Хронум Книга I - Арвин Альхаг
Глава 21
Мне снился дом, моя мама. Совсем еще молодая. Она была очень красива. Матушка кормила меня грудью и напевала колыбельную. Я чувствовал ее запах. Кажется, я даже вспомнил вкус ее молока. Воспоминания были такими осязаемыми, что я не понимал сон это или явь.
Рядом с ней мурчал наш старый вислоухий кот. Я не помнил его имени, он пропал, когда я был еще младенцем. Мне захотелось потрогать его шерстку. Она была такая мягкая и теплая. Кот неожиданно зло ощерился и убежал прочь.
— Пуша, куда же ты? Пушок? — грудной голос матери заставил вновь обратить на нее внимание. Как мне тебя не хватает. Я хотел ей сказать, что скучаю по ней и люблю, но получалось что-то на младенческом. Я агукал. Прислушался к своему голосу и рассмеялся. Какой же он смешной, мой голос.
Матушка обратила на меня внимание:
— Ути мой хороший. Весело тебе. Левушка, Ле-е-ев.
Я перестал смеяться и посмотрел на маму, стараясь запечатлеть ее образ в своей памяти. Мои глаза вдруг наполнились влагой. А слезы беззвучно капали на ее халат, оставляя мокрые следы.
Мама посмотрела на меня с настороженностью. Мне показало, она поняла в этот момент, что на ее руках взрослый мужчина тридцати лет, шагнувший во времени. Она одернула халат и спешно прикрыла свою грудь. Я слегка улыбнулся уголками рта, мама улыбнулась мне в ответ и крепко прижала к себе.
….
Меня с неимоверной силой потянуло назад. Я открыл глаза и увидел Сану, склонившуюся надо мной. В разрезе рубашки виднелась маленькая грудь с причудливым узором на ней. Он в точности повторял очертания амулета Астая. Вот и подтвердились мои опасения: она та, о ком говорили адские отродья — Матерь Богов.
— Воды, — протянул я хриплым голосом, чем вызвал испуг у девушки. — Пить.
Во рту было сухо, как в пустыне. А еще этот голос… Он точно принадлежал мне? Испив целый кувшин ледяной воды, прислушался к своим ощущениям. Все тело продолжало болеть. Кровь ублюдка Асмодея оказалась для меня ядом. Нужно было бежать раньше, а не идти на поводу адского отродья.
На губах все еще чувствовался соленый вкус слез, а в памяти прочно запечатлелась картина моего пребывания в теле младенца. Это не было сном, как мне казалось вначале. Я действительно шагнул во времени и очутился много лет назад. Хронум — повелитель времени. Как бы пафосно это ни звучало, но это то, к чему я должен был стремиться: повелевать этим самым временем.
«Но как? Быть на грани жизни и смерти?», — усмехнулся своим мыслям. Оно того стоило. Вот бы вернуть своего друга к жизни или исправить ошибки прошлого. Мечты…
Я не узнавал это место.
— Где мы?
— В «Ящике Пандоры», — ответил Астай, находящийся где-то в слепой зоне этого помещения. — Реликтовая пещера моего народа.
Я попытался сесть, но шея сильно кровоточила.
— Тише, тише, не дви-гать-ся!
Сана осторожно придавила меня сверху.
Минувшие события потоком нахлынули на меня.
— Асмодей! Адские Гончие! Сана, ему нужна Сана! Он называет ее Матерью Богов!
Из тени показался очень уставший Хакас со своей неизменной трубкой. Мне срочно захотелось покурить, и он понял меня без слов. Протер мундштук и протянул мне трубку. Я сделал две неглубокие затяжки, а он принялся рассказывать:
— Ты уже поведал нам обо всем, поэтому мы и отступили в эту пещеру.
— Хм, ничего не помню.
— Еще бы. Странно, что ты вообще жив. Если бы не Сана…
Я посмотрел на слегка смущенную девушку, на которой не было лица. Под глазами появились черные круги от недосыпа, а бледная кожа потеряла здоровый блеск и казалась безжизненной. Хотя мне могло и померещиться, блики костра бросали неровный свет на ее лицо.
— Стивен? Где Стивен⁈ — последнее, что я помнил — это как пес прибежал мне на выручку.
Астай махнул рукой куда-то в сторону.
— Где-то там, сражается с тварями.
Я снова пытался подорваться с места, но Сана возмущенно подняла брови, и я подчинился ей. Поднял влажную руку и с удивлением обнаружил несколько трубочек, торчащих из вен. Кровопускание. Поэтому я испытываю такую слабость. Кустарная медицина, но, по-видимому, весьма эффективная, раз я еще жив.
Асмодей прямо сказал, что его кровь меня убьет. Не убила.
— Спасибо, Сана.
Девушка едва заметно улыбнулась и продолжила накладывать тряпочки на мою грудь. Мне не было видно, что она делала, а задавать вопросы я не стал.
— Если мы не окажемся в нашем времени, ты останешься инвалидом, Лев.
Слова Астая звучали, как приговор. Но что он мог знать? Оказалось, многое…
— Зачем нужно было пить кровь демона? Как вообще Воин Света мог совершить такую глупость?
Его слова сработали, как триггер. Я вспомнил. Я все вспомнил! И свое появление на Суде, и старца, и его слова про Воина Света.
По телу пробежали мурашки. Я снова вспомнил тот день, как я стоял в очереди и желал явиться на Суд Божий. После небольшой паузы Астай продолжил:
— Когда ты поглощал души адских отродий там, на поле боя, на наших глазах начал меняться. Хакасы народ суеверный и верит в своих героев. Матерь Богов или Улуг Хуртуях Тас, Воин Света… То были легенды. Сейчас же — они воплотились здесь, в этом времени. Я тебе уже говорил, Лев, что ты очень необычный человек?
— …
— Так вот, я повторюсь: ты очень необычный человек. Если мы вернемся…
— Когда мы вернемся.
Я еще тешил себя иллюзией вернуться в наше время.
— Когда мы вернёмся, и твою кровь очистят от адской отравы наши лекари, достаточно будет явиться в облике Воина Света, и толпы наших людей пойдут за тобой.
Он достал небольшое зеркало из нагрудного кармашка и показал мне рисунок на груди. В неверии я выхватил его из рук Астая и внимательно рассмотрел вязь узора. Двенадцать! Двенадцать узлов горели на моей груди. Два из них черные, как сама бездна, но другие ярко горели маленькими звездочками.
Что хакасы увидели на поле боя, что идентифицировали меня, как Воина Света, я не стал спрашивать, потому как Астай запретил мне перевоплощаться. По его словам, это пока невозможно, если я не хочу повторить свой поход к вратам Чистилища.
Он рассказал мне удивительные вещи. Я находился без сознания четверо суток. Периодически я выходил из бессознательного состояния и говорил ему, что делать и как. Мозг работал отдельно от меня. Бывает ли так? По-видимому, да.
