Сергей Москвин - Метро 2033: Увидеть солнце
– Что ...обой?
– Ты... ты жив? – спросила Полина.
Ее губы задрожали, а на глазах, – или это ему только показалось, – выступили слезы.
Сергей не на шутку испугался:
– В чем ...ело?
Вместо ответа Полина вдруг бросилась ему на шею, обхватила руками, да так крепко, что едва не задушила, и зашептала уж вовсе непонятное:
– Господи, спасибо тебе! Сережа, ты жив. А я, я ведь решила, что потеряла тебя. Потеряла навсегда, понимаешь? Сережа, ты больше не пугай меня так, ладно? Иначе я умру от страха. Я и сейчас хотела...
Она отстранилась на мгновение, взглянула ему в лицо и еще сильнее сдавила руками.
– Господи ты, правда живой! – добавила она, а потом вдруг как-то совершенно по-детски расплакалась.
Слезы текли у нее по щекам, а Полина – та самая железная Полина с бронированным сердцем и стальными нервами, которую знал Сергей, даже не пыталась вытереть их и, похоже, совершенно не стеснялась этого.
За спиной послышался отрывистый кашель Вольтера, похожий на лай.
– Мы ...де? ...то ...учи...ось? – невнятно пробурчал ученый.
Сергей изумленно обернулся к нему. Похоже, сегодня все решили его удивить.
– Вы тоже ничего не помните? – перестав реветь, спросила у Вольтера Полина.
– Поче...у? – переспросил Вольтер. – ...омню, ...ил ко...як, а ...отом. Так там... – Вольтер изменился в лице, у него даже голос окреп – не иначе, о чем-то догадался. – ...ыл яд?! Эти двое ...отели нас отравить?
– И у них это получилось, – ответила Полина. Она последний раз всхлипнула и вытерла рукавом оставшиеся слезы. – Я решила, что вы оба погибли.
Ее слова сорвали завесу с последних воспоминаний в голове Сергея. Он сразу все вспомнил: и то, как хлебал из фляжки предложенный перевозчиками «коньяк», и как бритоголовый хам тискал колено Полины, и как сам он внезапно потерял контроль над собственным телом, и даже безжизненное лицо Вольтера с повисшей на губах ниткой слюны. Удивительно, как после того, что с ним случилось, ученый смог полностью прийти в себя. Видимо, яд лишь на время отключал сознание, а может, им обоим просто повезло и они выпили не смертельную дозу.
– А куда подевались сами отравители? – обратился к Полине Вольтер.
Сергей вздрогнул. Действительно! Странно, что этот вопрос не пришел в голову ему самому.
– Их больше нет.
Касарин сразу все понял. Вольтеру потребовалось чуть больше времени, но, в конце концов, он тоже сообразил, что Полина имела в виду.
– Как? Вы их убили? – растерянно и даже испуганно спросил он.
– Застрелила! – с вызовом ответила Полина. – Одному – пулю в пасть, другому – в глаз, если вас интересует!
Вольтер окончательно растерялся.
– Но ведь это были живые...
– Мерзавцы, которые прожили четыре лишних года! – перебила его Полина. – Один из них убил моего отца! Убил у меня на глазах! А потом с тремя своими приятелями... Не ваше дело.
Она закусила губу. До крови.
– Простите, я этого не знал, – робко сказал Вольтер. – Невозможно представить: Октябрьская превратилась в притон мошенников, грабителей и убийц! Какая чудовищная насмешка над прошлым! Скажи мне кто-нибудь об этом раньше, ни за что бы не поверил. Ведь здесь рядом, на поверхности, раньше располагались Библиотека Академии наук, Сибирская Академия госслужбы, химико-технологический колледж... Я думал, Октябрьская станет оплотом науки...
– Она не всегда была такой, – не оборачиваясь, тихо ответила Полина. – Я помню. Я жила здесь с отцом, пока его не убили. У отца был дисковый проигрыватель, работающий от батареек, он нашел его на поверхности во время одной из вылазок, и много-много дисков. Когда я была маленькой, мы с ним часто слушали музыку. Иногда к нам приходили соседи, мы усаживались вокруг проигрывателя, отец ставил диск, и все завороженно слушали. Некоторые даже пели. Помню, у одной женщины очень хорошо получалось. А потом нам понадобились деньги. Отец хотел купить мне новую одежду, из старой я давно выросла. Я уговаривала его не продавать проигрыватель, но он все равно сделал это. Не знаю, кто его купил, но музыку на станции слушать перестали. Не знаю уж, в музыке ли было дело, но люди стали забывать, кем были раньше. Нашлись новые развлечения: кости, карты. А еще через несколько лет отца убили.
Полина замолчала и застыла на месте, не двигаясь, пока Сергей не шагнул к ней и не обнял сзади за плечи. Она взглянула на него со странной улыбкой – одновременно грустной и счастливой, но ничего не сказала, только тесно прижалась к его груди.
– Бедная девочка, – еле слышно прошептал сзади Вольтер.
Полина, конечно, все равно услышала. Снова улыбнулась, подняла глаза на Сергея и еще тише, чем Вольтер, прошептала:
– Я не бедная. Когда ты рядом со мной, мне больше ничего не нужно.
«Я всегда буду с тобой!» – захотелось сказать Сергею, но горло перехватил спазм, и он не смог вымолвить ни слова. Но Полина поняла его без всяких слов: нащупала и благодарно сжала его руку. На душе сразу стало легко и свободно, а все кошмары последнего сна мгновенно улетучились. Если бы только можно было никогда не размыкать этих объятий. Но все когда-нибудь заканчивается. И Вольтер – вот же вредный старик! – откашлялся и уже в полный голос сказал:
– Что же нам теперь делать?
Непонятно, к кому он обращался, может, к самому себе, но Полина сразу освободилась. Сергей готов был прибить за это въедливого ученого.
– Что и собирались: едем на Речной Вокзал, – ответила девушка и, перебравшись обратно на сиденье машиниста, запустила заглохший двигатель – так ловко, словно всю жизнь только и делала, что заводила дрезины. – Если не хотите подхватить дозу, советую надеть противогазы и укрыться за броней. Мы уже достаточно отъехали. Скоро начнется зараженная зона.
* * *Перестук колес внезапно оборвался, и сила инерции толкнула Сергея вперед, на защищенный свинцовыми пластинами борт. Он машинально выставил перед собой руку, чтобы смягчить удар, но его так и не последовало – дрезина остановилась. А вот тишина не наступила. Что-то гудело и завывало вокруг... Что-то похожее на разноголосое рычание или сытую отрыжку неведомых чудовищ.
– Мы приехали?
Полина долго не отвечала Сергею, да и сам ответ прозвучал довольно странно, словно она и не слышала вопроса:
– Речной Вокзал.
Дрожь в ее голосе заставила Сергея немедленно схватиться за автомат и выглянуть наружу, но уже через секунду он понял, что стрелять здесь попросту не в кого. Станция была так же мертва, как и все ее жители.
Горящие фары дрезины высветили лежащее на путях тело человека. То, что это именно человек, можно было понять только по надетому на нем прорезиненному комбинезону. Да и то Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это. Больше всего труп походил на наполненный водой бурдюк. Кисти мертвеца распухли настолько, что напоминали гири, привязанные к раздувшимся шлангам. А лицо! Оно превратилось в бесформенную маску или даже один сплошной пузырь, заполненный мутной полупрозрачной жидкостью, внутри которой что-то плавало. Сергея замутило. На обезображенном лице несчастного невозможно было определить ни глаз, ни носа, ни очертаний рта.
Дальше впереди, как раз на границе света и тьмы, куда пробивали фары дрезины, лежал еще один труп. Он точно так же распух, но, слава богу, лежал спиной вверх.
Однако увиденное на путях не шло ни в какое сравнение с тем, что открылось взорам путешественников на станционной платформе. С другой стороны путей, параллельно первой, тянулась другая платформа, но Сергей старался туда не смотреть – ему хватило и того, что он увидел здесь. Мертвые, раздувшиеся тела лежали повсюду: и между квадратных колонн, поддерживающих станционный свод, и вдоль стен, украшенных по контрасту с произошедшей здесь трагедией, круглыми цветными витражами с изображениями цветущих городов.
Один из погибших, вытянувшийся вдоль стены как раз под одним из таких витражей, умер еще в противогазе, и раздувшееся лицо, не поместившееся под врезавшейся в распухшую плоть резиновой маской, выпирало наружу безобразными волдырями, заполненными все той же мутной жижей. Еще один труп, попавшийся на глаза Сергею, выглядел вполне обычно, если не считать того, что у него вообще не было головы. На ее месте по платформе растеклась огромная лужа крови. Рядом валялся и дробовик, из которого несчастный разнес себе череп. Хотя, если сравнивать его конец со страшной участью остальных погибших, самоубийцу, наверное, можно было назвать счастливцем.
– Это РА-12, – прошептал Вольтер, осматривая лежащие на платформе трупы.
Он произнес это очень тихо, но Сергей стоял рядом и сразу обернулся:
– Что вы сказали?
– РА-12. Созданный в нашем центре искусственный вирус. Поражает лимфатическую систему человека и убивает в течение нескольких часов.
– Вы определили это по внешнему виду тел?
– Такие симптомы ни с чем не спутаешь. – Вольтер глубоко вздохнул и вдруг, поразив Сергея, стащил с головы противогаз.
