Олег Волков - Другая война на Свалке
— Простите? — Сван тупо уставился на майора.
— Предложение распространяется не только на вас лично, а так же на вашу семью, — торопливо продолжил майор Шпин. — Причём за вашими детьми сохраняется право на воспроизводство согласно законодательству Мирема.
— Э-э-э… — единственное, что смог выжать из себя Сван.
Если бы прямо здесь и сейчас майор Шпин вытащил бы из ящика стола голову витуса Рюпона, губернатора Лараны 5, а следом ещё и голову витуса Хурана, главного судьи колонии, то подобное представление было бы куда менее удивительным и куда более логичным.
Большая часть жителей Ямы воспринимают её как филиал ада: жизнь под куполом, синтетическая еда, рециркуляционный воздух с привкусом металла и никаких надежд на будущее кроме тяжкого труда и блаженной смерти от цирроза печени. В жизни эмигрантов третьей категории ничегошеньки не меняется даже когда они формально отмотают свой срок, ибо путь обратно на Акатуну им заказан. Для полного сходства с преисподней не хватает только котлов с кипящей серой. Причём жар в многочисленных рудниках и шахтах, а так же черти в форме полицейских, уже есть. Не удивительно, что для сосланных в Яму прекрасная Акатуна кажется навсегда утерянным раем. Ведь там можно жить под открытым небом, дышать свежим живым воздухом, купаться в морях и океанах, ходить по зелёной травке босиком и жарить шашлыки на открытом огне в саду перед уютным домиком с большими окнами.
Сван родился и вырос в Яме. Ни бездонного неба над головой, ни зелёной травки под босыми ногами он никогда не ведал, а потому ничего не терял. Жизнь на Ларане 5 он воспринимает такой, какая она есть. Глупо грустить и вздыхать по тому, чего у тебя никогда не было и не будет. В Яме навсегда застревают не только эмигранты третьей категории, но и присланные с Мирема чиновники.
А тут такое дело! Сван захлопнул рот, зубы с щелчком стукнулись друг о друга. По сравнению с прекрасной Акатуной Мирем подобен раю в раю. А о том, чтобы однажды, когда-нибудь, в неком неопределённом будущем, переехать на постоянное место жительства на благодатную метрополию и мыслей никогда не было. Никогда, даже в самом пьяном угаре, в самой больной горячке. А тут, понимаешь, такое предложение! Да ещё с обоими жёнами и детьми! Да ещё с перспективной обзавестись внуками и правнуками!
Голова кругом, Сван машинально потёр челюсть. Кабинет начальника полиции покрылся рябью нереальности. Майор ВКС превратился в фантом из пьяных кошмаров с длинными ушами и грязными руками. Ну точняк накачался по самые уши самым палёным самогоном без закуси. Такого не бывает. Вообще никогда и ни с кем не бывает. Или… Сван пристально, прищурив глаза, уставился на майора Шпина.
— Если это шутка, то очень глупая и совсем, совсем не смешная, — заметил Сван.
— Нет, нет, что вы? Смею вас заверить со всей серьёзностью: — торопливо залопотал майор Шпин, — я действительно уполномочен предложить вам переселиться на постоянное место жительства на Мирем со всей семьёй и правом на воспроизводства для ваших детей.
— Допустим, — Сван качнул головой. — Переехать на Мирем, да ещё с семьёй, да ещё в перспективе стать дедушкой и прадедушкой — очень, очень заманчивое предложение. Только столь щедрый дар придётся отработать. Кого нужно убить? — в лоб бросил Сван. — Ещё могу расчленить и съесть.
Шутка юмора, пусть даже чёрного, творит чудеса. Сван невольно рассмеялся. Предложение залётного спецпредставителя не может быть серьёзным, как бы майор Шпин не уверял в обратном.
— Нет, нет, что вы, — майор Шпин вежливо улыбнулся в ответ, — расчленять и кушать никого не нужно. Более того: я предлагаю вам работу по вашей основной специальности. То есть уголовным следователем, разоблачать и ловить преступников.
Из чёрного портфеля с сенсорным замком майор Шпин выудил стопку бумаг. Как и четыре сотни лет назад наиболее важные документы принято составлять на бумаге.
— Всё, что от вас требуется, — майор Шпин аккуратно положил перед Сваном стопку бумаг, — подписать вот этот контракт. И тогда мечта станет явью: свой собственный домик у моря и шашлыки на открытом огне. Ведь вы очень любите шашлыки? Правда?
Майор Шпин протянул чёрную пластиковую ручку с красным колпачком. На лице спецпредставителя яркими красками нарисована угодливая мина и страстное желание услужить дорогому гостю. Однако Сван каменным изваянием так и остался сидеть на стуле перед столом начальника полиции. Кажется, будто руки намертво приросли к полированной столешнице.
— Ну что вы медлите? — пластиковая ручка с красным колпачком нервно задрожала в руке майора Шпина. — Контракт стандартный.
В голове словно щёлкнул переключатель, Сван перевёл дух. Фраза «контракт стандартный» подразумевает, что бояться совершенно нечего, что подобные контракты подписала уйма народу и никто не жаловался. Только, только… Спецпредставитель ведёт себя как дешёвый жулик, который предлагает вложить кровные под очень хороший процент в очень надёжное дело. Сван демонстративно завёл руки за спину, пальцы сами собой сцепились в замок. С кем, с кем, а с ним столь примитивная манипуляция не прокатит. Да, постоянное место жительства на Миреме, право на воспроизводство для детей, шашлык, домик и всё такое очень сладкая морковка, однако это не значит, что нужно плясать от радости и подписывать толстый договор не глядя.
— Подписать всегда успеем, — Сван отодвинул стопку бумаг подальше от себя.
На миг на лице майора Шпина мелькнула гримаса недовольства. Но только на миг. Спецпредставитель моментально взял себя в руки. Чёрная пластиковая ручка с красным колпачком почти мягко опустилась на стопку бумаг.
— Для начала на нормальном человеческом языке объясните мне, что за работа меня ждёт, где и на какой срок, — потребовал Сван. — Я, как вы сами только что видели, не цветочки выращиваю.
Театр абсурда на выезде. Ощущение нереальности до сих пор рябит перед глазами. Великий Создатель ведает, какие у них там на Миреме представления о юморе. Вот если бы майор Шпин предложил занять пост губернатора Ямы, переехать в апартаменты витуса Рюпона, да ещё с десяток юных красавиц в гарем, то ещё можно было бы подписаться не глядя. А так… Переборщил спецпредставитель с морковкой и сахаром. Переборщил.
Вполне законное и логичное требование рассказать о работе в двух словах очень не понравилось майору Шпину. Гримаса недовольства вновь появилась на лице спецпредставителя, только на этот раз задержалась несколько дольше.
— Вы-ы-ы… что-нибудь слышали о бунте на Свалке? — нехотя, словно рассказывая ревнивой жене о похождениях налево, начал майор Шпин.
— Краем уха, — ответил Сван. — В новостях что-то мелькало. Сами понимаете, это не та тема, на которую власти будут распространяться. А что? — Сван тут же изобразил на лице самое искреннее удивление. — Разве Первый ударный ещё не поставил аборигенов Свалки раком? Для подобной воспитательной работы обычно хватает роты космических пехотинцев. Ну так нас официально пытаются убедить.
Майор Шпин с трудом удерживает себя в руках. Недовольство вкупе с раздражением всё чаще и чаще мелькает на его лице. Ещё только зубы не скрипят от злости и бессилия.
— Не-е-ет. Не поставили, — наконец-то признался майор Шпин. — Даже хуже: Первый ударный флот, во избежания бессмысленных и невосполнимых потерь и разрушений, был вынужден покинуть орбиту Дайзен 2. Бунт до сих пор не подавлен. Но! — майор Шпин резко поднял, словно ткнул в потолок, указательный палец. — Федеральное правительство принимает все меры для подготовки последней и самой решительной операции по наведению конституционного порядка на Дайзен 2.
Сам того не желая, против собственной воли, спецпредставитель федерального правительства сказал более чем достаточно.
— А-а-а… — Сван мелко, мелко закивал. — Понятно. Дальше можете не объяснять. Космические пехотинцы, сиречь армия, так и не смогли объяснить аборигенам Свалки, что писать в песочнице нехорошо. Для этого нужна полиция. Но, вот беда: в полиции Мирема работают одни хлюпки, которые без спецсредств и угроз сослать в Яму даже не смогут выяснить у подозреваемого сколько времени.
Вот почему федеральному правительству потребовался я, — Сван ткнул себя пальцем в грудь. — Я, который без спецсредств, с помощью одного лишь крокодила, могу выбить у подозреваемого признание. Теперь понятно, почему вы обрадованы, даже восхищены, моей работой и профессионализмом. Я прав?
На щеках майора Шпина выступили красные пятна, а глаза собрались в две узкие щелочки.
— Да, — прохрипел, едва не прорычал, спецпредставитель.
Неуместный хохот рвётся наружу, Сван натужно прокашлялся. Не стоит без надобности злить этого спецпредставителя. Ну надо же! Разыграл целое представление, да ещё так реалистично.
