Кирилл Алейников - Познавший Кровь

Заметив смутное движение в проеме двери, я прицелился и пальнул очередью. Во вспышках огня мы увидели целую толпу милиционеров в окровавленной форме и с черными, как сама тьма, глазами. Не надо быть гением, чтобы догадаться — это те самые милиционеры, которых мы только что расстреляли. Какая-то сила заставила их ожить и вновь наброситься на нас толпой залитых кровью мертвецов.

— О, черт! — закричал Шокер, когда длинная автоматная очередь брызнула бетонной крошкой в том месте, где он только что сидел. — Да они еще и палят!

Мы кинулись врассыпную, насколько это было возможно в узком коридорчике между решетками КПЗ. Затрещали в ответ «Клины» и «Вихри», но во всполохах выстрелов я видел, что девятимиллиметровые патроны не могут справиться с противником.

— Это нежить! — рявкнул Топор, отбрасывая огнестрельное оружие. — Пистолеты не помогут.

Я хотел спросить, что он хочет этим сказать, ведь как-то уничтожить противника на все же надо. Но тут увидел, как из складок плаща Топор выхватил два легендарных серебристых томагавка с черными ручками. Приняв устрашающий вид, он я ревом понесся в толпу мертвых милиционеров. Шокер последовал примеру напарника и освободился от раскалившихся «Вихрей». Но, в отличие от Топора, в его руках появился небольшой, в локоть длиной, стрежень. Я знал, что это за оружие, и не удивился, когда стержень вдруг раздвинулся и превратился в длинный прут, с обоих концов которого искрились и извивались голубые змеи электрических разрядов.

Я очень хотел выхватить из-за спины что-нибудь вроде катаны, или ощутить в ладонях тяжесть вакидзаси, кэна, а лучше — дайто[8]. Но холодное оружие в моем походном арсенале отсутствовало, поэтому, недолго думая, я отшвырнул «Клины» и бросился вслед оуросам на толпу извивающихся и отвратительно гримасничающих мертвецов.

Началась настоящая сеча. Топор, ловко орудуя томагавками, рубил направо и налево, одним ударом отсекая конечности врагов. Острия томагавков вонзались в головы и туловища мертвецов, перерубали ключицы и кромсали ребра, но мертвецы не унимались. Казалось, что многочисленные ранения только делают их свирепее и агрессивнее. Какая же сила должна была поднять на ноги убитых людей и дать такой запас неуязвимости?

Шокер размахивал шестом как заправский эквилибрист. От мощных разрядов тока мертвецы отлетали и влажно хлопались о стены, но вновь возвращались к битве. Удары шеста переламывали им кости и черепа, но они все равно пытались скрутить нас, изорвать в клочья скрюченными пальцами и окровавленными зубами. Именно зубы вцепились в меня со всех сторон, когда я бросился в гущу драки и ввиду отсутствия подходящего оружия молотит нежить руками и ногами. встряхнувшись, как собака, я скинул с себя впившихся мертвецов, схватил в темноте и пылу битвы чью-то голову и, приложив максимальное усилие, оторвал ее. Не было времени дивиться чудовищной силе собственных рук, я откинул пинком сразу двух сержантов, возможно даже, именно тех, кто в свое время лупил меня, провел серию ударов по корпусу полноватого майора, выхватил пистолет из рук какого-то прапорщика.

Крики, шипение, стон, ругательства, звуки ударов, треск ломаемых костей, разряды электричества — все это сплелось, слилось в один сплошной звуковой фон, настолько загипнотизировавший меня, что даже когда битва закончилась, я не сразу осознал это. Когда я вновь завладел контролем над сознанием, то окинул поле боя взглядом, стараясь получше разглядеть то, что осталось от нежити, в темноте. А осталось многое… Извивающиеся руки и ноги, хлопающие челюсти отрубленных голов, дергающиеся туловища в ошметках милицейской формы — кошмарная, параноидальная картина порубленных мертвецов, как в западных фильмах ужасов.

— Уф, отделались! — фыркнул Топор, обтирая выправившейся футболкой лицо, обильно залитое кровью. С томагавком на пол падали темные капли.

— Кто-то из демонов оживил их и направил против нас, — заверил Шокер. Шест в его руке опять превратился в короткую дубинку. — Лучше убираться отсюда поскорее, пока эти куски мяса не попытались атаковать вновь.

Я понятия не имел, как судорожно дергающиеся останки человеческих тел смогут напасть на нас, но не стал справляться об этом. Мы подобрали брошенное оружие, перезарядили магазины и поспешили наверх. Перед самым уходом я вдруг заметил, что за металлической решеткой одной из камер бьются в зверином экстазе мертвые, но оживленные неведомой силой боксеры. Их глаза, превратившиеся в отвратительные черные пятна, сверкали во тьме и пронзали меня насквозь. Я подошел к мертвецам вплотную, вытащил «Пустынного Орла» из наспинной кобуры и прицелился точно в голову одного из боксеров. Выстрел прогремел в тесном помещении, как взрыв гранаты, мертвеца отбросило к противоположной стене. Я видел, что пуля пятидесятого калибра попала точно в лоб и расщепила голову надвое, выворотив одну часть на пол камеры. Однако мертвец поднялся и без промедления побежал на меня. Прутья решетки остановили его, но оставшийся целым глаз смотрел с жуткой ненавистью и жаждой убийства. Скрюченные пальцы на вытянутых руках силились схватить меня за одежду и подтянуть ближе.

Я сделал шаг назад, прицелился и разрядил обойму в обезображенную голову живого трупа. Ни от головы, ни от шеи ничего не осталось. Даже верхняя часть груди была разворочена пулями, но мертвец не унимался и, обезглавленный, опять поднялся на ноги и безошибочно определил мое местонахождение. Уцелевший боксер шипел и не обращал внимания на расправу над себе подобным.

Я в ужасе сплюнул кровавый сгусток — прокусил язык в пылу драки. не пытаясь больше уничтожить нежить, я поспешил вдогонку друзьям наверх с уверенностью, что оживших мертвецов можно уничтожить только расчленением, но даже после этого отдельные части тела продолжают жить и, возможно, оставаться опасными.

На улице я натолкнулся на спины боевиков. Они смотрели на джип и не отвели взгляда, когда я врезался в них. Не поняв, в чем дело, я также посмотрел в сторону машины и невольно замер. На крыше «чирка» стоял высокий и худой, как скелет, человек в туманном, призрачном белесом плаще. Приглядевшись, я увидел, что перед нами и в самом деле скелет.

— Вампир Сергей! — противно проскрипел он загробным голосом, не двигая челюстью. — Вот, значит, кто так заинтересовал Яугон.

Я выхватил «Клины» и пустил с десяток пуль в демона, но они прошли сквозь него, как сквозь воздух и вонзились в стоящее неподалеку здание ремонтирующегося кинотеатра. И это не смотря на то, что пули были серебряными, а серебро, как известно, хорошо помогает защищаться от всяческой нечисти.

— Предлагаю встречу, — деловито сказал скелет, не смотря на скрежещущий голос. — Сегодня в полночь на городском кладбище.

— Где Альпос? — прорычал я сквозь зубы.

— Он будет там, — заверил демон. — Ему хочется изуродовать твое лицо так же, как и твоей нимфоманке. Кстати, симпатичная была сучка!

Я взревел и пулей бросился вперед. Оттолкнувшись от земли, я прыгнул на демона, но прежде чем успел схватить его за костяные ноги, он исчез. Перелетев джип, я плашмя упал на асфальт и в ярости ударил кулаками.

— Убью гадов!

Оуросы уже суетились около машины, открывая двери.

— Поехали отсюда, Гейзер! С минуты на минуту прибудет подкрепление из числа местной милиции. Нам незачем устраивать еще одну бойню.

Я поднялся и, шоркая подошвами ботинок, подошел к «чирку».

— Что это за урод? — спросил я, имея в виду скелета в плаще из светящегося тумана.

— Сэктон, демон-некромансер. Я думаю, именно он оживил Ментов. — Шокер выглядел по-настоящему испуганным. — Похоже, мы привлекли внимание Яугона, черт!

— Это все из-за взрывов, — заверил Топор. — Сначала здесь, потом в Новосибирске. Яугону не понравилось, что в одночасье погибло столько вампиров, и он послал отряд карателей. Не знаю, кто такой этот Альпос, но если он раньше был человеком, значит, с ним можно справиться. Но Герадо и Сэктон!… Это ж очень сильные демоны!

Шокер уже летел по Волгоградскому проспекту, игнорируя знаки дорожного движения и светофоры. Я знал, что вампир так управлял машиной только в экстренных случаях.

— Герадо может натравить против нас всех оборотней, живущих в городе и окрестностях, — сказал Леха. — Всего бойцов пятьдесят-шестьдесят. Хорошенько вооружившись, мы сможем отбиться. Но Сэктон… Черт, Стас прав: Сэктон очень силен.

Я выковырял из раны на руке отколовшийся зуб, принадлежавший когда-то одному из мертвецом. Тело покалывало и «вело», что означало процесс регенерации тканей, так называемое восстановление. Странно, но мертвецы смогли серьезно искусать меня не смотря на защиту Медальона Бескровия. Пули не вредили, но поднятые демоном мертвецы…

— Теперь демоны не успокоятся, пока не уничтожат всех нас, — заключил Топор. — Доигрались в войну, мля!