Тайное и явное - Артем Лукьянов
Проекционное отображение как бы перенеслось на несколько световых лет и замерло где-то примерно по середине между системами «Альхена» и «Эль-Нат».
— Значит летим туда. Конец связи.
Через несколько минут «Экскалибур» материализовался в пустынной тьме космического пространства в несколько световых годах от «Эль-Ната». Искомый «Ковчег» находился тут и, судя по потухшим соплам ускорителей, ни куда не торопился.
— Говорун, свяжи меня с «Ковчегом».
— Капитан, «Надзор» уже на связи.
— О, какой быстрый. Хорошо.
Ив встала на ноги, чтоб немного размяться, и сделала несколько шагов в сторону проекции.
— Говорит ИИ «Надзор». У меня для вас неприятная новость — капитан корабля Мекелдоно Монсе, создал внештатную ситуацию и сбежал на спрятанном в секретном ангаре звездолете класса «Мул». Судя по траектории его отлета, предположительная цель — система «Эль-Нат».
Ив присела от неожиданного поворота. Кто бы мог подумать, что капитан оказался на столько хитёр и предусмотрителен.
— Говорун, прокрути записи с «Эль-Ната» в поисках «Мулов»
— Уже, капитан. На орбите «Эль-Ната» 23 корабля класса «Мул».
— Отфильтруй. Нам нужны только те, которые появились…
Тут она задумалась и сказала, обращаясь к «Надзору»:
— Какая оценочная дата прибытия «Мула» на «Эль-Нат»?
— 0.68 суточных цикла тому назад.
— Ну, ясно. «Говорун», отбой. Если он там и был, то давно зарядился и покинул систему.
Она подумала немного и добавила:
— Надо побеседовать с капитаном крейсера «Галеон». У него должны быть записи всех прилетавших и отлетавших кораблей за тот период.
— Надзор, почему не прибыл в конечную точку назначения?
— Прошу прощения, капитан, но данный «Ковчег» имеет весьма глубокую модернизацию и очень сложную систему распределения и контроля подачи энергии на основную силовую установку. Я не смог ее восстановить, используя имеющиеся ресурсы. «Ковчег» на данный момент работает на резервном питании. Использование основных двигателей через резервные источники не предусмотрен руководством по эксплуатации корабля.
— Ладно. Я вызову бригаду ремонта Патруля. Не бросать же тебя тут.
— Принято.
— Говорун, настрой «Раму» на сигнал спутнику ГЛТ «Эль-Ната». Попробуем вызвать на связь крейсер «Галеон». Может и лететь обратно не придется… Имеет смысл побыть тут и изучить «Ковчег», как следует… Особенно его эту «глубокую модернизацию».
Штаб-квартира Сектора Ориона
Космическая станция Патруля на «Аламахе» была самой крупной в секторе. Она примыкала и органично вписывалась в саму гига-станцию, как бы дополняя и расширяя имеющуюся площадь собою. На этой КСП кроме всевозможных департаментов, академий, модулей «Рама», космодромов, складов и офицерских кампусов располагалась так же и штаб-квартира Звездного Патруля в Секторе Ориона. Именно сюда стекались все развед-данные по ближайшим входящим в зону ответственности звездным системам и принимались оперативные решения по насущным проблемам. Весь кластер Ориона, «Фомальгаут», «Минтака», «Саиф», «Белатрикс», «Альхена», «Эль-Нат», «Регул», созвездие Центавра, и колыбель человечества — «Солнце» все это и многое другое лежало в сфере интересов «филиала» Звёздного Патруля со штабом на «Аламахе». Для самого руководства было совершенно не важно имеет ли каждая из них собственный КСП на орбите или, хотя бы, договор об охране границ. Основная, так называемая «базовая» Конвенция Бодента обязывала вмешиваться во внутренние дела любой из подмандатных систем, если происходило хоть какое нарушение, подпадающее под ее положения, вне зависимости от наличия расширенного соглашения со Звездным Патрулем.
Там на КСП в штаб-квартире в светлой полу-пустой комнате с круглым столом и 6-ю стульями находились трое. Последний из вошедших, зайдя, поприветствовал остальных.
Это был Адриан Фьюри, уже давно не молодой с сединой на висках, весь белобрысый от нее, с бугристой розовато-красной кожей, большим носом и уставшими узкими карими глазами звездный офицер в ранге комиссара Патруля. Он уже 13 лет главенствовал, председательствовал и частенько злоупотреблял единоличным принятием решений.
Но это ему, как правило, сходило с рук, потому что он был старейшим действующим членом организации с большим опытом и заслуженным авторитетом на уровне никак не ниже «дедули Бэка». Однако водился за ним один грешок, про который все знали, но, помня заслуги в Патруле, предпочитали не замечать. Адриан к старости стал очень сентиментальным и полюбил красивую жизнь. Красивая вилла на одном из островов Эдэмии, как собственно и сам остров, принадлежали семейству Фьюри. Старший сын Карлеон, 39 лет отроду с копной каштановых волос и карими, мелкими, как бусинки глазами, будучи капитаном звездной «флотилии» данного региона, был тут же на квантовой-связи со своего флагмана «Примул», звездного крейсера класса «Утренняя звезда». Кроме старшего «героя» имелись у Адриана «детишки» и по младше. Близнецы Астерия и Артур были на 13 лет младше Карлеона, но к своему 25-летию, окончив престижную «эдемскую» Академию и 5-годичную обязательную практическую службу после, получили «в подарок» по звездному крейсеру. Тогда это было вопиющее нарушение общих правил распределения ресурсов в организации. Передача и назначение капитанов по общему уставу и практике производилась согласно очередности после ввода в строй новых боевых кораблей. Адриану тогда пришлось изрядно попотеть, чтоб замять это нарушение. В поисках поддержки среди высших чинов Патруля он, в том числе, и убедил старшего офицера «ОВБ» Сектора Кирилла Викенза примкнуть к его «линии», одарив любимую единственную дочь того «корабликом» так же «вне очереди». Спец-отдел Патруля имел «дурную» славу, так что никто из Совета не хотел быть с ними в контрах. Хоть Кирилл и не был членом совета, но всего лишь одним из высоко-ранговых офицеров, к нему прислушивались и перед ним заискивали. Сам Форкман Громов, 60 с хвостиком, но весь ухоженный брюнет с яркими и выразительными карими глазами, будучи главным комиссаром внутренних дел Патруля и инспектором по чрезвычайным ситуациям так же держал Кирилла подле себя и на очень хорошем счету. Он сейчас присутствовал физически вместе с главой «СОП» Розалиндой Далси.
Как и Форкман она тоже разменяла 6-ой десяток жизни. Однако выглядела вполне даже слишком молодо и бодро для своего возраста. В общем-то могла себе это позволить. В добавок ее милые светло-серые глаза и короткая стрижка почти под ноль еще больше разбавляли ее образ некой «детскостью» и непосредственностью. А худоба и обманчивая хрупкость фигуры могли вызвать среди окружающих мнимое чувство ее беззащитности.
Однако присутствующие хорошо знали Розу и питали к ней скорее уважение за заслуги, держа в уме так же ее весьма острый ум и холодное сердце. А еще она была «матерью-основателем», идейным вдохновителем и «воплотителем» идеи специальных «летучих»
