Газлайтер. Том 21 - Григорий Володин
— Граф Данила Степанович здесь, — говорю спокойно, но достаточно громко. — И слышал бы вас прекрасно, даже если бы вы не кричали. И, кстати, кто вы вообще такая?
Глава 14
Я устало тру шею. Во дворе замечаю небольшую группу людей в академических мантиях. Тут же и находится Студень. Среди гостей сразу выделяется девушка в очках с волосами, завязанными в строгий хвост. Из-под стекол её очков сверкает такой острый взгляд, что кажется, она готова пробить им стену. Возмущение так и хлещет из каждой её черты — если бы эмоции пахли, здесь точно витал бы запах озона.
Рядом с ней два мужчины, тоже в мантиях, но совсем другой породы. Сдержанные, тихие, каждый словно изо всех сил пытается слиться с фоном. У одного из них лицо такое бесстрастное, будто его волокли сюда за шкирку, а теперь он считает секунды до окончания представления. Академики, ничего не скажешь.
Девушка делает шаг вперёд, не давая себе замешкаться, и громко заявляет:
— Ваше Сиятельство, я бы хотела узнать, почему ваши звери разгуливают без ментальных закладок практически в центре города!
Я лениво перевожу взгляд на Студня, который стоит рядом. Выглядит он так, будто ему уже кто-то успел потрепать нервы.
— Студень, кто это такие? — спрашиваю, полностью игнорируя девушку.
— Мы вообще-то здесь, Ваше Сиятельство! — раздражённо перебивает она, явно не готовая к такому равнодушию.
Но я делаю вид, что ничего не слышал, и продолжаю смотреть на своего гвардейца.
Студень кашляет, заметно нервничая.
— Это проверка из Академии, Данила Степанович, — поясняет он. — Инспекторы прибыли, чтобы осмотреть условия для размещения стажёров.
— Кто тут главный? — уточняю лениво, даже не удосужившись повернуть голову в сторону яростной девушки. Пусть поварится в собственном негодовании.
— Начальник группы инспекторов — Маргарита Егоровна Ноздрева, — отвечает Студень с таким вздохом, будто её присутствие уже отняло у него годы жизни. Его взгляд, как невидимая стрелка, буквально кричит: «Вот эта, стерва высшей категории».
Я всё же снисходительно поворачиваюсь к девушке и медленно скольжу по ней взглядом, как будто оцениваю товар на ярмарке, который мне и даром не нужен.
— Маргарита Егоровна, — начинаю с деланной вежливостью, чуть приподняв бровь. — Вы уже осмотрели общежитие?
Маргарита Ноздрева с вызовом смотрит мне в глаза, как будто хочет прожечь меня взглядом.
— Вы наконец-то обратили на меня внимание? — её голос звучит резко, недовольно. — Да, мы осмотрели. И у нас есть замечания! Первое из них я только что озвучила. А ещё у меня есть новое: вы ведёте себя крайне невежливо, Ваше Сиятельство!
Её сопровождающие, похоже, уже жалеют, что пришли с ней. Один из них осторожно кладёт руку ей на плечо, пытаясь успокоить. Его лицо будто кричит: «Остановись, пока не поздно!»
Я, не поддаваясь на провокацию, спокойно отвечаю:
— Вот как? Удивительно. А ведь именно вы первыми решили нарушить приличия. Поэтому, знаете ли, рассуждать о вежливости вам, мягко говоря, не к лицу. Напомню, что вы находитесь на территории моего графства — в моем имении. А у нас здесь принято уважительно относиться к людям. И, между прочим, не выкрикивать свои претензии на весь двор, как на базарной площади.
Затем я оборачиваюсь в сторону, откуда всё это началось. Моих зверей несложно заметить. Змейка стоит, упёршись лапами в бока, и раздражённо шипит в сторону трёх гостей. Время от времени она бросает взгляд на своих детёнышей, которые беззаботно играют неподалёку.
— Эти «звери», о которых вы говорите, — продолжаю я, указывая на Горгону и её потомство, — вовсе не мои питомцы. Горгона — разумное существо и служит мне добровольно, без всяких ментальных закладок. А эти малыши, горгоныши, её выводок.
Маргарита явно теряет почву под ногами. Её взгляд метается от меня к Змейке, от Змейки к детёнышам. На секунду она кажется растерянной, но я не даю ей собраться с мыслями.
— Если у вас есть ещё вопросы, задавайте их вежливо, — холодно добавляю я. — В противном случае разговор закончен и вы сейчас же покинете мое графство. А уж мои люди обеспечат вам быстрый отлет.
— Обеспечим, Данила Степанович! — весело подхватывает Студень с такой неподдельной радостью, будто мечтал об этом всю свою жизнь.
Маргарита Ноздрева, видимо, из тех, кто не умеет чувствовать, когда пора остановиться. Она нервно вздёргивает подбородок.
— Ваше Сиятельство, вы сказали, что Горгона служит добровольно? — в её голосе одновременно возмущение и недоумение, будто я только что заявил, что свиньи летают. — Как это возможно? Как может зверь разумно служить⁈
Я устало смотрю на неё, словно передо мной школьница, забывшая выучить урок.
— Если вы до сих пор не в курсе, что аномальные звери могут обладать разумом, то это, боюсь, серьёзный пробел в вашем образовании, госпожа инспектор Академии. Но, к счастью, ликвидация ваших пробелов — не моя забота. Уверен, в Академии найдутся достойные преподаватели, которые с радостью возьмут на себя эту нелёгкую ношу.
Щёки Ноздревой заливаются краской. От злости, смущения или того и другого сразу — мне, честно говоря, всё равно. Я не даю ей времени на ответ, продолжая с той же строгостью, что и прежде:
— Итак, — с нажимом отчеканиваю первое слово, — я так и не услышал ответа на свой вопрос. Вы осмотрели общежитие? Есть ли у вас замечания, которые касаются дела? Напоминаю, что ваша задача — инспектировать общежитие, а не проводить ревизию моего имения.
Ноздрева, сбитая с толку, пытается оправдаться, её голос слегка дрожит, но всё ещё держит оборону:
— Но… но, Ваше Сиятельство, общежитие находится слишком близко к вашему имению! Мы обязаны убедиться, что оно безопасно для наших стажёров!
Я резко обрываю спор:
— Ещё раз: безопасность моего имения обеспечу я сам. Что касается зверей — ответ вы уже получили. Если существо разумно, то я, в отличие от некоторых телепатов, не вижу смысла его программировать. Я не садист. А теперь, госпожа инспектор, будьте добры, ответьте на мой вопрос.
Ноздрева открывает рот, чтобы что-то возразить, но её спутник, мужчина в преподавательской мантии, мягко отодвигает её в сторону. Лицо у него спокойное, но в глазах читается усталость. Чем-то мы с ним сейчас похожи.
—
