Студентус вульгарис - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Хорошо, — кивнул я, — ставьте!
— Что-нибудь еще? — спросила она, закончив выставлять принесенное на стол.
— Нет. Я позову.
Но девушка не ушла. Сделав книксен, она неожиданно обратилась ко мне:
— Простите, господин маг, что я к вам обращаюсь, но не могли бы вы уделить мне капельку вашего времени и ответить на один вопрос?
— Какой? — удивился я.
— У нас ходят страшные слухи о том, что в университете на свободу вырвались какие-то ужасные создания. Троих поймали, а четвертого нет. Все наши девушки очень боятся. Ведь магический университет совсем рядом. Скажите, это правда, господин?
Я глянул на круглеющие глаза Стефании и ее отвисающую челюсть.
Ага, похоже, она поняла, откуда ветер дует. Хм… а не взбодрить ли мне местную общественность небольшой историей? А то они тут, похоже, скучно живут…
— Сейчас расскажу! — многообещающе начал я, пытаясь удержаться от ухмылки и глядя в наивные глаза официантки. — Только это большой секрет! Тсс!
Я приложил указательный палец к вытянутым губам.
— Дело в том, что в университете создается новый вид войск для нашего императора — отряды боевых свиней-убийц!
Та широко распахнула глаза. Стефи повторить движение ее глаз не смогла. Веки ее уже до этого уперлись в «ограничители».
— Только представьте, — разводя руками и делая большие глаза, сказал я, обращаясь к официантке, — стадо огромных кабанов, покрытых непробиваемой стрелами и мечами щетиной, с торчащими из пасти клыками и налитыми кровью глазами, несется, вздымая пыль, на пехоту врага! Трах! — резко выбросил я вперед руки с растопыренными пальцами. — Боевые свиньи на полном скаку врубаются во вражеский строй! Словно горячий нож, идущий сквозь масло, они рвут его на части, рылами и клыками расшвыривая в стороны вражеских солдат! Прорвавшись сквозь ряды врагов, они стремительно группируются, перестраиваются и нападают с тыла, добивая с победным хрюканьем остатки деморализованного противника. Все! Победа! Полная победа! А в перерывах между сражениями боевые свиньи-убийцы, замаскированные под обычных свиней, незаметными диверсионными отрядами проникают на поля, захваченные врагом, и сжирают на них все! Все сжирают! Как саранча! Не оставляя ни зернышка лошадям, ни капустной кочерыжки солдатам! Сожрать — все! Тактика «выжранной земли»! Слыхали?
Официантка, левой рукой прижав к груди поднос, правой прикрыв губы, испуганно помотала головой, глядя на меня расширенными от страха глазами.
— Будете знать теперь. Но в опытах со свиньями произошла ошибка. Когда их делали невидимыми, чтобы они могли объедать поля незамеченными, что-то пошло не так. Кабаны внезапно приобрели хитрый и коварный разум, совершенно чуждый человеческому. Заметив такое дело, в университете решили начать все по новой, а первых опытных свиней пустить по их прямому назначению — на окорока и холодец. Но коварные монстры подслушали решение великих магов и ночью выбрались из загона. Как показало проведенное после расследование, чтобы перелезть через высоченный забор, они встали друг другу на спины. Только тогда четвертая, самая верхняя свинья, смогла его перепрыгнуть. Она перекусила зубами дужку замка и выпустила всех на свободу. Но охрана не дремала. Увидев побег, она смело кинулась за беглецами вдогонку и настигла их возле оранжереи. Был страшный бой. Свиньи-убийцы забаррикадировались и боролись до последней капли крови. Только совместными усилиями всех студентов университета была одержана победа, и столица была спасена! Страшно даже подумать, что бы было, вырвись они на улицы! Но! — поднял я многозначительно палец. — Одному кабану в последний момент таки удалось стать невидимым и остаться в живых. Сейчас его усиленно ищут, а он бродит по территории, оставляя следы и неожиданно хрюкая из кустов. Особенно много следов в оранжерее. Наверное, он приходит туда оплакивать своих павших товарищей…
Стефания закрыла лицо ладошками и уперла локти в стол. Плечи у нее начали вздрагивать.
Похоже, пора закругляться, подумал я. Если она сейчас разразится хохотом, шутка не удастся.
— Так что один все еще на свободе. Он очень опасен. Конечно, мы сделаем все, чтобы он не вырвался в город, но все равно. Если вдруг услышите хрюканье — бегите и не оглядывайтесь! И своим знакомым скажите! Ну все, идите, идите! Видите, моя подружка заскучала! Заснет уже сейчас! Я теперь с ней буду разговаривать!
— Какой ужас… — ошеломленно произнесла официантка, поворачиваясь спиной и опуская чуть ли не до пола удерживаемый за край поднос.
Из-под ладоней Стефании послышались всхлипывания.
— Гм! Гм! — громко откашлялся я, чтобы заглушить их.
— Боевые свиньи… оплакивать товарищей… Ой, я не могу! — спустя минуту с полувсхлипами смеха медленно опустила ладони Стефания. — Эри! Ты ненормальный! Как тебе только такое в голову приходит?
— Хорош рыдать, — сказал я, имея в виду слезы смеха на ее глазах, — коффай стынет, пирожные сохнут! Давай, не зевай!
Я взял кружку с напитком и отхлебнул коффая.
Неплохой тут кофе делают, подумал я, посмаковав вкус. И пирожное… Тоже неплохое. Как и в прошлый раз.
Видя, что я приступил к пирожному, Стефи, отсмеявшись и вытерев глаза платочком, последовала моему примеру. Пирожное и кофе закончились быстро. Хорошие вещи быстро кончаются…
— Пойду руки помою, — сказала Стефи, с удовольствием облизнув напоследок ложечку и кладя ее на блюдце, — в креме испачкала.
— Хорошо. Жду, — сказал я, кивнув.
Стефи встала и ушла, я же остался сидеть, положив голову на руки, упертые локтями в стол, и разглядывать площадь.
— Господи-ин Э-эри! — раздался рядом восторженный голос.
Оборачиваюсь — Анжи! Феечка! И Мика рядом с ней. Улыбаются. Довольные…
— Я весь внимание, — хмуро говорю я.
— Господин! Мы хотели сказать, что ваше посещение нашего салона — это было… это было так чудесно!
— Праздник всей жизни, — подсказал я, кивнув. — Я понял. Дальше.
— Да, праздник! Мадам просила передать, если мы вас увидим, что отныне вы можете посещать нас совершенно бесплатно! Мадам сказала, что для вас все всегда будет бесплатно! И девочки все согласны. Господин, приходите! Мы все вас будем ждать! Очень ждать!
— Польщен, передайте мадам, что я весьма польщен. И я рассмотрю ее предложение. Однако сейчас я не один и поэтому — всего доброго.
— Да, мы видели. Мы бы никогда не подошли, не будь
