Василий Орехов - Зона поражения
– Нельзя сюда, Хемуль.
Я без предисловий от души двинул ему коленом под дых. Космонавт, ожидавший от меня чего угодно, но только не такой откровенной подлости, не успел блокировать удар и согнулся пополам, на время лишившись дыхания. Я попытался прорваться внутрь, но мне наперерез бросились Махмуд и скатившийся с лестницы Варвар. Воспользоваться автоматами они не могли, потому что я, ухватив за загривок Космонавта, потерявшего от ослепительной боли всякую способность соображать, превратил его в живой щит. Вышибалы попытались схватить меня за руки, но я так просто не дался. Махмуд пропустил пару крепких ударов и временно сбавил обороты. Я поднырнул под клешни Варвара и отступил вместе с заложником в дверной проем, оказавшись в длинном сумрачном коридоре, где воняло застарелой сырой говядиной и пролитым несколько недель назад кефиром.
В обеденном зале было сумрачно, но в коридоре, ведущем в служебные помещения бара, света было вдвое меньше. Волоча за собой хрипящего Космонавта, я пятился по коридору в глубь магазинных катакомб, пока наконец меня не прижали к стене на повороте. Я толкнул Космонавта прямо на преследователей, пытаясь выиграть еще пару мгновений, но темные вышибалы знали свое дело туго. Через секунду я оказался на коленях и с заломленными за спину руками у ног Махмуда. Махмуд был бывшим тюремным охранником и очень любил демонстрировать на строптивых посетителях свой фирменный прием, который у них в колонии назывался «и на конвоирование»: ладонь сзади на лоб, два пальца в глаза и голову противника запрокинуть назад. Самый крутой амбал при этом теряет интерес к активному сопротивлению, особенно если одновременно заломить ему руку за спину. Если интерес к сопротивлению все еще не потерян, достаточно надавить на глаза посильнее, чтобы строптивец сделался шелковым. «И на конвоирование», – обычно с удовольствием приговаривал Махмуд, сопровождая скорченного, бессильно матерящегося посетителя к выходу.
Махмудом его, кстати, прозвали вовсе не потому, что он был азиатом или мусульманином. А вот почему – сам не знаю. Никогда не интересовался.
В дальнем конце коридора со скрипом приоткрылась обычная деревянная дверь, выкрашенная ядовито-зеленой масляной краской. Мимо такой двери пройдешь и даже не подумаешь, что за ней может находиться что-то еще, кроме хозяйственного инвентаря или туалета для работников бара.
– Хватит, отпустите его, – брезгливо сказал Клещ, выглянув в коридор. – Пусть заходит.
– Но босс!.. – страдальчески проскрипел Космонавт, который уже мог дышать, но еще не обрел в полной мере дара речи.
– Я неясно выразился? – очень удивился Клещ.
С заломленными руками меня протащили по коридору, несколько раз по пути мстительно чиркнув головой о стену, и с силой втолкнули в кабинет Клеща. Дверь за мной захлопнулась.
– Ну? – коротко поинтересовался Клещ, угрюмо разглядывая меня.
Я с достоинством отряхнул куртку, приблизился к столу, взял стул у стены, сел на него и закинул ногу на ногу. Темный терпеливо наблюдал за моими действиями.
«Кабинет Клеща» – это, конечно, громко сказано. Крошечная обшарпанная каморка с голыми и грязными бетонными стенами, в которой батя Клещ ворочает финансовыми потоками, сопоставимыми с теми, что проходят через Бубну. Древний полуразвалившийся стол, видимо, еще советских времен, утащенный темными из какой-то бывшей конторы. Два стула, оба протертые до дыр, того же происхождения, судя по всему. С потолка свисает мутная, засиженная мухами лампочка на электрическом шнуре. На стене какая-то дурацкая карта, пожелтевшая, тоже старая-престарая. На другой стене большой календарь, грязный, весь выцветший: «С Новым 2013 годом!» Аскетизм как он есть.
– Баранки гну, – сказал я, устроившись на стуле и внимательно посмотрев на собеседника. – Какого черта, брат?
– Так надо, брат, – отозвался Клещ, глядя на меня из-под полуприкрытых век. Он стоял у стены, прислонившись к карте и сложив руки на груди. Если бы я захотел, я бы сломал ему шею в две секунды, и он не успел бы даже переменить позы. И он это знал. И еще он знал, что я этого никогда не сделаю, разве что он тронет Динку. И мне это было известно тоже.
– Это мои клиенты, – с тоской произнес я. – Очень жирные клиенты. Вы же мне весь бизнес на хрен рушите, уроды.
– Прости, Хемуль. – Клещ тоже проглотил «уродов», не пикнув. – Ничего не могу поделать. Получил приказ сверху. – Он картинно воздел глаза к потолку.
– От Черного Сталкера?.. – оторопело спросил я.
– От какого еще сталкера! От Хозяев.
Ох ты, елки… Вот это угораздило нас вляпаться.
Если, конечно, Клещ не врет. Слишком много чести, чтобы нашей командой озаботились Хозяева Зоны. Хотя зачем бы ему?..
– Ты помнишь, как я тебя пер на себе? – с тоской спросил я. – Помнишь, что ты не истек кровью только потому, что я вовремя вытащил тебя с Полых Холмов?..
– Помню, – твердо ответил темный, глядя мне в глаза. – Именно поэтому ты можешь валить на все четыре стороны, хотя приказ был четкий: уничтожить в вашей группе всех, включая проводников. Я здорово рискую, Хемуль, отпуская тебя, но я умею платить долги.
– Это война, Клещ, – произнес я. – Ты понимаешь, что это война? Моему клану вряд ли понравится такое обращение с его ветераном.
– Значит, война, Хемуль, – безразлично пожал плечами Клещ. – Мало мы воевали, что ли?..
Я поднял голову и с кривой ухмылкой посмотрел на него:
– А тогда Большое Испытание, Клещ.
Темный с интересом глянул на меня.
– Ах, даже так?
– Ага, вот так. – Я утер тыльной стороной ладони кровь из разбитой губы – Варвар в драке все же дотянулся до моей морды. Клещ молча вытащил из нагрудного кармана платок и протянул мне. Я не был уверен в чистоте платка темного сталкера, но в дипломатических целях взял. – Испытание. Большое, брат. И только попробуй отвертеться. Вся Зона узнает, что ты отказал достойным людям в последней попытке.
– Ты вроде никогда не был идиотом, Хемуль, – задумчиво проговорил Клещ. – Ты уверен, что точно знаешь, сколько сталкеров выжило после Испытания?
– Приблизительно знаю, – сказал я. – Единицы.
– И ты все-таки настаиваешь на Испытании для этих американских педрил? Поверь, мы их не больно зарежем: чик – и они уже на небесах. А вот если Испытание… Это будет слишком жестокая смерть, тебе не кажется?
– Все-таки настаиваю, – вежливо сказал я.
– Это за что же ты их так невзлюбил? – изобразил изумление Клещ.
– Хочу дать им шанс. Хорошие мужики, жалко будет, если вы их просто не больно зарежете. И они – мои клиенты. И еще я пойду с ними.
– Не глупи, Хемуль! – взревел Клещ. – Кретин чертов! Пошел вон отсюда, пока я тебя действительно не отдал Стронглаву!
– Послушай, Клещ, – сказал я, – а ведь те грибы, которые ты прислал Доктору позавчера, дерьмо. Надо послать ему нормальных, а то он конкретно расстроится. Прокляну, говорит.
Я облокотился на стол и подмигнул, всем своим видом демонстрируя, что не собираюсь покидать его кабинет в ближайшие несколько недель.
Глава темных сталкеров сокрушенно покачал головой.
– Спасибо за информацию, брат, – с достоинством произнес он. Помолчав, добавил: – Ладно, будет тебе Испытание. Молись своему долбаному Диме Шухову, ты, упрямый ублюдок.
– Да уж помолюсь, не волнуйся. – Я встал. – Кстати, насчет приказа от Хозяев… Его случайно не тот тип с лисьей мордой принес, который сидел за одним столом с Греком?
– Какой еще тип? – изобразил изумление Клещ.
– Ладно. Давай веди, урод чертов.
Нет. Все равно ничего не понимаю. Неизвестно откуда взявшийся задохлик, не сталкер, не военный, походя избитый в баре «Шти», командует темными сталкерами от имени Хозяев Зоны, мифических могущественных чудовищ, которых никто, кроме темных, в глаза не видел? Придумайте что-нибудь посмешнее. Я скорее поверю, что это пан Семецкий наконец явил нам свой лик.
– Космонавт! – гаркнул Клещ. Да уж, здесь все по-простому, не как у Бубны: никаких переговорных устройств, никаких автоматически блокирующихся дверей, никаких мобильников. Дети природы.
Космонавт выглянул из-за двери, и Клещ распорядился:
– Отведи его к остальным. Потом отправьте их всех к Стронглаву.
Космонавт выпучил глаза, словно темный босс велел ему самому пойти к упомянутому Стронглаву и дружески пожать ему лапу.
– Но босс!.. – в очередной раз произнес он. – Ведь Хемуль… ведь он же почти один из наших!..
– Я в курсе, – прервал Клещ, отворачиваясь. – Ты еще здесь, отродье слепой собаки?
Космонавт перевел взгляд на меня. На него было жалко смотреть – казалось, он вот-вот расплачется.
– Хемуль, – с трудом произнес он. – Как же ты так…
– Пшел! – повысил голос Клещ.
Потрясенный до глубины души Космонавт поспешил вывести меня в коридор.
Глава 12. Завод «Росток»
В Зоне было жарко, зелено, привольно. Парило. Припекало солнце, скакавшее в мокрой листве тысячами солнечных зайчиков. Совершенно не верилось, что жизнерадостный пейзаж впереди смертельно опасен. Хотелось скинуть плотную куртку и перебросить ее через плечо, только сделать это мешали пластиковые наручники, туго затянутые у меня на запястьях.
