Вставай, иди и умирай - Георгий Лопатин
— Не передумал товарищ капитан, наоборот моя решимость только окрепла. Да и работать спокойно я точно не смогу… или сопьюсь или тоже башку себе прострелю.
— Вот как? — удивился Анатолий. — Интересно было бы узнать причины повысившегося уровня мотивации.
— Я много думал о том разговоре… о ваших доводах, что должны привести к распаду СССР, но скажу честно, что так до конца тогда не поверил. Не хотел верить… Но все изменилось после того, как начал работать в милиции, особенно в группе задержания. Я увидел такое… я увидел настоящую жизнь людей из рабочего класса, изнутри и, она меня ужаснула. Хуже то, что с этим никто ничего не делает и не собирается делать, при этом миллиарды долларов вбухивают в долбаную Африку. Да еще с нас взносы собирают во все эти Фонды Мира, которые хрен знает чем занимаются… отчетов по расходованию средств я по ним не видел и никто не видел. Эта беспросветная серость рабочих окраин, она угнетает…
Спицин удрученно покачал головой.
— Мне кажется при царизме было все то же самое и это стало одной из причин, что привело к революции, и я не понимаю, почему власть ничего не делает, по сути, наступает на те же грабли, что и царизм. Это тем более удивительно, что именно рабочий класс согласно коммунистической идеологии является той основой, фундаментом на котором строится новое общество. Но разве сможет простоять государство на фундаменте такого качества⁈ Этот фундамент уже трещит и сыплется!
— Да кто их старых маразматиков знает?.. Им важна картинка. Они народ видят только несколько раз в году стоя на мавзолее. И что они видят? Особенно в Первомай. Радостно вопящих людей, транспаранты и может быть даже искренне уверены, что все зашибись, все всем довольны и они молодцы. Вон они какие радостные идут, флагами и руками машут, так чего еще надо?
На это Спицын только криво усмехнулся.
— Показуха. Именно это несовпадение реальности и картинки, звучащих громких слов с высоких трибун об ежегодном улучшении жизни людей, повышении всяких показателей и ведут к делинквентному поведению. Несмотря на заявления властей о прогрессе в искоренении преступности по мере движения к социализму все обстоит совершенно иначе. Я когда перешел в группу задержаний, проставился понятное дело в отделе, ну и один участковый — майор Гаврилов, коему чтобы окосеть, хватило всего трех стопок, поведал мне, что даже по официальной статистике начиная с середины шестидесятых годов происходит рост общеуголовных преступлений и каждые пять лет прирост средних коэффициентов преступности удваивается. И неудивительно… Я уже своими глазами видел причину роста преступности. На учете в Инспекции по делам несовершеннолетних состоит огромное количество семей. Однако в реальности их еще больше, в разы… просто не отмечают, чтобы совсем статистику не портить, ну и соответственно не наживать себе проблем в связи с плохой работой в данном направлении.
Анатолий понятливо кивнул. Ситуация стара как мир. Чтобы не получить взысканий за плохую работу, проблему скрывают до последней крайности, пока не произойдет взрыв.
— Это что-то жуткое, товарищ капитан… посещая эти районы, у меня невольно возникло ощущение, что я фашист и заехал на территорию гетто для унтерменьшей коих целенаправленно держат в скотском состоянии и всячески доводят до вымирания… Невыносимо видеть этих забитых, напуганных, голодных детей… со следами побоев, а бывало, что и ожогами на их телах от сигарет… немытых и запущенных, при живых и родителях, вот только родители эти вечно пьяны, а их квартиры превращены в притоны…
Спицын, сжав кулаки, глубоко вдохнул и продолжил:
— Мне как-то пришлось вытаскивать детей из подвала, где они нюхали бензин с клеем… Знаю случаи, кода тела таких малолетних токсикоманов выносили уже мертвыми с полиэтиленовыми мешками на головах…
«Вот же ж… — только удрученно покачал головой Киборгин, считавший что малолетние токсикоманы появились как явление в „святых девяностых“. — Даже я не думал, что все настолько дерьмово».
Лицо рассказчика стало жестким и злым, и он продолжил, уже едва сдерживаясь от переполнявшей его ярости и ненависти:
— Это не социализм… я не знаю, что это… но это точно не то, ради чего умирали наши деды и отцы… они умирали не за то, чтобы в детдомах творился полнейший беспредел с насилием над детьми в том числе сексуальном, ломая морально и большая часть которых в итоге уходит в криминал. Что-то в нашем государстве сильно не так, как должно быть, товарищ капитан. Вместо того, чтобы вырастить в этих заведениях, написав на них словно на чистых листах бумаги не подверженных влиянию семьи, настоящих патриотов своей страны искренне благодарных государству за то, что их сирот взрастили, дали образование, сделав из них строителей нового общества, этаких янычар, государство наоборот выращивает из них врагов, что это общество разрушает. И я готов сделать все, чтобы все это исправить, товарищ капитан. Абсолютно все!
Последнее слова он практически выкрикнул из-за чего некоторые посетители пельменной невольно обернулись на них. К тому же посетителей явно прибавилось и их могли услышать посторонние.
— Давай-ка выйдем наружу, подышим воздухом и проветримся…
42
Вышли и присели на облезлую лавочку в пока еще пустующем микропарке с асфальтированной площадкой в центре заваленного окурками и шелухой от семечек. В кустах валялись бутылки от водки. Прибирали тут явно не часто, если вообще дворник заглядывает. Бутылки бомжи собирают, а прочий мусор дождь смывает.
«Ну хоть без шприцов… пока», — подумалось Киборгину, вспоминая детские площадки заваленные ими в девяностых.
— И потому, я спрашиваю, что мне нужно сделать, — продолжил Спицын. — Потому что я много думал над этим, но так толком ничего и не придумал.
— Да уж Серега, сильно тебя придавило… А ответ на твой вопрос очень уж масштабен, но как говорится, слона нужно есть по кусочку. Для начала нужно узнать, кто из наших тоже пошел работать в милицию и выяснить, кто из них думает схожим образом и готов ради этого действовать. Понятно, что не только ради отдаленного общего результата в виде светлого будущего, но и с личной выгодой в виде высоких должностей. Сам я пока им по этому поводу не писал. Хочу дать парням время осмотреть, подумать, прийти к каким-то выводам
