Евгений Красницкий - Отрок. Женское оружие
— А можно и нам тогда туески? Ну для желудей…
— Ну если только для желудей, то можно, — засмеялась Анна Павловна. — Горох у нас и так найдется кому сыпать.
К вечеру про свою новую «должность» гордые сестренки успели рассказать всем, кого видели, дядьке Андрею и братьям — в первую очередь, конечно. Андрей, к немалой Аринкиной радости, с интересом выслушал их щебет, нерешительно и совсем неумело погладил Феньку по голове и замер, словно сам себе удивился. У Аринки в который раз сердце зашлось от сочувствия, хоть себя и не выдала.
«Господи, да кто же его так и за что?.. Нет, я не я буду, коли не выясню! И что бы там ни было, я это пересилю, а что пересиливать придется, вижу уже…»
В первые же дни Аринка всю крепость вдоль и поперек исходила. Спасибо Анне-младшей и ее рассказам — не путалась и не блуждала, хотя и не всегда самую короткую дорогу выбирала: находила возможность пройти мимо площадки, на которой Андрей с отроками занимался, если они из крепости не выезжали. Это ей никогда не надоедало. Пусть поговорить с ним не удавалось, даже близко подойти она не решалась — негоже наставника от дела отвлекать, но лишний раз увидеть его было в радость. Но однажды еще издалека она поняла, что там что-то неладное творится — вместо того чтобы заниматься, все отроки топтались у края площадки и что-то громко обсуждали. Тут же был и Андрей, то ли раздосадованный, то ли растерянный, а прямо на Аринку налетел спешащий куда-то сильно встревоженный Дударик, да так торопился, что чуть с ног ее не сшиб. Ойкнул, остановился, торопливо извинился:
— Прости, тетка Арина! Беда там с Радой… к матушке я…
— Что с сестрой? — озаботилась Аринка. Дочь Плавы Раду, робкую девчонку лет двенадцати, она уже видела на кухне, хоть и не говорила с ней.
— Опять трясет ее всю, — все так же торопливо проговорил Дударик, маясь от того, что приходится задерживаться, но не смея уйти от старшей без дозволения. — Матушку хочу позвать…
— Да погоди ты, пока еще до кухни добежишь… Может, я помогу. — Аринка решительно тряхнула головой. — Где она? Ну-ка пойдем, поглядим, что с ней. Испугалась чего-то?
— Да отроков же. — Дударик смотрел на Аринку уже с надеждой. — С тобой-то ей не страшно, а то там одни отроки и наставник Андрей. Рада у нас мужей дюже боится, а с кнутами так и вовсе…
По дороге парнишка торопливо объяснял, что случилось.
— Да это я виноват, — честно признался он. — Надо было в обход, а я торопился, думал — пройдем там стороной, совсем чуть-чуть мимо них пройти надо было, все равно отроки своим заняты. А они с наставником Андреем там, как назло, с кнутами все… мы только подошли, а они ка-ак защелкают! Да весь десяток разом! Рада затряслась, в бревна вжалась, даже меня не видит и не слышит. Хотел к матушке ее отвести — так от стены оторвать не могу, а если отроки или дядька Андрей только приближаются, она и вовсе заходится…
Под этот мало понятный пока для Аринки рассказ они, обходя бревна и оскальзываясь на кучах глины, добрались наконец до собравшихся у незаконченного сруба отроков. Аринка протиснулась между ними и увидела Раду — та вжалась в бревна и тряслась, как в ознобе, с полными ужаса глазами оглядывала растерянных отроков и, кажется, действительно была совершенно не в себе. Озадаченные мальчишки топтались на месте, не понимая, что происходит, и Аринку заметили не сразу, а она поймала взгляд Андрея и окликнула его. Увидела появившееся в его глазах облегчение, коротко улыбнулась ему — не смогла удержаться — и попросила:
— Убери отроков. Видишь, она вас боится. Я сама тут…
Наставник кивнул и привычно взялся было за кнут, но остановился, едва приметно вздохнул и вдруг пронзительно свистнул, привлекая к себе внимание ребят. Махнул им рукой, приказывая отойти, и увел в другой конец учебной площадки. Аринка же подошла к Раде, присела возле нее, взяла ее ладони в свои, не обращая внимания на то, как та вздрогнула и отшатнулась. Заговорила, вспоминая, что делала бабка в таких случаях. Недавний опыт с Анькой придал уверенности в своих силах, да и во второй раз легче уже получалось.
То, что Рада находилась в более тяжелом состоянии, чем Анна-младшая, и что не случайный то был испуг, а застарелый и оттого более глубокий, ей сразу стало ясно. Конечно, вылечить ее полностью у Аринки сил не было — тут для опытного лекаря работа, да еще время помочь могло, но прогнать страх нужно было попытаться. И, в отличие от Анютки, Рада к Аринке враждебно не относилась, наоборот, ее присутствие подействовало успокаивающе. А когда молодая женщина обняла ее за плечи и прижала к себе, девка вцепилась в нее, как в родную, спрятала лицо у нее на груди и, всхлипывая, затихла. Аринка гладила Раду по голове, успокаивала, заговаривала бабкиным голосом. Не сразу, но девчонка стала приходить в себя. Вертевшийся рядом с ними Дударик с явным облегчением перевел дух, а когда сестра опамятовалась настолько, что стала ему улыбаться, совсем успокоился.
— Давайте до матери вас доведу, — предложила Аринка. — Мне все равно по пути.
Рада согласно кивнула — она уже не прижималась к своей спасительнице, но по-прежнему держала ее за руку, будто боялась отпустить. Дударик тоже закивал, немного опасливо поглядывая в сторону отроков, — Андрей сейчас занимался с ними чем-то другим, благоразумно отложив упражнения с кнутом на потом. Увидев, что Аринка, Дударик и Рада собираются уходить, что-то показал отрокам коротким жестом, словно команду отдал, и направился в их сторону. Рада вздрогнула и спряталась за Аринку — Андрея она явно боялась; впрочем, кажется, она тут исключений не делала и опасалась всех мужей. А он и не стал к ним приближаться, остановился на вполне приличном расстоянии, глянул вопросительно.
— Все в порядке уже, Андрей, — улыбнулась ему Аринка, отвечая на незаданный вопрос. — Не волнуйся. Я ее Плаве с рук на руки передам.
Андрей кивнул, повернулся и пошел назад к отрокам, а Дударик, посмотрев ему вслед, удивленно спросил:
— Надо же… выходит, ты тоже дядьку Андрея понимаешь?
— Немножко понимаю. Если в глаза ему гляжу.
— И я понимаю, — улыбнулся мальчишка. — Он добрый на самом деле. А мне говорят — выдумываю все. А у него в глазах все ясно видно. И музыку любит и понимает. Когда мы играем, всегда слушает, как не многие умеют…
Аринка бы с радостью с ним про Андрея еще поговорила. Надо же — этот паренек тоже видит в нем то, что и она. Но тут к ним подлетела встревоженная Плава.
— Рада! — Повариха выглядела взъерошенной и обеспокоенной не на шутку, впервые Аринка ее такой видела… — А мне холопки сказали, что тут снова с Радой беда…
— Да ничего страшного, мам! — поспешил ответить Дударик. — Тетка Арина ее уже успокоила, почти как Юлька!
Плава всплеснула руками и строго взглянула на дочь:
— Зачем же ты одна пошла так далеко?
— Она не одна, она со мной, — вздохнул Дударик, — но их много было, отроков-то, вот она и испугалась. Но они же не нарочно.
— Да понятно, что не нарочно, — вздохнула Плава. — А кабы опять с ней худо стало? Помнишь, что Юлия говорила? И ее в крепости сейчас нет, как назло…
— Ну не случилось же ничего! Я ж тебе говорю — тетка Арина вон помогла не хуже Юльки. И наставник Андрей отроков увел…
Плава коротко зыркнула в Аринкину сторону и насупилась:
— Немой? Сколько раз тебе говорить — не лезь ты к старшим!
— Мам, не сердись на Любимку, он не хотел… — тихо подала голос и Рада, а Аринка уж было подумала, что она и говорить не умеет.
— Ладно! Пошли домой, — скомандовала детям повариха и неожиданно повернулась к собравшейся уходить прочь Аринке: — Арина, не договорили мы с тобой прошлый раз… Время есть?
— Да не особо. Занятия с девками сейчас начнутся, тороплюсь я, — извиняясь, улыбнулась Аринка.
— Ладно, — кивнула повариха. — Вечером поговорим.
После ужина она и в самом деле зазвала Аринку к себе на кухню, предложила сесть, вздохнула и сказала, хмуро глядя в окно:
— Спасибо тебе за дочку. Рассказали они мне, как дело было. Не хотели, понятно, мальчишки ее напугать, им и в голову бы не пришло, но ей и того хватило. Пуганая она у меня, не знаю, что и делать. От моего Простыни, сама знаешь, толку никакого — ни защиты, ни помощи…
Аринка молча слушала, понимала — не на Простыню жаловаться собиралась повариха. И действительно, Плава завела речь совсем о другом.
— Не знаю, слышала ты или нет, но не ратнинские мы — из Куньева городища. Была такая весь.
— Была? — со значением переспросила Аринка.
— Да, еще зимой — была. Сейчас, поди, одно пепелище и осталось. А жителей всех в Ратное пригнали — холопами… кто жив остался.
От этих слов словно дымом повеяло с того пожарища, что Аринка в Дубравном оставила. А тут вся весь… Значит, Лисовины и так вот могут? Только и смогла спросить одними губами:
