Ужасное сияние (СИ) - Платт Мэй

«Словно кто-то сожрал алада, а тот выжил внутри».

Нейт даже свой живот потрогал. Брр. Какая гадость.

— Слушай, Леони, — он снова включил конференц-связь. Та дёрнула больным глазом и застонала:

— Чего тебе? Скоро прибудем.

— Да не. Я про эту хрень, ну, штуку с третьей рукой. Если алады стали вселяться… в, не знаю, людей, то нужно об этом субедару Аро сказать. И доктору Ван.

Леони задумчиво прикусила нижнюю губу и тут же скривилась: расковыряла ранку.

— Ты прав, пожалуй. Пусть они кого-нибудь отправят на то место, посмотрят, чё эт ещё за новая напасть… ох.

Она отключилась: слишком длинная фраза и сложная мысль исчерпали ресурс. Нейт поёрзал в мягких фиксирующих объятиях шапки. Лучше всего попробовать заснуть, отдохнуть — ну, а потом всё будет нормально. Может, их даже представят к награде, а его передумают отсылать в Ирай, раз они справились с ужасной новой тварью.

И с Дрейком помирятся, а тот расскажет, чего у них там с Монстром этим. Но сначала помирятся, потому что Нейт уже соскучился по нему за эти несколько недель дистанции. Старался не пересекаться, игнорировал, делал вид, будто Дрейка больше не существует на базе, будто он не белый, а прозрачный. Ну и вон…

Нейт шмыгал носом. Слёзы стекали по лицу и щипались. Раптор по-прежнему брёл с мерным спокойствием хорошо выдрессированного козовера; укачивать перестало. Мерное передвижение могло показаться неторопливым, но километры и десятки километров оставались позади, и Нейт даже уже не сомневался: они успеют, Дрейк уже сейчас в безопасности — «шапка» поддержит его до нормального госпиталя.

Совершенно нечего опасаться.

Люди выскочили сразу отовсюду. Рисалдар Лилла Барай махала кому-то руками, доктор Ван с Камилом Станеску и Радой Маришек тащили носилки, вернее, двое рапторов тащили, а доктор на ходу доставала из блестящего чемодана на антигравах капельницы и биоимпланты регенеративного действия. Барай запрыгнула на раптор Дрейка, стало понятно, чего она требовала: универсальный ключ, которым можно вскрыть любой механизм. Где-то позади, Нейт его толком не мог разглядеть, маячил субедар Аро — следил, наверное, раздавал приказы, но «гриб» смягчал все звуки. Ничего не было слышно.

Нейту хотелось спать, а ещё больше — убедиться, что с Дрейком всё хорошо. И с Леони, но она-то сама уже выбиралась, её подхватили Киари Мэнникс и Тай Мин, последний всё хмурился и, похоже, ругался, у него был не застёгнут рукав на униформе, словно отошёл клок кожи, чёрной с прожилками синих полос, оголив его собственную — мягкую, светлую, почти непристойно голую. Оба были в чине най-рисалдаров, так что с Леони они ругались на равных, та в долгу точно не осталась. Тэсс Миджай вылезла вперёд и отшатнулась: наверное, от красно-чёрной дырки вместо глаза Леони.

Нейт сам открыл раптор изнутри, вывалился на носилки, Дэнни Мэнсон и Джинн Хо, вторая была из врачей, но физически сильная благодаря каким-то имплантам, несмотря на маленький рост и худобу, потащили его в старый добрый лазарет. Нейт крикнул про Дрейка. Джинн посмотрела на него странным долгим взглядом и отвернулась. Где-то поодаль маячили Юнассоны, Калеб и Энни держались всегда вместе, а сейчас — как будто поодаль от всех остальных, они отрезали себя от обитателей базы с тех пор, как Аро объявил «приговор». Они переглядывались. Калеб попытался протиснуться мимо суетящихся людей к Нейту, но его оттолкнули — мол, не помогаешь, так хоть не мешай. Энни метнулась куда-то в сторону, а потом Нейт потерял обоих из виду. С него сняли «шапку», вместо неё подключили аппарат, похожий на большого паука, который сидел теперь над носилками, таращился фасеточными глазами в лицо и ткал пахнущую молотыми костями «паутину»; она окутывала мир плёнкой.

— …безнадёжен, — донеслось до Нейта. Он повернул голову, увидел крепких Камила и Лесли Стоккоу, им помогала пара дронов. В блёклой «паутине» Дрейк совсем потерялся, исчез из виду.

— Сунем в реанимацию, но труп же, — сказал Стоккоу. Нейт ударил ладонью в свою капсулу. Пнул ногой, аж сапог расстегнулся, сполз и остался лежать, пока он колотил теперь уже голой пяткой.

«Безнадёжен».

«Труп».

Нейт закричал. Его вопль приглушила паутина; «паук» щёлкнул хелицерами шприцев и присосался к шейной артерии. Снотворное подействовало мгновенно.

Он оказался посреди пустоши, заросшей аладовой травой — в точности как возле обрыва трёшек, только без всяких обрывов, оврагов и воронок. Просто поле и аладова трава, аж глаза чесались от однообразной ядовитой зелени. Хотелось жмуриться, а ещё Нейт не сразу понял: солнце не светит. Он поднял голову вверх: вместо неба была та же зелёно-жёлтая пустота, до самого горизонта и дальше.

«Я умер?»

Он попытался себя ущипнуть, но не понял, получилось или нет. Прохлада касалась кожи: испарения поднимались изнутри, когда Нейт лизнул палец — проверить, откуда ветер, то понял: ветра и нет никакого, только холод земли, будто остывающего трупа.

«Трупа».

Он подумал о Дрейке. Нет-нет-нет. Тот же не умер?

Нейту послышалось, да? Дрейк жив?!

Тот лежал на траве. В реальности он ударился о камень — о тот, который, вероятно, сам и принёс, чтобы сложить костёр, ну или это сделал «Монстр» Роули, но оба сидели рядом и грелись у огня. Здесь камень торчал посреди бесконечного колыхания аладовой травы — единственный, большой и острый, даже блестящий, как наточенный нож. Минеральное лезвие прошило голову Дрейка. Тот смотрел на Нейта широко распахнутыми глазами, обычно бесцветные до почти прозрачной белизны, сейчас они были голубыми, вместили в себя отсутствующее небо.

— Дрейк.

Тот пошевелил губами. Изо рта текла кровь.

— Ты не умер, — Нейт подошёл ближе, пытаясь примять каждым шагом аладову траву, но она так и не поддалась. — Ты не умер же, да?

Дрейк закрыл глаза и рот. Кровь потекла по камню к ногам Нейта; тот осознал — он стоит босиком, тёмно-красная жидкость подобралась к пальцам и оказалась тёплой и липковатой. Пахло ржавой водой города, который почти сожрал Нейта и из которого Дрейк его забрал.

— Эй. Ты же не умрёшь, да?

Он потянулся в карман за своим «талисманом» — старыми часами, а потом вспомнил: отобрали чёртовы Юнассоны, да и ерунда, никаких талисманов не существует, это просто кусок древнего железа с пружинками. Нейт их несколько раз раскручивал и собирал снова, просто из любопытства: пытался понять, как были устроены древние технологии. Удивило отсутствие питания: шестерёнки работали на чистой механике. Их нужно было подкручивать раз в сутки, в одно и то же время, но Нейт забывал, а время вблизи Ирая, в зоне аладов, всегда сбоило. Дрейку они бы не помогли.

Он сел рядом и дотронулся до лба Дрейка. Тот был холодный, а когда Нейт провёл по щеке, почувствовал неприятную твёрдость и одновременно податливость. Он подумал о заячьих тушках, о мёртвых курах, которых высасывала поед-трава, о подвешенных на крючьях тушах козоверов — их вялили, сушили, предварительно вспоров брюхо и вынув мягкое слизистое переплетение внутренностей. Мясу позволяли «отдохнуть». Дрейк был таким… «отдохнувшим».

— Дрейк, не вздумай умирать!

Тот попытался то ли заговорить, то ли пошевелить своими неестественно-голубыми и застывшими, будто шестерёнки в той штуке, которую забрали близнецы, глазами. Ничего.

Нейт ударил кулаком по лёгкой аладовой траве, невозмутимой и неизменной, словно голограмма, словно свечение-гало вокруг самой земли, сожранной «ужасным сиянием». Рука прошла сквозь призрачную поросль и ударилась в ничто; «земля» пружинила. Тогда Нейт вцепился в камень — и тот оказался плотным, тяжёлым, он был всего-то размером с ладонь, ладно, с ладонь здоровяка-Дрейка, но весил тонну или две, и когда Нейт пытался его сдвинуть, убрать, вытащить из черепа, резал пальцы. Его собственная кровь потекла и соединилась с кровью Дрейка.

— Отпусти его! — заорал Нейт на камень. Тот стал прозрачнее, из серой пыли проступал кварц. Внутри он блеснул зелёным.