Алексей Бессонов - Алые крылья (сборник)
Этерлен налил себе кофе и потарабанил пальцами по столешнице.
– Так, давайте все-таки мыслить. Есть мысли, а? А то дедуля с нас головы поснимает. Разработка валится коту под хвост. Если мы не остановим того ублюдка, который все это затеял, ни черта у нас не выйдет. Это, я надеюсь, понятно?
– Ублюдка? – задумчиво переспросил Хикки. – Или ублюдков? Нет, я не исключаю, что за всем этим делом стоит один человек… И, кстати, ты знаешь, я думаю, что убийство корварского «барона» в Эболо совершено теми же людьми.
– Ты спятил? – изумился Этерлен. – Да с какой стати?
– Вот мне так кажется. Ты когда-нибудь разрабатывал сегодняшние «киллер-бригады»?
– Нет, это не мой профиль.
– Вот видишь… А я тебе скажу совершенно точно – никто и никогда не работает вдвоем. Система сейчас следующая: в бригаде около десяти-двенадцати человек. Трое занимаются сбором информации по заказанному объекту – они всегда нормальные, законопослушные граждане, и никто ни в чем не может их обвинить. Следом, когда информация собрана, вступают в дело стратеги, которые готовят план и, при необходимости, берут на себя функции отвлечения объекта, обеспечивая нанесение удара. В атаку – а мы, заметь, во всех без исключения случаях имели дело с прямой, лобовой атакой – идут никак не меньше семи, а то и больше, рыл. Потом все они разбегаются в разные стороны и ждут нового заказа. Бригада, в принципе, почти неуязвима… А у нас? Всегда и всюду – двое, двое, двое… Уровень исполнения – высочайший. Страха, похоже, они тоже не ведают. Что все это значит?
Этерлен отставил в сторону чашку с кофе, бесцеремонно вытащил из автомойки небольшую рюмку и, перегнувшись через стол, налил себе из предназначенной для Лоссберга бутылки.
– Ты прав, – сказал он. – Двое. А может, это какая-то новая бригада? С новой тактикой, с новыми людьми…
– Н-не знаю, – покачал головой Йохансон. – Когда-то я серьезно занимался этим вопросом – был у меня любопытнейший заказец. Времени я на него убил бездну, зато и платили по-царски. Уж не знаю, кому и зачем это было нужно… но понял я следующее: во-первых, настоящие профессионалы, то есть экс-гренадеры ПДС и запасники Конторы никогда в эту профессию не идут, потому что навоевались уже по уши, и доживать жизнь в риске они не хотят ни за какие деньги, а во-вторых, бесстрашных киллеров в природе не существует. Те, что уложили Пикинера и Золкина – это, конечно, одна компания, – они и в самом деле ничего не боятся. Просто бред какой-то!..
– А у тебя остались связи среди посредников? – спросил Этерлен. – Пойми, сейчас не время говорить об опасности таких контактов. Если будет нужно, мы прикроем тебя на любом уровне.
Йони заметно поежился.
– Ну… они никуда и не девались. Но ты сам хоть понимаешь, в какое дерьмо хочешь сунуть башку?
– Да плевать! – выкрикнул Этерлен. – Мне нужно знать, кто, для чего и почему убивает людей! Хоть какая-нибудь ниточка, понимаешь? У нас идет время, а за время Дед снимет с меня башку – без лишних раздумий. Сейчас гибнут те орлы, что должны быть задействованы в нашей разработке… мы уже потеряли несколько человек – что будет дальше?! Что я должен думать по этому поводу, а? Что у нас появился некий бог, сражающийся с Имперской Службой Безопасности? Плевать я хотел на дерьмо… я в нем с детства плаваю.
Хикки отвернулся. Он прекрасно понимал причины неожиданной вспышки всегда сдержанного и даже ироничного генерала. Время шло, но главная проблема была не в нем. Умирали люди – хозяева огромных, прекрасно вооруженных и обученных флотилий, люди, на которых Дед возлагал большие надежды. Кому, черт возьми, могла быть выгодна их смерть? Впору было задуматься о неких таинственных врагах Империи, действующих изнутри и, что невероятно – осведомленных о планах тех немногих избранных, что работали с самим Дедом.
– Ладно, – решился Йони, – я познакомлю тебя кое с кем.
Два часа спустя они снова въехали в Эболо. Впереди шел серый вездеход Йохансона, за ним плелся Хикки, проклинавший все на свете – опять смотреть на ободранные стены и таких же ободранных проституток ему было тошно. Йохансон остановился возле старинной «башни» с рестораном на двух нижних этажах.
– Ну, идемте, – позвал он, всунув голову в салон «Блюстара».
Хикки запустил руку под камзол и взвел свой «Моргенштерн». Этерлен насупился – один лишь Лоссберг выглядел совершенно отстраненным: казалось, его абсолютно не волнует все происходящее вокруг. Из кармана его камзола торчала недопитая бутылка рома…
Внутри ресторан оказался с претензией на респектабельность. Этерлен решительно уселся за свободный угловой столик и приготовился ждать. Йони куда-то ушел; к ним резво подбежала официантка с обнаженной грудью. Грудь была очень даже ничего, но Хикки, сражавшийся с душившим его бешенством, не обратил на нее никакого внимания. Зато оживился Лоссберг.
– Дайте мне стакан, – попросил он раньше, чем официантка раскрыла рот.
И выставил на стол свою бутыль.
– А… а что будет угодно джентльменам?
– Джентльменам будет угодно пожрать. Салаты какие-нибудь, что ли…
Дождавшись стакана, Лоссберг плеснул себе небольшую порцию, раскурил сигару и погрузился в свою обычную задумчивость. Этерлен посмотрел на него, тяжело вздохнул, и принялся за еду. Хикки есть не хотелось.
Из-за стойки выбрался Йони. Следом за ним (внимательно оглядев зал) из служебного помещения появилась высокая, крашеная в огненно-рыжий колер дама в клетчатой юбке и коротком приталенном пиджаке.
– Марина.
У нее был приятный голос.
Этерлен выставил вперед челюсть и несколько секунд пристально рассматривал рыжую Марину. Хикки скользнул взглядом вдоль стола и вдруг увидел, что Лоссберг перестал хлебать свое пойло и прищурился.
– На планете стали гибнуть хорошие люди, – мягко произнес Этерлен. – А ведь убить их было не слишком-то просто. Работали, кажется, очень серьезные профессионалы. Кто-то… где-то… что-то слышал?
– Нехороший вопрос, – усмехнулась Марина. – Для коллег Йони вы, ребята, чересчур назойливы, вам не кажется?
– Не кажется… тем более, что мы с ним давно не коллеги.
– А кто же тогда?
Марина резко дернула плечом и уставилась на Этерлена с победной насмешливостью. Генерал стиснул челюсти. У него не было ни времени, ни желания разводить политес. Ему требовалась информация – срочно.
– Сейчас это уже не имеет значения. Меня интересует всего лишь одна вещь: что слышно?
– Да он дурак, что ли? – обиделась Марина, поворачиваясь к быстро бледнеющему Йохансону. – Кто с ним будет говорить о таких вещах?
Хикки не успел даже почесаться – столик оказался в окружении пятерых здоровенных молодых лбов. Этерлен недоуменно раскрыл рот, и тут случилось нечто совершенно непонятное. Из-под стола (да-да, Хикки готов был поклясться, что именно оттуда) жутко заревели короткие очереди, и молодые люди повалились на пол, как костяшки домино.
Лоссберг поставил свой стакан на стол и произнес – очень отчетливо в наступившей вдруг тишине:
– Ну что вы на нее смотрите? Берите и пошли.
Этерлен взвился в воздух. Перехватив совершенно отключенную Марину поперек талии, он взмахнул свободной рукой и выбежал на улицу. За ним, петляя как зайцы, метнулись Йохансон и Хикки. Лоссберг выбрался на тротуар почти что неторопливо…
– Вечно вы куда-то спешите, – недовольно сказал он, запихивая в один карман бутылку, а в другой – уворованный в ресторане стакан.
Вездеход с Йони, Этерленом и плененной Мариной с визгом рванул вдоль улицы, а за ним сорвался и «Блюстар».
– Из чего ты стрелял? – очумело спросил Хикки.
Лоссберг сунул руку под камзол и вытащил массивный вороненый излучатель с двумя вертикальными стволами.
– Мой дедушка, – назидательно сообщил он, – был командиром панцергренадерского легиона[2].
Хикки понял его – когда-то, очень давно, такими штуками в десанте вооружали экипажи боевых машин. В ту же секунду Хикки понял и еще кое-что: боевики Марины почему-то не смотрели на Лоссберга.
Они смотрели на кого угодно, но только не на него.
Серая машина Йони Йохансона взлетела на ситивэй и еще прибавила газу. Они шли с солидным превышением скорости, но Этерлену, раздосадованному до крайности, на это было наплевать. Он находился в таком состоянии, что готов был издырявить башку любому патрульному. Хикки, двигавшийся сразу за ними, неутомимо давил на акселератор.
Йони перелетел через весь город, не сбавляя хода, спустился на южной окраине и ввинтился в узкую ленту шоссе, ведущего к заливу Подкова – до него оставалось не более сотни километров.
– Куда это они ее везут? – озадачился Хикки. – Хотят утопить в океане?
Он оказался не так уж далек от истины. Пропетляв по каким-то полузаброшенным тропам среди прибрежных холмов, Йохансон остановил свой джип в нескольких метрах от кромки галечного пляжа. Первой из машины вылетела Марина – ткнулась носом в песок, вскочила на ноги, потом, словно обессилев, опустилась на колени. Хикки заглушил двигатель.
