Победитель будет только один - Игорь Витальевич Шелег
Только было все не так просто и прозрачно, как это пытались показать… Все из них потом звонили мне и спрашивали совета, а также выражали свое недовольство. Пока приняли решение не вносить смуту в правление Павла. Никто не знает, что и как произошло и какие улики будут найдены…
Вторым странным моментом лично для меня стало то, что на совещании присутствовал Тимофей, и был он по правую руку от Павла. Как сообщил мне Дима, окружающим скормили байку о том, что средний из Советниковых болел. Только Дима знал реальную ситуацию дел, и именно он внимательно всматривался в Тимофея, пытаясь разглядеть в нем фальшь. К сожалению, тот и впрямь выглядел болезненно, но Диму это не смутило, он, как и я, считал, что все не просто так, и чувствовал буквально подкоркой гнилостный запах от этой ситуации.
Причем, что немаловажно, это все произошло в мое отсутствие. Не думаю, что это было решающим, но в какой-то момент совещания Дима явно уловил, что обсуждается некий невидимый противник, который и убил отца.
Что чувствовал я? Много чего… Целый спектр эмоций, причем непростых и довольно противоречивых. Как минимум я был очень рассержен на Павла, он вполне мог бы меня предупредить или просто поставить в известность… Да хотя бы просто назначить того, кто обрисовал бы мне сложившуюся обстановку. А так мне и моим людям, словно врагам каким-то, пришлось чуть ли не диверсионно-разведывательную работу проводить.
С другой стороны, я чувствовал, что это все неспроста. Петриченко, который не стал отстаивать свои интересы, про которые так много говорил. Тимофей, который появился рядом, как будто никуда и не пропадал. И самое главное, Павел, который, по словам Димы, вел себя совершенно нормально и не рефлексировал по поводу своих старых обид.
Поэтому я не сильно переживал из-за отца как такового. Все же близки мы не были. А то, что было в прошлом, я не помнил, даже после того, как мать открыла мне память. Да, я сожалел о том, что его больше нет с нами, но еще больше меня злила его смерть. Что бы я про него ни думал, рядом с ним я был все же под защитой. Прикрытый со всех сторон, в первую очередь от не самых умных родственников и союзников. Теперь этого нет.
Всю ночь и утро я просидел на телефоне, пытаясь решить множество вопросов, направленных на остановку превентивного удара. Это было очень важно. Особенно с учетом того, что Ло выполнил поставленную перед ним задачу, и проверка человека, который следил за нашей территорией и пытался найти информацию, завершилась. Этот человек оказался тем самым связным, на которого вышла мать и которого мне нужно было как-то расколоть.
Теперь становилось понятно, что все странное и непонятное, что со мной происходило в последнее время, и крот в клане Советниковых – это все звенья одной цепи. И чтобы разобраться в этом до конца, мне придется лично сказать матери, что нужна ее помощь. И воспользоваться ей необходимо сразу после возвращения. Иначе по мне нанесут неожиданный удар, который я не смогу отразить.
И самое главное, в чем я себя убеждал все время после победы, заключается в том, что худой мир лучше войны. Я очень сильно хотел, чтобы Павел справился с верховенством в клане. И не нес обиды прошлого в будущее. Потому что едва он начнет отмачивать фортели в мою сторону, как мне тут же захочется его прибить… Да… Уверен, он точно не оценит того, что я не собираюсь бороться за место главы клана… Наверняка будет думать, что это обман. И поэтому сейчас не менее важное: сможет он держать себя в руках или нет?
– Арсений? – снисходительным обращением вывела меня из мыслей Алла.
– Да, Алла Павловна? – сфокусировал я на женщине взгляд. В моменты глубокого раздумья у меня включаются сразу два потока сознания. Одно мыслит, а второе ведет себя как будто ничего не произошло.
Медитации рулят. Хотя я уже могу себе признаться, что основательно забил по возвращении домой на этот пункт развития. У меня банально не было времени, и то в основной своей массе это были тренировки с Ё Лунем. К сожалению, иногда я задумывался так, что это было заметно. Здесь же я аккуратно ел и не должен был никак привлечь внимание. Скорее всего, жена князя заметила, что у меня слегка расфокусирован взгляд или что-то типа того, но не то, что я витаю в облаках…
– На сколько вы приехали в Томск? – спросила она, и я облегченно выдохнул. Ничего она не заметила, просто женщина, у которой такой вот противный голос при общении со мной.
– К сожалению, мне придется сегодня вернуться в Минск, самолет в девятнадцать ноль-ноль, – как мог изобразил я сожаление.
– И что? – якобы удивилась она. – Вы проделали такой большой путь для того, чтобы оказать здесь… И что теперь? Едва нашли Марию, как сразу уезжаете? Это не по-джентльменски…
– Ну, к сожалению, у меня обязанности главы рода… – сказал я, делая вид, словно подбираю слова. – Пусть есть преданные и надежные люди, которые не подведут, но личное присутствие всегда есть личное присутствие. Особенно когда возникла сложная ситуация, которая буквально требует, чтобы на месте был я.
– Что же это за ситуация такая? – задала вопрос Алла, и мы отставили тарелки с совсем небольшим количеством салата на дне.
Спросила так, что я понял – она уже все знает. Семен был для меня сложно читаем, как и Машка. Вероятно, это было что-то наследственное, но не стопроцентное, в этот момент я почувствовал легкое удивление от наследника.
– Судя по всему, – медленно начал я, – вы собирали по мне информацию сегодня и уже знаете, что произошло…
– О чем речь? – уточнил Семен, подобравшись. Политик он был, как говорится, от бога и четко почувствовал изменение обстановки.
– По сообщениям от моих людей, вчера погиб глава клана Советниковых, – с положенной грустью в голосе сказал я, а после секундной задержки продолжил: – Виктор Советников… Мой отец.
– Мг… – удивленно посмотрел на меня Семен. – Примите мои соболезнования… Это очень печально… Возможно, вам нужна какая-то помощь… Я могу выделить самолет…
– Спасибо, – признательно склонил я голову. – Не стоит. Сейчас идет расследование, но лично от меня ничего не зависит. К тому же здесь и сейчас решается моя будущая судьба, поэтому я принял решение остаться.
– А что же с наследованием титула главы клана? – уточнил Семен.
– Ну, у нас вообще-то боярский клан, – ответил я неохотно. – Должность главы клана выборная. Хотя если бы отец протянул еще пять-десять лет, то я бы с уверенностью сказал, что должность главы клана будет за моим братом Павлом. Сейчас же я сомневаюсь: пока все поддержали его, но никаких документов подписано еще не было.
– А как же вы? – спросил Семен. – Вы же тоже наследник…
– Наследник такой же, как и брат, но второй очереди, – ответил я, подбирая слова. – И я буду счастлив, если для меня ничего не изменится. Считаю, что вполне смогу развивать свой род без главенства в клане.
– Есть какие-то сложности? – уточнил он. – Это лично вам чем-то грозит?
– Лично мне… не думаю, что что-то грозит… – медленно сказал я. Все же вопрос достаточно сложный, сколько я ни раздумывал над тем, как мне следует поступить, когда приеду, так и не смог принять решение. – Только за мной молодой род и всего несколько союзников… С братом мы, как вы поняли, на ножах… Только мне от него ничего не нужно. Я просто хочу дальше жить, благо у меня есть все для этого… В помощи не нуждаюсь… Но у всех есть недруги, поэтому стоит возвратиться и держать руку на пульсе… Особенно попытаться разобраться, что же все-таки произошло с отцом… Все же отец был сильным Витязем. Я, наверное, и не слышал ни разу, чтобы кто-то из них погиб в аварии.
– Вы выглядите неуверенным, – заявила Алла слегка презрительно. – Боитесь не справиться?
– Так и есть, – ответил я уверенно, стараясь
