Красный вервольф 4 (СИ) - Фишер Саша
— Ага… — фыркнул я. Скелет человека-волка был без шейных позвонков, череп лежал боком, как на египетских картинках с изображением шакалоголового Анубиса. Пальцы на одной руке изображали, кажется, ребра от какого-то другого скелета, вообще не факт, что человеческого. А вторую руку сложили так, как будто человеко-волк спрятал кисть за тазовой костью. Так еще дети делают, чтобы пальцы не рисовать. — Действительно, что не так…
— Ежели не по нраву, можешь сам переделывать… — «сиделец» стукнул себя кулаком в грудь, но закончить я ему не дал.
— А это что за яма? — спросил я. Если отвлечься от «художественного выкладывания костями», остальной антураж был, прямо скажем, неплохой. Оплывшая такая воронка, по краю которой виднелись останки конструкции из красного кирпича. Как будто тут что-то взорвалось, но уже давно. Чуть ли не в первую мировую еще. Или в гражданскую.
А может и не взорвалось, а просто разрушилось. В любом случае, смотрелось это достаточно антуражно для моих целей. И приплести какое-то такое место к вымышленной легенде можно очень даже запросто, никому даже в голову не придет сомневаться.
— Да это Ефимыч тут тайный амбар пытался построить, — наморщив лоб, сказал «сиделец». — Чтобы от продразверстки, значит, продукты укрыть. Вместе с двумя сыновьями сюда ходил, кирпичи таскали чуть не по одному. А потом Ефимыча медведь задрал, а амбар он так и не достроил. Ну и тот обрушился, когда земля просела. Шут знает, почему…
— Ты молодец, отец, — я похлопал «сидельца» по плечу. — Сейчас все исправим, будет прямо любо-дорого!
Я съехал по осыпи в яму и сгреб все кости в одну кучу.
— Дядя Вася, я правда старался! — заныл пацан.
— Ты же умный парень, — терпеливо сказал я. — И раскопанные могилы видел уже, верно?
— Да, там на кладбище много старых откопали, — шмыгнув носом, сказал он. — Мы тама кости и взяли.
— Ты видел, чтобы где-то кости лежали ровно? — спрсоил я.
— Тама, где археологи ихние копались, там прямо вот так все и было! — стоял на своем пацан.
— Так то археологи, — я развел руками. — А в отвале, где вы кости нашли, хоть один скелет ровно лежал?
— Неа… — он помотал головой.
— И тебе сколько времени понадобилось, чтобы найти костей для вот этого скелета? — спросил я, прищурившись.
— Ну… — задумался он.
— Видишь, какая штука, парень, — сказал я, поманив его спускаться к себе в яму. — Сюда первыми прибегут всякие врачи и ученые. Как думаешь, они когда посмотрят на этот скелет, поймут, что он ненастоящий?
— Ну… — лицо парня стало смурным. Он даже покраснел. — Я хотел всякие мелкие кости тоже захватить, но…
— Забей, — я подал ему руку, чтобы он не споткнулся. — Сейчас сделаем все, как надо…
— Я понял! — просиял пацан, сообразив, наконец, к чему я веду. — В отвале кости были просто кучей, вперемешку с землей. Ежели тут их с землей как попало смешать, то будет выглядеть, будто земля вот эдак осыпалась, а там кости были старые!
— Шаришь, пацан! — я похлопал его по плечу. — Сейчас мы с тобой такого реализма нагоним, хрен подкопаешься!
Угваздались, конечно, по самые уши. Пришлось еще повозиться, чтобы следы своего вмешательства замаскировать, пока «сиделец» на стреме стоял. Но получилось… Нормально. Вполне эффектно так. Будто эта осыпь под разрушенным недостроем осыпалась-осыпалась, и в конце концов скелет этот и выпал. Точнее, не один скелет, а просто куча костей. Пришлось заставить «сидельца» сгонять за остальными костями, которые они для своего «конструктора» не использовали.
— Все запомнил? — шепотом спросил я «сидельца».
— Да запомнил я! — прошипел он мне на ухо. — Не дурее некоторых тут!
— Ты же помнишь, что он по-русски неплохо понимает, и если ты совсем уж чушь начнешь нести, то хрен я тебя прикрою? — повторил я. Бл*ха, почему-то именно сейчас, весь мой план казался какой-то херней на постном масле. Почему вообще Зиверс должен клюнуть на весь этот фарс?
— Все сделаю в лучшем виде! — «сиделец» стукнул себя кулаком в грудь. — Я же в самодеятельном театре играл, нешто не справлюсь?
— Ладно, почапали тогда, — я облокотился на плечо старика, сделав такой вид, будто всем телом на нем повис. Старик заковылял вперед, волоча меня. Надеюсь, зрелище получилось какое надо — грязный и бледный Базиль Горчаков, которого волочет на себе тощий старикашка со склочным лицом и куцей бороденкой.
Нас заметили.
Пара фрицев вышли на крыльцо школы, в окнах тоже замаячили протокольные рожи.
Я незаметно пихнул 'сидельца в бок.
—…вот я же говорил, что плохое там место, негодное, — начал бухтеть он. — Вечно вы, тупни городские, понимать ничего не хотите!
— Я ведь всего-то ногу себе подвернул! — громко проговорил я.
— А я говорил тебе туда не ходить⁈ — взвизгнул «сиделец». — Говорил, что там волчье капище? А? А⁈
— Пф, суеверия! — я гордо выпрямился, но тут же скривился, как будто от боли.
— Ты же сам видел, что там скелет волкочеловека, думаешь все так просто⁈ — «сиделец» выставил вперед узловатый палец и погрозил им. — Тревожить его не след, это ведь каждый ребенок знает!
На крыльцо вышел шарфюрер и с интересом прислушался к нашей беседе. А мы с «сидельцем» продолжали переругиваться. Старик при этом, кряхтя, подсаживал меня на ступеньки.
— Что случилось, герр Горчаков? — спросил шарфюрер. Вид он имел хмурый, что было вполне логично. От дома Бежичей остались одни головешки, вокруг пожарища бродили трое фрицев. А самое главное сокровище Заовражино — Милена, на которую в экспериментах с собаками-убийцами, возлагались самые большие надежды, пропала.
— Да глупость, герр шарфюрер, — я оперся о дверной косяк плечом и развел руками. — Я искал место под продовольственный склад для приюта, чтобы достаточно уединенное, чтобы оно никому глаза не мозолило, но при этом близко. Изучал окраины Заовражино. Ну и угодил в яму. Ногу вот подвернул…
— А про какой-такой скелет говорит этот человек? — спросил шарфюрер.
— Да ерунду какую-то плетет, — махнул рукой я. — Понимаете, какое дело, там склон осыпался, и кости какие-то старые вывалились. Вроде как человеческие, но там еще волчий или собачий череп. Наверное, охотник какой-то похоронен был…
— Хм, а не могли бы вы чуть подробнее расспросить? — шарфюрер встал как будто непринужденно, но перегородил нам дорогу.
Опа, кажись, клюнул.
— Эй ты, как там тебя? — я повернулся к «сидельцу». — Тут герр шарфюрер интересуется, что за волкочеловека ты упоминал.
— Не след чужакам такие вещи рассказывать… — набычился «сиделец». — Ты-то какой-никакой, а русский…
— Скажи ему, что я заплачу за информацию, — прохладно произнес шарфюрер. — Чего ему надо? Тушенки? Сахара? Водки?
— Герр шарфюрер обещает заплатить, — я незаметно подмигнул старику.
— Не знаю я ничего! — «сиделец» гордо вздернул бороденку и отвернулся.
— Если он не хочет по-хорошему, мы ведь можем и по-плохому, — сказал шарфюрер, делая знак тусующимся на крыльце фрицам.
— Эй-эй, да я же ничего… того-этого… — старик попытался отступить, но уперся спиной в одного из фрицев. — Скажи, что расскажу все, так уж и быть… Только разговор это долгий, чайку бы какого-нибудь что ли заварить?
Шарфюрер слушал рассказ «сидельца» в моем переводе и хмурил брови. Дед держался молодцом. Зыркал испуганно на перекрывающих путь отхода караульных. Иногда начинал канючить, чтобы его отпустили, что больше он ничего не знает.
Рассказ вел сбивчиво, но картина по его словам складывалась отчетливая.
Мол, в какие-то стародавние времена, когда тот овраг, по которому Заовражино получило свое название, еще не запыпали, а железную дорогу еще даже не придумали, у деревни был хранитель-волк. Который, как у нас, славян, принято, считался прародителем всего обитающего здесь рода. И время от времени, когда приходит какая-то беда, древний дух-хранитель возрождается и встает на защиту. Ну а то место, которое герр Горчаков, то бишь я, облюбовал для своего амбара — это не просто какое-то там место. Там с давних времен хоронили этих самых хранителей-волков. И тревожить их могилы никак нельзя, потому что… Просто потому что.
