Андрей Левицкий - Сага смерти. Сеть Антимира

– Вход сзади? – Пригоршня уже совсем ничего не понимал.

– Прореха в спине у него, вроде, на липучках. Высокая фигура, и с виду как доспех, сзади в нее вход. Ладно, идем.

– Нет-нет, погодите! – запротестовал Химик. – Мне нужно это увидеть. Из твоих слов получается, что там стоит какой-то сложный образчик чужой технологии. Я пойду туда.

– Может быть опасно, – пожал плечами Красный Ворон и снова зашагал к озеру. – Я не пойду.

– А ты, Никита?

– Нет, брат. «Доспех с хитина» меня как-то не вставляет.

– Но ведь это интересно!

– Да что-то не очень. Вернее, интересно, но вокруг и без того хватает интересностей. А мне сейчас больше хочется поглядеть на озеро вблизи.

– Тогда я схожу сам.

– Глупая идея. Как в фильме ужасов, героям обязательно надо разделиться, что ли?

– Слушай, я, в конце концов, гипер. Сильный и быстрый, и у меня «асур».

– Те, в болотном лагере, тоже были гиперами, сильными и быстрыми. С пращами, копьями, самострелами, дубинками… Именно, что «были».

– Но этого у них не было, – Химик поднял руку в перчатке, сжал ее в кулак, и камень на тыльной стороне ладони блеснул. – Ждите на берегу, я не задержусь.

– Если тебя научный пыл одолеет – задержишься, – возразил Пригоршня ему в спину и пошел за Вороном.

Тот стоял на берегу, у начала понтонного моста.

– Потопал наш Головной Мозг на твой хитин смотреть, – пробурчал Пригоршня, хотя наемник ничего не спросил и даже не оглянулся. – Ждем, стало быть.

Бросив трезубец, присел на корточки, заглянул в воду. Трогать, конечно, не стал. Вроде пахнет какой-то щелочью, не разберешь. Сложный запах, но не острый, скорее густой, в носу от него щиплет и покашлять хочется. А вода совсем спокойная, вообще застыла. И тепло от нее идет. Пригоршня попятился, уперся ладонями в берег и отжался тридцать раз. Присев, заметил, как стоящий рядом наемник быстро отвернулся, но за миг до того во взгляде его мелькнуло… неприятное что-то мелькнуло. Алчное. Все же – что с Вороном происходит, а? Странно как-то меняется мужик.

Он встал, посмотрел на торчащую из воды черную пирамиду далеко впереди. Мосток прямой полоской уходил к ней по блестящей алой глади. Провел ладонью по лбу, стирая пот, и спросил:

– По-твоему, что это там такое в центре? Хоть какие-то догадки есть?

– Я не знаю.

– Ну, ясно, содержательной беседы, как обычно, не получится. А ведь тогда, возле «кармана», ты мне душу излил. И как Титомир со своими людьми твоих друзей покрошил, тебя покалечил, любимую убил, все рассказал. Значит, можешь. Кстати, теперь, наверное, месть твоя скоро свершится.

– Нет больше мести.

– Как это, почему? Отказался от своей цели?

– Просто она стала неважна.

Это было неожиданно, и Пригоршня повернулся к наемнику.

– Ого! Слушай, объясни, а? А то непонятно. Ты ж одержимый ею был, а теперь – неважна?

Ворон оглянулся на круглое здание из металла и опять уставился в сторону пирамиды. И заговорил:

– Теперь в мести нет смысла. Когда думаю, как майор дохнет, как его убиваю, – он ткнул себя кулаком в грудь, – нет того, что было раньше. Жара в сердце.

– Потому что теперь майор в другом теле?

– Наверное. Химик с ним говорил в будке у Завода, потом мне рассказал. И я понял: майор смешался с воргом, это другой человек. То есть не человек, другое… другая…

– Другая личность, ага. Тебе как бы стало некому мстить. Вот, теперь я понял. Вроде логично, но все равно, я бы на твоем месте его убил.

– Я и убью, если встречу. Но жара нет.

Пригоршня поднял с земли трезубец, помахал им.

– Понимаю тебя. Когда не горишь каким-то делом, страсть когда в тебе не клокочет, то и заниматься им как-то неохота. Ну ладно, а зачем ты тогда здесь? Что хочешь делать дальше, какие у тебя теперь планы?

– Выживать, – пожал плечами Ворон.

– Ну, это как бы по умолчанию, это не цель.

– Для меня – цель.

– Гм… Ну, и какие ты, будем говорить, шаги собираешься предпринять для достижения данной цели?

– Нужно остановить Ведьмака. Он хочет уничтожить мир, так?

– Хочет, не хочет… не знаю. Это Химик утверждает, и в целом мы ему вроде как верим. Так ты теперь не Титомира, а Лысого-и-Одноглазого хочешь завалить, вот и все? Чисто смена мишеней.

Красный Ворон уставился ему в глаза, и что-то в наемнике опять на миг переменилось, какой-то голод проступил в лице. Пригоршня крепче сжал трезубец. Появилось чувство, что сейчас наемник на него прыгнет. Встретить его ударом арматуры, и тут же хватануть пистолет из кобуры да заслать свинцовый подарок в череп… Но Ворон ссутулился, отступил на шаг и разжал пальцы. Или они сами разжались – «Глок» упал на землю.

– Нужен союзник, – пробормотал он тихо. – Мне нужен союзник. Чтоб знал, мог остановить.

– Ты о чем?

– У меня… Пригоршня, смотри.

Коротышка крайне редко обращался к кому-то по имени или прозвищу, даже и не вспомнить, когда он делал это в последний раз. Удивившись, Пригоршня наблюдал за тем, как Ворон стягивает плащ. Под тем была фуфайка, которую Красный Ворон подобрал где-то в Чудопарке, а дальше майка. Ее он снимать не стал, только поднял левую руку, согнул в локте, положив ладонь себе на затылок.

Пригоршня выругался. Чуть ниже подмышки на ребрах сидел прозрачный комок, в котором пульсировали срастающиеся жгутом красные нити.

– Наемник, – прошептал он хрипло. – Ворон, дорогой, это чего?

– Кровоцвет.

– Брр, ну и названьице. Никогда не слышал. Похож на слизня какого-то, ох и жутенький, оторопь берет. А чего ты его не сорвешь, не срежешь?

– Если попробую – сразу умру. Он вспрыскивает яд. – Ворон стал одеваться, поднял пистолет. – Он и так его вспрыскивает, но в малых дозах тот наоборот лечит. Руку вылечил, и не только ее. Мне даже огневка больше не нужна.

– Так это ж круто, и чего ты нервничаешь?

– Кровоцвет заставляет убивать.

– Это как? Типа шепчет в ухо: «малыш, ну убей кого-нибудь, ну что тебе стоит…»?

– Если вовремя кого-то не убьешь, он начинает убивать тебя. А если убьешь… я не знаю, что происходит. Кровоцвет будто что-то вытягивает из жертвы. Вернее, ты вытягиваешь. Выпиваешь. Засасываешь в себя, и тогда он успокаивается, а к тебе приходят силы.

– А! – Пригоршня хлопнул трезубцем по ладони. – Так это ты в Чудопарке… Ну, когда в разведку ушел?..

– Потому и ушел, – кивнул Ворон. – Уже не мог себя сдерживать. На Американской горке убил одного и выпил. Тогда ко мне пришло много сил, до сих пор хватает. Но не знаю насколько еще их осталось.

– Фух… Ну, братан, и случаются же у тебя в жизни переплеты, да? То Титомир со своими прихвостнями в «прорву» тебя макнул, то кровоцвет какой-то ужасный. Меня от одного названия до костяшек пробирает! Везунчик ты, я гляжу, прям белая полоса шириною в жизнь. Но это честно с твоей стороны, все мне рассказать.