Свиток 4. Перевернуть мир - Егор Дмитриевич Чекрыгин
Осталось решить только один мелкий вопрос. Как я буду драться?
Правая рука у меня в ближайшую неделю-две про размахивание протазаном может смело забыть, я в ней не то что протазан, но и ложку не удержу.
…Но ведь и в стороне хрен отсидишься, ребята такого странного отношения к воинской обязанности, не поймут. Тут дерутся все, кто способен хотя бы доползти до поля боя. И Великий Шаман Дебил отлынивать от битвы из-за какой-то маленькой дырочки в ладошке тоже не станет. …Как это ни обидно!
…Думал даже попробовать как-то привязать свое оружие к «тигриной лапе», чтобы иметь возможность хоть как-то отмахиваться от супостата. К счастью, хватило ума испытать эту систему заранее и понять, что безболезненнее будет самостоятельно своим протазаном зарезаться, чем пытаться воевать подобным образом. Даже то, что каждое соударения оружия о чужое копье или просто о землю вызывает вспышку жуткой боли, не так важно. Просто все это как-то слишком ненадежно. Да и просто нереально воевать подобным образом, не потренировавшись заранее пару лет.
И как тут быть? Долго думал и печалился, и как обычно это привело к более-менее положительному результату. Я нашел свое место в предстоящей битве! …Хотя оно мне и не очень-то нравилась. Но деваться было некуда.
— …Дебил, знак! — Окликнул меня Тайло’гет, сидящий недалеко от моей лежки в соседних кустиках. И прокричал какой-то местной птичкой.
На крик птички наш «посыльный» молодняк полез в реку и начал шуровать там тупыми сторонами своих копий и швырять заранее припасенный мусор. Теперь все в руках моего персонального божка, приглядывающего за дураками, и речного течения.
Прошло наверное с полчаса, пока не появился новый сигнал, и Тайло’гет отсвистал новую команду, по которой наша молодежь выскочила из реки и побежала прятаться, а я, совсем даже наоборот, вылез из кустов и демонстративно уселся на берегу реки.
…Ну да. Не мудрствуя особо, я решил повторить свой личный подвиг, ярко описанный в балладе «Великий Вождь Лга’нхи и Великий Шаман Дебил, сидя на берегу реки, выманивают аиотееков на битву». Только сейчас меня не украшали многочисленные окровавленные повязки, и я не пытался всем своим видом вызвать жалость, а скорее даже совсем наоборот, желание немедленно дать себе по шее.
Меня слегка била нервная дрожь, а аиотееки чего-то не особо торопились попадать в засаду и болтались неизвестно где, испытывая мое терпение.
…Впрочем понятно. Они сейчас подкрадываются к неизвестным супостатам и потому особо не торопятся. Ведь это уже не просто водопой, а уже целая военная операция. Надеюсь только, что они не прихватят с собой еще и своих оикия. Драться еще и с пехотой у нас нет никакого желания. А самое главное, наша тактика на них не рассчитана. Так что пусть сидят в лагере.
Впрочем, все это уже было оговорено, и раз Тов’хай, оставшийся возле лагеря, не подают соответствующего сигнала — вражины решили обойтись малыми силами.
Оуоо в облюбованном нами лагере всего шестнадцать человек — благо, мы весьма благоразумно выбрали не самую большую семью-отряд. Как минимум половина должна присматривать за оикия и имуществом. А вторая половина как раз и может рвануть на разведку. Прятаться они особо не станут, ведь наверняка думают что длинные ноги их верблюдов смогут вынести их из любой опасности. …Да и не привыкли они чувствовать себя добычей, продолжая считать себя охотниками. …Так что вся их скрытность — чтобы не спугнуть жертву.
…А жертву (то есть меня) предупредят заранее, главное не перепутать сигналы Тайло’гета, кряканье — правый берег, карканье — левый, на котором собственно я и расположился сейчас…
Очень внимательно ждал сигнала. Даже глаза закрыл от усердия. И тем не менее, когда в тайло’гетовых кустах закаркало, я от неожиданности чуть не подпрыгнул! Супостаты где-то совсем рядом, и сейчас будет мой сольный номер.
Почему-то, увидев врагов, я как-то сразу успокоился. Ожидание нервировало меня куда сильнее.
Дождался когда они заметят меня. И послал их в задницу к их же верблюдам.
Буквально послал. Громким голосом, так чтобы далеко было слышно. «Вы мол, тупые аиотееки, не более чем помет из-под задниц ваших уродливых незаконнорожденных помесей волосатой лошади и гуся. Так что лезьте-ка скорее обратно под хвосты вашим зверушкам, пока я лично вас туда не запихал».
…Они похоже не сильно обиделись на подобный наезд. Удивились сильно, а вот чтобы обидеться — так нет. …Я для них сам был говорящий помет кривой козы, а настоящие воины на такое не обижаются. Так что я добавил. И добавил от всей души. …Думаю многое из того, что я сказал, они даже и не поняли. Не дорос этот первобытный мир до подобных извращений.
…Хотя конечно не стоит приписывать предкам этакую безгрешную невинность и наивную неискушенность юных ботаников. Как я воочию убедился и на личном опыте, и даже просто мельком прислушиваясь к звукам ночного лагеря, ловя образы в неярком свете полной луны, за тысячи лет неспешной практики эти ребята давно уже освоили все то, что каждое поколение людей в определенном возрасте открывает для себя заново, наивно считая себя первопроходцами.
Но богатая фантазия истинно московского интеллигента способна ввести в ступор даже первобытного извращенца. Да и за те тысячелетия, что лежат между нами, человеческая культура по части ругани сделала немало революционных шагов вперед. Так что мне было, что сказать!
Выступление мое продлилось недолго, когда я начал подробно описывать процесс зачатия и воспроизводства аиотееков посредством помощи окружающей флоры и фауны (фауны особенно), ребята реально разозлились, сосредоточив все свое внимание на моей персоне. …Перестав бдительно глядеть по сторонам и задумываться о том, что я тут делаю в полном одиночестве и с какой стати говорю им все это, вместо того чтобы тупо бежать.
А уж когда я поведал им о своем вранье про Великую Окраину и посмеялся над их далеким
