Проект Аномалия. СТАТУС: Пробуждение - Феликс Кресс
— Этого класса не было в списке доступных, — нахмурился Вольт. — Он слишком крут для этой арены. Вы же понимаете, что у них нет шанса? — Парню захотелось по привычке запустить в волосы руки и начать расхаживать туда-сюда, но нельзя… Они не должны видеть, насколько сильно его волнует судьба конкретно этих игроков.
Наступила короткая пауза. Члены руководства переглянулись, а затем громко рассмеялись.
— Ну конечно, понимаем! — прощебетала молоденькая девушка в платье, которое больше походило на огромный цветок, чем на одежду. — Но это же так захватывающе, не правда ли? Они сражаются, они страдают, они умирают… И всё это ради нас. Разве это не прекрасно? Как рыцари из отсталых миров ради своих дам, — она сложила ручки у груди и мечтательно закатила глазки.
Вольт еле успел спрятать руки в карманы брюк, чтобы не сжать кулаки на виду у всех. Слишком рано, не сейчас.
— Прекрасно? — повторил он, как загипнотизированный, глядя в одну точку. — Пожалуй, эстет из меня не очень. Вы же знаете, я практически не выхожу из своей норы, а там один лишь код, да цифры, — он нервно хохотнул и всё-таки не удержался — взъерошил свои волосы.
— Ой, Вольт, не будь таким занудой, — вмешался ещё один член руководства, мужчина с лицом, покрытым люминесцентными татуировками, изображающими звёзды и планеты. — Твоё чистоплюйство неуместно, — он брезгливо скривил губы и отпил из причудливого бокала с дымящейся жидкостью.
— Я… я думал, мы делаем это ради спасения, — тихо ответил Вольт. — Я думал, мы будем готовить их к борьбе. Думал, мы хотим помочь им выжить.
— Ну и что, собственно, не так? Мы их и готовим, — пожал плечами синеволосый с золотыми кольцами в носу. — Сильнейшие — возвысятся, слабейшие — падут. Всё, как и всегда. Чем ты недоволен, Вольт? — Он непонимающе нахмурил лоб.
— И потом, — продолжил тот, что с золотыми кольцами в носу, — вселенная уже давно катится в бездну. Мы — те, кто остался на вершине. Почему бы не насладиться этим напоследок?
Вольт посмотрел на них, в его глазах читалась смесь обречённости и разочарования. Они не поймут. Уже не понимают. Они слишком отдалились от реальности, слишком погрузились в свой мир роскоши и разврата. Да и наговорил он уже достаточно.
Когда-то он верил, что Содружество — это надежда. Место, где люди, объединённые общей целью, смогут спасти всё и всех, стремятся познать истину, исправить всё. Но теперь это было лишь тенью того, о чём он мечтал.
«Как всё дошло до этого?» — пронеслось у него в голове. Он вспомнил первые дни, когда он, молодой и полный энтузиазма, пришёл сюда с идеей создать систему, которая поможет людям выжить. Тогда он верил, что технологии и знания смогут объединить всех, кто ещё боролся. Но теперь… Теперь это был цирк. Цирк, где игроки были всего лишь пешками в руках тех, кто давно забыл, что такое сострадание.
— Простите, — сказал он тихо. — Мне пора. Меня ждут главы правления… с докладом.
Он развернулся и направился туда, где заседали истинные хозяева Содружества. Все, кто находился в этом зале, были всего лишь заместителями помощников и их заместители. Важные и значимые, но они, по сути, мало, что решали по-настоящему.
Члены руководства переглянулись, а затем снова рассмеялись, как будто его слова были просто шуткой.
— Ну и чудак, — донёсся до ушей Вольта голос какой-то дамы. — Ладно, кто следующий делает ставку?
Вольт вышел из зала и прислонился спиной к закрытой двери. Его сердце гулко билось от волнения, досады и разочарования. Ему было мерзко от того, во что превратилось Содружество.
Он достал из инвентаря аэрозоль с успокоительным, но на полпути ко рту его рука остановилась. Он посмотрел на флакон и в его памяти возник образ Кира. Решительного, несгибаемого. Именно такого, какими он представлял себе героев.
— Соберись, Вольт, — прошептал он себе, глядя на закрытую дверь впереди, за которой заседали главы Содружества.
Он убрал аэрозоль в инвентарь, выдохнул и отлип от двери. Сделал шаг, расправил плечи и дальше пошёл уверенной походкой в святая святых Содружества. Туда, где решались судьбы миллиарда существ в разных мирах.
У двери он остановился и постучал. После короткой команды, он потянул дверь на себя и вошёл. Как и всегда, его поначалу оглушил контраст помещений. В отличие от зала заседаний, это комната была залита тусклым светом, который скорее напоминал предрассветные сумерки, чем освещение.
Стены, обтянутые тёмной кожей, поглощали звуки, создавая ощущение замкнутого, почти удушающего пространства. В центре стоял массивный стол, за которым восседали главы правления Содружества — элита, одни из сильнейших игроков.
Их фигуры, окутанные дымом сигар и ароматом дорогого алкоголя, казались размытыми, как будто они существовали в каком-то другом измерении, где правила и мораль были давно забыты. Теперь же они были лишь тенью того, чем должны были быть.
Вольт стоял перед ними и переминался с ноги на ногу. Он всегда ощущал себя в этой комнате, как нашкодивший школьник. В мыслях он вертел приготовленный для них доклад.
Один из членов руководства, высокий мужчина с лицом, которое когда-то, возможно, было благородным, а теперь стало лишь маской цинизма, медленно поднял бокал с вином. Его губы растянулись в улыбке, которая не затрагивала глаз.
— Вольт, Вольт, — произнёс он, растягивая слова, как будто разговаривал с ребёнком. — Как там говорится у твоих любимых землян? Ты к нам с щитом или под щитом? — Он отпил из бокала.
— На… — Прокашлявшись, поправил его Вольт. — На щите.
— А, — отмахнулся он, как от мухи, — без разницы. Удалось?
— Они не согласились. Пока что. Но разрешите мне попробовать ещё раз. Они просто пока не готовы, не понимают величия нашей миссии.
С другого конца стола цокнул языком седоволосый мужчина с обвисшими щеками, как у забавной земной собачки. Мопс, вроде.
— Мальчик мой, — проговорил он, причмокивая, — ты всегда был слишком чувствительным и великодушным. Нельзя так, понимаешь? Если кто-то не ценит предложенное им благо… Ну, что ж, таков их выбор.
— Выбор? — Вольт не смог сдержать вопроса.
Но, как только слова сорвались с губ, он тут же пожалел. Слишком много искренности сегодня, слишком много ошибок… И отступать было поздно. Эти люди не любили, когда им задают вопросы. Но больше всего они не любили, когда не доводят мысль до конца. Он сделал шаг вперёд.
— Вы называете это выбором? Они как слепые детёныши, которых закинули в мясорубку и не объяснили ничего. Конечно, они не будут верить первому встречному.
Другой член руководства, женщина с холодными, как лед,
