего, Макс, к счастью, ты не дома на Земле, и у тебя есть возможности влиять на события».
Слуга был настолько впечатлён моим видом, что привёл меня в приёмный зал гораздо быстрее, чем я добирался на встречу с инквизитором. Сунув ему в ладонь серебряную монету, я влился в ряды дворян, пришедших последними.
В зале мне пришлось беспрерывно раскланиваться со многими знакомыми и незнакомыми людьми, которые поздравляли меня с победами и заверяли в своём бесконечном почтении. Несмотря на переполнявшую меня злость, приходилось сдерживаться и вежливо улыбаться.
— Господин барон, — рядом со мной, как чёрт из табакерки, материализовался герцог Валенса.
— Уже в курсе? — я скривился, как от зубной боли, не скрывая своего настроения и даже не здороваясь с герцогом.
— Только сам факт вызова, — герцог внимательно на меня посмотрел, проигнорировав явное непочтение.
Я нисколько не удивился тому, как быстро он меня нашёл, скорее всего, стоял недалеко от входа и ждал, когда я появлюсь. Слишком серьёзной фигурой был глава Ордена паладинов, и слишком важен наш проект, чтобы пропустить мою встречу с ним.
