Василий Сахаров - Мечник
— Уверен.
— Хм, может быть, что и так, но я все же рискну.
— Конечно, — пожал я плечами, — никто кроме сектантов не помешает. Кстати, ты в поход на них идти, еще не раздумал?
— Не раздумал, но надо силенок поднакопить, людей подготовить получше, и только к концу лета выдвигаться. В это время года речушки пересохнут, здесь я леса окрестные выпалю, а сам с большей частью отряда к ним в гости двинусь, да не один, а с друзьями.
— Какими такими друзьями?
Мое удивление было настолько явным, что Буров рассмеялся. Отсмеявшись, налил себя настоя, сделал пару больших глотков, и ответил:
— У меня друзей, как и врагов, много, и за зиму я связался с командирами наемных отрядов, которые по Черноморским берегам и на Украине промышляют. Предварительно, получено согласие трех наемных рот из Одессы, одной из Николаева и одной из Туретчины. С вашим президентом все обговорено, и тех, кто придет морем, в Таганрог пропустят беспрепятственно.
— Понятно, вторую пиратскую Приморо-Ахтарскую республику создать хочешь, только на суше?
— А вот здесь, ты не прав, Саня. Не люблю республики и вольница здесь нужна только на начальном этапе, чтобы людей привлечь и эти земли отстоять. Если будет крепкое место, мимо которого сектанты никак не смогут к морю и вашим границам пройти, это будет выгодно всем, и вашему Симакову, и Дону, и Донецку с Луганском. Вот поэтому, и хочу, чтобы ты остался. Подумай, над моим предложением.
— Думать не буду, Кара. Мой ответ один — нет.
— Эхе-хе, — как-то по-старчески вздохнул гроза Причерноморья, — не на кого опереться, и даже от единственного зятя отказ.
— Не прибедняйся, у тебя верных людей хватает. Мы с тобой родня, это я признаю, но друзьями никогда не были, и вряд ли, когда-нибудь будем.
— Ну, ладно, раз так, то уговаривать не буду, — Кара помедлил и продолжил: — Кстати, насчет родственных отношений. У меня к тебе просьба.
— Какая?
— Завтра ваш караван уходит, и я хочу, чтобы ты моих дочерей с собой забрал. Нечего им здесь делать, и пора к людям выбираться, — я замялся, а он, видя это, дополнил: — Не переживай, деньги на их содержание выделю и парочку служанок с ними пошлю, так что обузой они не будут.
— Деньги не проблема, и дело в другом. В ответственности за девчат. Молодые, красивые, а тут столица и светское общество. Мало ли что случится, а ты меня потом крайним сделаешь.
— Да, сделаю, но именно поэтому к тебе и обращаюсь. Назвался родственником — докажи на деле. Кроме того, Марьянка за ними присмотрит, да и сами мои девчонки не глупые курицы и за себя всегда постоять смогут. Выручай, Саня.
— Согласен, — взмахнул я рукой и встал. — Выход каравана завтра в восемь часов утра.
— Я знаю, — Кара поднялся вслед за мной, мы ударили по рукам, и он проводил меня к выходу.
Вот так я стал опекуном двух семнадцатилетних девушек, и озадаченный этим, шел по узким улочкам города к расположению своего отряда. Подкинул мне Кара проблему, это да. Однако с другой стороны, как и почти в любом вопросе, можно и в этом найти какие-то плюсы.
Во-первых, девчонок можно определить в столичный Университет, а через это, знать, что творится в студенческой среде. Во-вторых, супруга будет рада присутствию рядом с собой младших сестер. Надеюсь, что Марьяна не воспримет их как возможных соперниц. В третьих, дочери Бурова настоящие воспитанницы своего отца и матерей, а потому, Кара прав, они далеко не глупы и не ветрены, и будут искать для себя достойную партию среди лучших столичных женихов. Таковыми, как и везде, считаются наиболее богатые, сильные, пробивные и влиятельные. Глядишь, еще породнюсь с каким-то серьезным кланом.
И вот, иду я, размышляю над этой темой, и меня останавливает окрик:
— Господин купец, разрешите обратиться с просьбой?
Делаю полоборота вправо, и передо мной несколько местных жителей. По виду, обычные работяги из механических мастерских. Одежда самая простая домотканщина и шерсть, на головах рваные шапчонки и кепки, а на ногах что-то вроде лаптей с обмотками. Все как на подбор, лица угрюмые, глаза тоскливые, а руки в трудовых мозолях. Люди неопасные, но чего они от меня хотят, непонятно.
— Да, что вы хотели? — спрашиваю я того, что стоял чуть впереди от основной группы, пожилого дядьку, у которого, как я заметил, отсутствовала кисть левой руки.
— Меня зовут Иван Штеменка, я токарь, — представился однорукий и кивнул себе за спину, — а это мои помощники. Мы у сектантов в заложниках были, а вы нас выручили.
— И что, вы хотите мне сказать огромное человеческое спасибо?
— Это тоже, — Штеменка замялся, — но вообще-то, мы с просьбой. В городе говорят, что вы завтра уходите, и мы…
— Хотите уйти вместе с нашим караваном, — продолжил я за него.
— Да, — подтвердил токарь, оглянулся на своих помощников, вновь посмотрел на меня, и спросил: — Это возможно?
— В караване лишних людей не будет.
— Но мы слышали, что вам нужны хорошие работники, а для своих, вы место найдете.
— От кого слышали?
— Ваши воины из охраны про это говорили. Мы сначала к старшему подходили, но он сказал, что мы ему не нужны. Сунулись к другому, которого все Капитаном называют, и он тоже отмахнулся. Остались только вы, наш спаситель.
— А что умеете?
— Так, это, — повеселел представитель местного рабочего класса, — говорю же, я токарь, и остальные все по технической части. Можем на станках разных работать, плотничать, столярничать, машину починить и приборы несложные. Мы все делаем, а если нет работы по специальности, то даже строительством занимаемся.
— Сколько вас?
— Самих работников сорок три человека, да семьи наши, еще сто семьдесят душ. Возьми нас с собой, купец, не пожалеешь. Мы готовы за еду и крышу над головой работать. Только бы в безопасности быть, да от сектантов проклятых подальше. В страхе живем, дети ночами не спят, и в ужасе просыпаются. Не покинь, а мы отработаем.
Долго размышлять я не стал. Люди, вот основное богатство нашего мира, а тут, сами просятся, да еще и специалисты неплохие. Пусть, не все умеют, и Штеменка сам себе рекламу делает, это понятно. Однако же, добровольцы, и куда их в своем хозяйстве пристроить, я найду.
— Переход к Таганрогу выдержите? — спросил я токаря.
— Выдержим, — закивал головой бригадир, а остальные работяги поддержали его одобрительными выкриками. — Детей малых на руках понесем, но от вас не отстанем.
— Ну, малышей на телеги посадим, их хоть и немного, но пойдем порожняком, так что обойдемся без экстрима. Вещей с собой много?
— Нет, у каждого по котомке, а все остальное на нас.
— Тогда поступим так. Вечером подходите к нашей стоянке, и каждый подпишет договор на пять лет. Зарплату положу хорошую и жильем обеспечу. Все по чести и без обмана. Условие мое одно — посторонних с собой не тянуть, и если в ком-то не уверены, сразу об этом сообщите.
— Ясно, — Штеменка вновь закивал головой, — только я сразу скажу, мы все одной общиной десять лет уже живем, и всегда одной бригадой работали. Среди нас чужаков нет, а за каждого человека, я могу головой поручиться.
— Раз так, то вечером вас жду.
В самом приподнятом настроении мои будущие работники отправились к своему общежитию, а я в наш лагерь, раскинутый на торговой площадке неподалеку от восточных ворот. Пара минут быстрой ходьбы и я на месте. Хочу пройти к себе, но караульный докладывает, что меня ожидает еще один человек, которому требуется срочно переговорить с купцом Мечниковым. Это представитель поисковиков, которых после всех их злоключений, осеннего бегства в город и гибели разведчиков Зиновия, осталось всего десятка четыре, и в основном, это женщины с детьми.
Первая думка стандартная и на злобу дня, это то, что поисковики тоже место в караване попросят, но я ошибся. Со мной встретился их нынешний старшина, Зиновий сын Зиновия, тридцатилетний мужик в таком же, как и у его отца, длиннополом кожаном плаще. Он хотел узнать, заинтересован ли я еще в автотранспорте. Да, заинтересован, вот только что за автотранспорт, как далеко от города он находится, и как его вытянуть на дорогу. Вопрос на вопрос, все резонно и сугубо по делу.
Ответ младшего Зиновия порадовал, напрягаться мне не надо, есть три новеньких корейских внедорожника и хранятся они неподалеку от Дебальцево. Все, что от меня требуется, это приготовить боеприпасов и мин на полторы тысячи золотых. Обмен произойдет неподалеку от Снежного через два месяца. Мои люди и водители принимают машины, и передают поисковикам заказанные ими товары. После чего наши пути-дорожки расходятся, и воины отряда перегоняют внедорожники к морю, откуда на баржах, перевозят их из Таганрога в Ейск.
— Зиновий, зачем тебе столько мин? — поинтересовался я тогда у вожака поисковиков.
Тот некоторое время помедлил с ответом, и сказал:
