Кайл Иторр - Змеиное логово

Семейство Джефферсонов — рыжая Линда, две ее столь же огненно-рыжие дочки-близняшки, двадцать лет очарования и двадцать тысяч веснушек на двоих, и плотный улыбчивый желтоволосый Робби в прикиде бравого ковбоя и с непрошибаемой уверенностью в собственном интеллектуальном превосходстве над окружающим миром, — также намерено следовать с конвоем. Более чем разумно, киваю я, скептически глядя на их тачку; основательный фордовский пикап-«двухсотпятидесятка» пройдет по новоземельной саванне ничуть не хуже, чем по прерии Среднего Запада, где таких катаются тысячи, это верно, причем у Джефферсонов он со всей очевидностью свеженький, то есть движок и прочая начинка в порядке, не запороты гонками на буераках — вот только окрашено авто в заводской пожарно-красный цвет, а бампера, колпаки, решетка радиатора и еще ряд деталей сверкают понтовым хромом. Плюс трейлер «мини-караван», эргономичная капля ярко-серебристого оттенка, отменно защищает упрятанное под крышкой от солнечных лучей, если внутри обычный «туристский кемпер», то две не слишком крупных персоны вполне могут там разместиться и покемарить хотя бы и во время движения.

Красивая машина, одна незадача: маскировочные свойства у нее глубоко в минусе. Яркая приманка для дорожных налетчиков. Мой намек на желательность более скромной окраски автомобиля — не обязательно камуфляж, хотя бы нечто однотонное вроде хаки, горчичного или песчаного, подходящее под окрестную сухую саванну, — Джефферсоны благополучно игнорируют. Что ж, свою голову другому не приставишь.

Территория Ордена, г. Порто-Франко

Четверг, 12/06/21 21:35

Предыдущей точкой остановки следующей с юга транспортной колонны была база «Россия», посему неудивительно, что в ней обнаруживаются обе машины семьи Кушнир — традиционная темно-зеленая армейская «буханка» и длинный «патруль» четвертого поколения цвета «мокрый асфальт», редкий случай, когда модная среди «деловых» окраска достаточно хорошо сливается с пейзажем и в городе, и на природе. Удачная встреча; а с другой стороны, вполне прогнозируемо, раз утреннюю «развозку» Кушниры пропустили, логично воспользоваться «дневной», тем более что про дорожных бандитов Соня им наверняка все уши прожужжала не хуже, чем я своим. В ордере нас ставят не рядом; не важно, все равно с радиофицированием в шведском фургончике никак, а без рации тут с соседями во время езды фиг побеседуешь.

Неспешное движение транспортной колонны снова усыпляет Иришку, и во время четырехчасового перегона до блокпоста Порто-Франко ребенок самым благополучным образом дрыхнет, не мешая взрослым пялиться в окошки на местную саванну. Дорожные бандиты на «дичь» под присмотром зубастых патрульных броневиков нападать поостереглись, чему лично я только рад. Да, у Валентина (сейчас за баранкой он) слева в креплении готовый к бою карабин, а у деда Яра на коленях мощная «беретта», и все-таки лучше пусть отстрелом налетчиков займутся профессионалы. А еще лучше пусть налетчики найдут себе другую мишень и не задерживают нас.

Сегодня в этом смысле повезло, в половине седьмого перед нами появляется южный КПП, и после стандартного аусвайс-контроля я направляю Валентина в знакомую гостиницу «Белый конь»; Соня собиралась вести своих в какой-то другой мотельчик поближе к центру города, однако тетушка Алла настоятельно советует «не разбивать компанию», так что едем все вместе.

Краснокирпичный домик с силуэтом беркширской клячи[57] и скромной вывеской «White Horse». Хозяйка, Флоренс Фортескью, пожилая британская дама с аристократическим именем и соответствующими оному манерами, радушно принимает постояльцев, два сюита и два двухместных номера для всех нас в наличии, повезло; обещает даже кроватку для Иришки найти и собрать, мол, болталась где-то в кладовке, а пока — заселяйтесь, обустраивайтесь, приводите себя в порядок и спускайтесь ужинать, сегодня в меню, по совершенной случайности, русская кухня — холодный borzhch (Флоренс очень старается, выговаривая жуткое южнославянское слово), гречневая каша и beef-stroganoff.

— Кстати сказать, Влад, возможно, вы объясните, откуда столь странное название? Я однажды у Бригитты поинтересовалась, так она сказала, что у русских еще есть «stroganina», нарезанная тонкими пластинками мороженая рыба; но ведь мясо «stroganoff» готовится совершенно иначе…

С каменной мордой перевожу сей вопрос кулинарному эксперту Валентину, и он закономерно сгибается от хохота, к вящему недоумению хозяйки.

— Сие блюдо, — вытирая слезы, объясняет Валентин, — к традиционной русской и вообще славянской кухне отношения не имеет никакого. Дело было так: обитал в малороссийском городе Одессе году этак в тысяча восемьсот восемьдесят пятом граф Строганов, которому было тогда хорошо за семьдесят.[58] Повар у него, как было в те времена заведено в Российской империи у всех знатных особ вне зависимости от фамильных корней, родом был из французских земель. По причине возраста и особенностей тогдашней медицины граф остался почти беззубым, поэтому мясо для него надлежало готовить очень мягким и нежным. Повар взял мелко нарезанную парную говядину и французский сметанный соус, и потушил мясо в этом соусе вместо подливки, добавив ложку десертного вина и горошину черного перца. Рецепт получился удачным, блюдо оценил и сам старый граф, и его гости, так что вскоре во всех ресторанах Одессы подавали «мясо а-ля Строганов».

Перевожу эту кулинарную лекцию Флоренс, та явно расстроена:

— Получается, я ввела вас в заблуждение и это не русское блюдо?

— О, не беспокойтесь, Флоренс, пусть оно и не традиционное, но последние сто с лишним лет у нас его знают во многих семьях и очень уважают, — успокаиваю я хозяйку. — А что до странностей кулинарных названий, вот лично меня тоже всегда удивляло, какое отношение к французам имеет жареная картошка…

— Об этом спрашивайте американцев, — чуть улыбается Флоренс, — в нашей кухне сей продукт именуется чипсами…

Вздергиваю бровь:

— Погодите, чипсы — это вроде такие тонкие обезвоженные пластинки, рядом с которыми, судя по вкусу, держали лук и картошку…

Хозяйка «Белого коня» смеется.

— Опять же, Влад, этим словом их зовут американцы. У нас они — просто «хрустики».[59]

Да уж. Еще немного, и английский с американским станут отдельными близкородственными наречиями. А пройдет лет двести-триста, и у них будет, как ныне у украинского с русским. Обожаю доставать некоторых упертых москалей, именующих украинскую мову «испорченным малограмотными хуторянами русским», историей о том, как в семнадцатом веке для создания русского литературного языка, то бишь для выделения из всего конгломерата расейских говоров единой четкой «нормы», пришлось приглашать в Москву специалистов из Киево-Могилянской академии,[60] своих-то не имелось; а посему если какой язык из двух именовать первичным, то явно украинский, русский же выходит «позднейшим наслоением», вот как, скажем, Делфи в сравнении с Паскалем…