Юрий Никитин - Человек из будущего

Я развел руками.

– Что делать, для новой работы новые люди. Так же и у вас, насколько знаю. Атомную бомбу делали не военные, а ученые-физики под руководством Оппенгеймера. А проект по закладке атомных мин разрабатывал тоже не военный, а крупный ученый, академик Сахаров.

Он поморщился.

– Тот самый правозащитник?

– Военные, – сказал я, – в ту эпоху назвали его план чудовищным и людоедским, даже отказались выполнять. Но Сахаров был гением, заглядывающим далеко вперед. Через какие-то тридцать-сорок лет пришло людоедское время, когда сильные страны начали вторгаться в страны послабее под предлогом сделать их счастливыми… вы о таких не слыхали, вижу по вашим лицам, потому план гражданского академика Сахарова показался вполне приемлемым.

Он смотрел на меня с мрачной и бессильной злостью, а Дуайт, разряжая обстановку, сказал громко и с иронией:

– Как мы видим, опасаться нужно как раз ученых. Это самые опасные люди на свете.

Я ответил так же любезно:

– Это блестяще доказали ваши ученые, создавшие атомные бомбы. Их как раз и заложили вдоль разломов у вашего побережья. Только помощнее. И числом побольше.

Генерал из переднего ряда прорычал:

– Да уж, вы хорошие ученики.

– Не во всем, правда, – уточнил Майкл О’Коннел.

Я сказал настойчиво:

– Еще раз прошу вернуться к теме моей поездки. Я не уполномочен вести какие-либо разговоры про эти закладки. Я прибыл только ради координации действий со службами по обнаружению глобальных рисков…

Майкл О’Коннел возразил:

– Доктор Лавроноф, но вы должны понять наше состояние. Вдруг узнать, что кто-то в России одним движением пальца может смести Америку с лица земли…

– Ничего, – утешил я, – Россия как-то живет в окружении ваших баз с ракетно-ядерным оружием? И кто-то в Штатах одним движением пальца…

Он возразил:

– У нас понадобится слишком много пальцев для такого решения!

– Значит, наша позиция получше, – ответил я. – Но мы можем в конце концов перейти к теме, ради которой я прибыл?.. Над человечеством нависли угрозы пострашнее вашего противостояния!.. Хуже того, их становится все больше. Мы в худшем случае сможем смести с лица планеты друг друга, а эти террористы нового поколения сметут все человечество!.. Возможно, вообще все живое.

Дуайт рядом пробормотал:

– Судьба микробов меня как-то не волнует, но вот люди… гм…

Я сказал устало:

– Уважаемый глава совета по безопасности от республиканской партии! Вы слушали меня с самого начала. И хотя можете подозревать какие угодно хитрые ходы КГБ, я даже не стану вас уверять снова и снова, что ничего не скрываю. Я сказал уже все.

– Ну-ну, – сказал он хищно, – начинайте признаваться!

– Пожалуйста, – ответил я. – Моя цель, как уже сказал всем и не раз повторил, в установлении контактов с вашим центром по изучению глобальных катастроф. С вашими центрами, у вас же их много. Сейчас весь мир в опасности, а вы только о своих Штатах!

Он сказал на удивление спокойно:

– Соединенные Штаты Америки и есть основа миропорядка.

Я ответил зло:

– Вирус, разработанный где-то в Бурунди, может смести с лица земли и США. Просто заодно!.. Это пострашнее ядерных закладов, которые в надежных руках людей, признающих лидирующие позиции Штатов и не желающих вам вредить.

Он воскликнул:

– Но тогда зачем?

Я ответил с сарказмом:

– Мы что, какие-то блаженные иисусики?.. А гордость? А оскорбленное самолюбие?.. Кто из нас, видя, как вы направили все ракетно-ядерные силы в сторону нашей страны, не возжелает нажать кнопку Судного дня?.. Думаете, хоть кто-то скажет, что пусть лучше умрем одни, а Штаты пусть останутся жить?.. Вы это серьезно? Да таких даже в вашей пятой колонне мало!

Он буркнул:

– Понимаю, русские еще меньше разумны, чем мы.

– Все придем к разумности, – сказал я, – и тогда смешно будет вспоминать, какими мы были.

– И стыдно, – добавил он невесело.

– И стыдно, – согласился я. – Тем более тот мир придет гораздо раньше, чем ожидаем. Не придет, а прилетит… обрушится с такой скоростью, что даже не знаю… Может быть, понимая это, перейдем наконец к выработке общей стратегии реагирования на угрозы?

Дуайт не ошибся, почти все прибывшие сегодня оказались главами отделов и комитетов по глобальным угрозам. Как военные, так и гражданские, так что разговор хоть и не сразу, но перешел на деловые рельсы и по конкретным проблемам.

У них материала больше, зато у меня точнее и с указанием где и что затевается. Двое из присутствующих специалистов переглянулись, вышли в коридор, я не поленился посмотреть, что передают, как и ожидал, сообщают в оперативные центры, где террористы собирают отряды, чтобы нанести удары по американским базам завтра-послезавтра.

Незаметно подошло время обеда, я даже удивился, что все еще не ощутил голода, увлекся, вот тебе и могучий инстинкт, отступивший перед активной мозговой деятельностью.

Дуайт, который ни о чем не забывает, страна страной, но кушать все равно нужно здоровую и сбалансированную пищу, деликатно взял меня под локоть.

– Коллега, некоторые спешили с других концов страны…

– Понял, – ответил я. – Пойдем жрать. Это дело нужное. Даже не знаю, как будем с этим делом, когда начнем переходить на электропитание.

– Нужно получать удовольствие?

– Ну да, – ответил я. – И ради жизни и… ради самого удовольствия.

Он сказал с пониманием:

– Радости при заполнении аккумулятора желудка предусмотреть необходимо… Коллеги, пора прерваться на обед!.. Потом продолжим.

Фрэнк Вачмоуг и Крис Реншоу, как уже старые знакомые и даже близкие приятели, поднялись первыми и подошли к нам, так вместе и отправились в ресторан, где на этот раз столик на четверых заняли полностью, уже чувствуя свою цивилизационную общность.

После обеда поработали еще несколько часов, Дуайт дважды заказывал кофе и булочки прямо в зал, наконец зевнул, взглянул на часы.

– Ого, мы уже переработали… Какие-то еще вопросы?

Фрэнк сказал с виноватой улыбкой:

– Вообще-то мы пошли уже по второму кругу… Просто удивительно приятно встретить коллегу с той стороны планеты, что мыслит не только точно так же, но и, что удивительно, опередил в реакции на такие угрозы!

Дуайт пояснил уже свободнее, без прежней натянутой улыбки:

– У них меньше волокиты, что присуще неотягощенным демократией режимам. Доктор?

– Полагаю, – ответил я, – что в самом деле практически все вопросы утрясли. А так отныне остаемся на связи. Мой номер у вас есть, как и ваш у меня. Теперь общаться будем чаще. Хоть по скайпу, хоть по мессенджеру, хоть по любому варианту телеконференции.