Павел Торубаров - Дурная привычка
Короче, нам повезло: благополучно пересидели Выброс, и аномалии нам выход оставили. Вскоре должна была накатить первая волна мутантов. Учитывая наше географическое положение — часа через четыре. За это время нам нужно успеть добраться до «Ростока». Рискованно, конечно, но вполне реально, если не упремся в сплошное аномальное поле. Ледокол, прикинув все «за» и «против», решил уходить сейчас.
Мы вышли из разрушенных зданий и гуськом двинулись на юг. Вскоре на пути нам встретился ручей. Леха остановился перед ним в нерешительности. Я, честно говоря, тоже задумался: судя по карте, ручья тут не должно быть. Вообще, ближайшая водная преграда оставалась километрах в полутора западнее. Получается, что мы сильно отклонились от маршрута, хотя шли точно по навигатору.
— Так, бойцы, — Ледокол закурил. — Какие мнения на сей счет?
Особым изобилием мнения не отличались: по всем прикидкам выходило, что капризничавшая после выброса электроника завела нас в другую сторону. Последним высказался хмурый Сэмэн:
— Леха, от маршрута мы не отклонялись, гадать тут нечего. Получается, тогда, что это — «Блуждающий ручей». Аномалия странная, но вполне безопасная, так, по крайней говорили те, кто с ней сталкивался. Что-то вроде миража, только более реальная. Мне самому «Ручей» видеть не доводилось. Однако, через него, по слухам, можно спокойно перейти вброд. Ничего страшного не произойдет.
Леха с сомнением посмотрел на снайпера: лезть в ледяную аномальную воду, да еще под начинающимся дождиком — сомнительное удовольствие. Только, иного пути не было — мостов через «Ручей» Зона не предусмотрела. А обходить его — потерять время, которое и так таяло с ужасающей быстротой. Волей-неволей пришлось форсировать речушку.
В качестве первопроходцев пустили пленных «фрименов». «Свободовцы» прекрасно понимали, насколько опасная им предстоит миссия. Быть отмычкой — рисковое предприятие. Но права выбирать ребятам никто не оставлял. Случись что, и Ледокол бы быстро отыскал массу неприятных способов убедить их. С первого смертника сняли наручники и недвусмысленно подтолкнули стволом, чтобы в голове не завелись вредные мысли о побеге — расстояние до другого берега было метров семь-восемь. Пуля догнала бы быстро…
Как только первый из «Свободовцев» вошел в воду, «Ручей» потек быстрее, так, что бойцу пришлось отчаянно махать руками, чтобы удержать равновесие и не быть смытым течением. Через несколько секунд сталкер совладал с напором и благополучно вышел на другую сторону. За ним переправился боец «Долга» и, пока его страховал снайпер с нашего берега, надел на пленного наручника. Вскоре уже трое бойцов были на противоположном берегу и держали оборону, пока остальные члены отряда переправлялись.
Пришло время и мне войти в аномалию. Первые два шага были простыми — небольшие бурунчики вскипали вокруг моих ботинок, значимо не влияя на скорость передвижения. Дойдя до середины, я почувствовал мощный толчок под коленями и чуть не упал в воду, неожиданно превратившейся из кристальной в мутную. Не ожидай я подобного, точно уплыл бы вниз по течению. А так, опираясь на автомат, мне удалось добраться до противоположного берега. Вскоре, весь отряд, по-всякому склоняя странную аномалию, приводил себя в порядок на суше. Ручей же мирно журчал за нашими спинами и уже не представлялся такой серьезной преградой, как в тот момент, когда мы его форсировали.
Наскоро почистив оружие, мы продолжали движение. Через некоторое время показались лесопосадки, за которыми начиналась территория, условно принадлежащая «Наемникам». Скорее всего, бойцы клана сейчас сидят на базе и ожидают звериного нашествия. Но рисковать смысла не имело, поэтому мы двинулись на запад вдоль посадок и, примерно через час, вышли к дороге, ведущей от сортировочной станции к Янтарю.
Надо было поторапливаться: до расчетного времени гона оставалось что-то около часа, а нам еще нужно было одолеть километра три. Правда, идти предстояло уже по сравнительно обжитой территории, да и от первой волны гона нас прикроют строения сортировочной станции, но, как говориться, лучше перебдеть, чем недобдеть.
Скорым шагом отряд повернул на юго-восток и двинулся в сторону «Ростока», стены которого должны были надежно защитить нас от наступающей с севера нечисти.
Минут чрез сорок, перевалив холм, отряд увидел ангары и складские корпуса — завод «Росток» представал перед нами во все своей красе. Однако, любоваться прелестными видами времени не оставалось: гон уже приближался, еще немного и нас настигнет. Посему, забыв об усталости, все взяли руки в ноги и побежали к заводу. Передвигаясь таким образом по Зоне, мы сильно рисковали: любая аномалия, неожиданно повстречавшаяся на пути, могла стать нашей братской могилой. Однако, риск был вполне оправдан по нескольким причинам. Во-первых, на этой территории традиционно мало блуждающих аномалий, а все стационарные мы отлично знали. Во-вторых, шанс погибнуть в волне мутантов был неизмеримо выше, чем в аномалии. И, в-третьих, «Долг», в конце концов, был на своей земле, почти дома. А дома, как известно, и стены (в данном случае — аномалии) помогают. Даже пленные «фримены», пусть и учитывая всю незавидность своей дальнейшей участи, старались не отстать от отряда. Они прекрасно понимали, что задержавшись в чистом поле, станут легкой добычей мутантов, а в застенках «Долга» у них еще останутся шансы выжить: «Свобода» могла их обменять на таких же пленных «Долговцев».
Вскоре марш-бросок стал сказываться: кто-то из бойцов тяжело задышал и начал потихоньку отставать, заставляя отряд растягиваться по равнине. Леха выматерился, забежал в хвост колонны и пинками привел в чувство отставших. Те, хватая ртом сырой воздух, прибавили и пристроились в голове отряда, понукаемые остальными бойцами. Слякоть сильно затрудняла наш бег: на ботинки налипло столько грязи, что ноги терялись на фоне почвы. Склизь, устроенная моросящим дождем, тоже не добавляла удобства: сначала один «Долговец», а за ним еще двое пропахали лицом глинистую землю.
Через некоторое время, с севера, со стороны сортировочной станции и Мертвого города показалась темная полоса: гон настигал нас. Увидев мутантов, катящихся лавиной в нашу сторону, даже бойцы, бывшие при последнем издыхании, прибавили ходу и полетели к заводу на всех парах.
До блокпоста у входа на территорию со стороны Свалки мы домчались под нарастающий рев: волна мутантов, сметая на своем пути все живое, приближалась к «Ростоку». Хорошо, что отряд успел обойти завод с юга — эти ворота еще не были закрыты, иначе нам бы несдобровать.
Очутившись за прочными железными створками, которые «Долговцы» спешно заваливали изнутри мешками с песком, я позволил себе небольшую передышку. Да, давненько так бегать не доводилось — дыхалка совсем негодная стала.
Ливень, разразившийся буквально через несколько минут после нашего прихода, рев мутантов со всех сторон и их глухие удары о стены, сопровождаемые визгом подстреленных тварей, наглядно свидетельствовали, что мы легко отделались.
«Долговцы», едва переведя дух, сдали подконвойных комендантскому взводу и рассредоточились по стенам, с удовольствием паля по подступающим мутантам. Леха, пересчитав бойцов по головам и удостоверившись, что в финальном забеге никого не забыли, махнул мне рукой, «еще свидимся», дескать, и побежал к бойнице. Я постоял немного, приходя в себя после марш-броска, и потихоньку отправился в бар. После пережитого, мне, определенно, требовалась изрядная доза антидепрессанта.
В баре было не так людно, как обычно: многие бойцы сейчас воевали на стенах. Бармен, завидев меня, приветственно замахал руками, призывая подойти. Я не стал расстраивать уважаемого человека и приблизился к стойке, попутно коснувшись рукой медальона учителя, висевшего на «Печальной стене».
— Поздорову, Граф! — я протянул руку.
— Поздорову, бродяга! — бармен сжал мою руку. — Загляни в контору.
Я пожал плечами и зашел в дверь за стойкой, туда, где Граф кормил меня яичницей. Все внутри было по-прежнему: тот же колченогий столик, тот же допотопный «ЗИЛ», даже муха, жужжащая у лампы, казалось, была та же. Я присел. Бармен вошел следом и закрыл дверь. За то недолгое время, что я его не видел, Граф сильно сдал: посерела кожа, ввалились глаза, дыхание вырывалось из груди с натужным свистом. Да и весь облик бармена говорил, что болезнь его доедает. Хозяин бара присел на табурет напротив и уставился на меня. Через несколько секунд он глубоко вздохнул, отвел глаза и потянулся за сигаретой. Я молчал, ожидая начала серьезного разговора. В самом деле, не просто же так он меня сюда позвал. Об обычных делах можно было и за стойкой поговорить. Только бы не начал опять свою дочурку мне сватать!
— Крохаль! Ты знаешь, что на тебя контракт открыт? — бармен посмотрел на меня испытующе.
