Андрей Буторин - Упавшие в Зону. В поисках выхода
– А я – шестерка? – ухмыльнулся косморазведчик.
– Не исключено, что вы и вовсе джокер. Кто знает… Ясно одно: Зона не случайное образование. Ее создали – и создали с определенной целью. А теперь… теперь ее собираются смахнуть с доски и устроить новое слияние… Так вот почему Зона стала другой, вот почему она гибнет!.. Господа, я считаю, нам нужно немедленно искать из нее выход. Немедленно!
– Но если мы с Блямсом – крапленые карты, – нахмурился Плюх, – то нас логичнее не смахнуть, а оставить в рукаве…
– Вас – возможно, – тряхнул головой Юлий Алексеевич. – Даже скорее всего. А нас – почти наверняка. И госпожу Соболеву, вероятно, тоже.
– Это всего лишь ничем не подтвержденные догадки, – посмотрел на побледневшую Илону Плюх. – Гипотезы. Придумки.
– Ну, не такие уж и… – вздернул подбородок Сысоев, но разведчик сердито махнул на него рукой и продолжил, глядя на любимую:
– Это все – только слова. Пусть и слова «умного дяденьки». Что происходит в действительности, мы не знаем и, более чем уверен, никогда не узнаем. Если каким-то там Игрокам и впрямь важны мы с Блямсом, то им важна и ты, потому что без тебя я им такую Игру устрою! Я им все фигуры с доски посшибаю, они на ней разве что в шашки потом смогут играть. Или, коли уж у них и карты имеются, на той же доске – в дурачка. На щелбаны. А раздавать их я буду. Илона, поверь, без тебя мне жизни нет. А значит, Игрокам придется это учесть. И Блямса я от себя больше не отпущу.
– А мы? – тихо и кротко произнес Олег Дмитриевич Тетерин.
– Вы, как мне кажется, тоже не пустое место. Только у вас был выход из Зоны, пусть и неполный. Может быть, это тоже «слом хода»?
– Проще говоря, шулерство, – заулыбалась наконец-то Илона. – Сдается мне, тут такие Игроки собрались, что я бы с ними точно за один стол играть не села.
– Но нам-то теперь что делать? – уже в полный голос спросил доцент Тетерин.
– Выбираться отсюда, – ответил косморазведчик. – Как правильно сказал Юлий Алексеевич, немедленно искать выход.
– И где же его искать? – вновь упавшим голосом пробормотал доцент.
– А вот теперь и давайте все вместе решать. У нас не так уж много вариантов, насколько я помню. Идти к границе Зоны и в сумерках проверять барьер на прочность – это раз. Отправляться в Лазаревское и там все хорошенько облазить – это два. Наконец, на самый крайний случай, идти в мир «питекантропов» и постараться там выжить, а потом как-нибудь обустроиться – это три.
– Или идти с поднятыми лапками к арги и просить о помиловании, – процедил сквозь зубы профессор Сысоев.
– Вот уж нет! – вспыхнула Забияка. – Лично я никуда с поднятыми лапками идти не собираюсь. Лучше уж сдохнуть, нежели честь замарать.
– Сдается мне, она у этой публики не в цене нынче, – вздохнул Юлий Алексеевич.
– А я чихать на них хотела! Честь не для публики имеют, а для себя лишь. Иначе это не честь уже, а девка продажная. Я себя уважать хочу, а кто и что еще там по этому поводу считает – так это мне до одного места, простите за грубость. – Илона помолчала и едва слышно добавила: – И то, что Егор обо мне думает, мне тоже важно. И я перед ним дешевкой быть не собираюсь.
Плюх молча подобрался к девушке и прижал ее к себе.
– Вот потому я и люблю тебя, – шепнул он ей на ухо. – И ради тебя на все готов, даже умереть – запросто.
– На кой ты мне мертвый сдался? – шутливо отпихнула Забияка разведчика. – Разве чучелом на огород поставить? Так ты мне его вскопай сперва.
– И все-таки, куда мы направимся? – вернул разговор в нужное русло Сысоев. – В другое время и при иных обстоятельствах я бы, конечно, голосовал за Лазаревское. Очень уж любопытное место, судя по вашим, Егор, описаниям. Но проводить изыскания сейчас было бы, думаю, неуместно.
– Отставить Лазаревское! – резко, почти грубо рубанула Илона, явно смущенная лаской Плюха и пытавшаяся скомпенсировать смущение командным тоном. – Нам опасностей и без него хватит. Первым делом следует опробовать то, что всего доступнее. А это – барьер. Вот к нему и последуем. А уж в какую именно сторону – как скажете. Мы сейчас – почти в самом центре Зоны, так что по расстоянию любое направление одинаково. Разумеется, следует выбрать такое, где селения сталкеров останутся подальше в стороне.
Плюх закивал и добавил:
– Я бы еще предложил наметить путь, который большую часть пролегает по ровной, открытой местности. Так нам и двигаться будет легче, и ненужных встреч проще избежать. С учетом того, что за нами, быть может, и сейчас кто-то следует. Когда выйдем на равнину – ему уже будет не спрятаться.
– Тогда, если не возражаете, я предлагаю такой вариант, – потер руки Сысоев. – Давайте пойдем в сторону Лазаревского. – Видя, что Плюх с Забиякой пытаются возразить, он замахал руками: – Нет-нет-нет! Мы пойдем к границе Зоны, как уже и решили. Просто в случае неудачи следующим по приоритету вариантом у нас же числится Лазаревское, а до него оттуда будет куда быстрее добраться, чем с противоположной стороны Зоны. Да и с любой другой. Нам ведь и в самом деле все равно, где пробовать барьер на прочность.
– То есть, нам придется сейчас развернуться и двигаться по своим же следам, но в обратную сторону? – хмыкнул косморазведчик.
– Разворачиваться не станем, – мотнула головой Забияка. – Возвращаться вообще дурная примета. Однако в словах Юлия Алексеевича имеется неоспоримый смысл. Так что пойдем к Лазаревскому, но не напрямки, а чуть стороною. Пусть потом, ежели что, и придется прошагать на версту-другую больше, то ноги от этого не отвалятся. Есть у кого возражения?
– А вы ходили этим путем раньше? – спросил доцент Тетерин.
– Весь – от и до – не проходила. Но частично хаживала. По крайней мере, имею представление, где удобней всего пройти.
– Ну, тогда нет, наверное, возражений? – обвел взглядом спутников Олег Дмитриевич.
На послужившее ответом всеобщее молчание девушка кивнула и поднялась на ноги:
– Тогда по коням, господа, как говорится. Построение на первом этапе следующее: Плюх, Блямс, господа Сысоев и Тетерин, я. Меняться станем версты через две. Привал и ночлег верст через пятнадцать, хорошо бы через двадцать. Ну, поглядим по обстоятельствам. За завтра бы хотелось дойти до границы – аккурат бы к закату успеть. Но это также по обстоятельствам. И – напоминаю – вертите головами, ищите чужаков, а заодно и пропитание. А теперь – в колонну по одному стройся!.. Шагом марш!
С тропы вскоре пришлось свернуть, и какое-то время друзья передвигались по лесу. Разведчик старательно кидал перед собой гайку, сматывал нить на вилку, снова кидал, опять сматывал… От монотонных движений его стало клонить в сон – прошлой ночью ему так и не удалось сомкнуть глаз. Он споткнулся раз, другой, третий… Это Плюху совсем не понравилось – так и опасность проглядеть можно! Если бы идти хоть немного быстрее, но ученые так долго не выдержат, нужно будет чаще и дольше отдыхать, что в итоге передвижение группы не ускорит – как бы не наоборот. А что если ускориться ему одному? Проверить с полкилометра – бегом вернуться назад, снова быстро проверить – и опять вернуться? Если за то время, что он будет вне зоны видимости, на пути у друзей появится опасность, Блямс подаст им сигнал.
Обдумав этот вариант еще раз, Плюх попросил всех ненадолго остановиться и высказал Илоне свою просьбу. Девушка нахмурилась и покачала головой:
– Нет, одного я тебя не пущу. Было ведь уже сказано.
– Так я же никуда не уйду, просто чуть впереди буду, да и то недолго – тут же вернусь и снова вперед. А иначе я просто усну на ходу, тогда и беде недолго случиться.
– Давай я пойду впереди, а ты замыкай группу.
– Это еще хуже. Тогда я точно засну. Давай я хотя бы три-четыре «забега» сделаю, чтобы взбодриться. Потом сменимся. Почувствую, что снова засыпаю – опять поменяемся.
– Ладно, – сдалась Забияка. – Только не убегай далеко, полверсты – максимум.
– Спасибо! – расцвел косморазведчик. – Я не убегу. Буду туда-сюда бултыхаться.
– Устанешь только, – буркнула явно не очень довольная своей добротой Илона. – Потом и на бегу засыпать станешь.
– Не устану. И не стану. – Поняв, что заговорил в рифму, Плюх уже сознательно добавил с улыбкой: – И Луну с небес достану.
– Где ты в Зоне видел Луну? – не поддержала его шутку Забияка. – И на кой она тебе? Ты лучше зайца какого достань. А еще лучше двух-трех.
– Так я же для тебя хотел, – продолжил разведчик.
– Вот мне сейчас только Луны не хватало, – буркнула девушка.
– Эх, – вздохнул Плюх, – нету в тебе романтики.
– Романтикой брюхо не набьешь. Беги давай, коли хотел, лунатик ты мой.
И разведчик, взбодренный таким обращением любимой, побежал. Ну, почти побежал. Во всяком случае, шагал он теперь очень быстро, что не мешало ему кидать гайку и сматывать нить – приловчился уже. Спать и правда стало хотеться меньше.
