Владимир Синельников - Тени Миров
– Все! Привал! – Айгина спрыгнула с валуна у одного из многочисленных родничков, питавших болотистую равнину.
– Слушай, милая, меня когда-то учили заживлению ран. Давай остановимся здесь на сутки, и я попробую привести твою кожу в порядок.
– Я не против, – устало улыбнулась Айгина. – Давно мечтаю помыться в чистой воде и избавиться от этого зуда! – Она с остервенением почесала шею. – А как ты это будешь делать?
– Увидишь, – я освободился от комбинезона и уселся в позу, помогающую внутреннему сосредоточению. – Ты купайся, купайся пока.
Айгина без разговоров сбросила с себя изорванную во время путешествия по чащобе одежду и погрузилась в небольшой омут, созданный струйкой воды чуть ниже своего выхода.
– Ты не представляешь, какое это блаженство, – почти простонала она от наслаждения, распластавшись в журчащем потоке. – И вода совсем не холодная.
Я заставил себя отвести взгляд от ее обнаженного тела и, закрыв глаза, представил, как в районе груди рождается горячий шар, от которого к рукам пойдет поток теплой силы.
Самед-хан. Столица Степи
– Дай мне пять тысяч всадников, отец, и я приволоку ее в свой шатер на аркане!
Самед-хан был не в себе. Вся злость, копившаяся в нем со времени возвращения домой, рвалась наружу. Он изорвал драпировки, украшавшие его покои, отхлестал плетью слуг и охрану. Когда обезумевший Самед-хан бросился в примыкающие к дворцовому ансамблю постройки, предназначенные для дипломатических представительств при Степи, верховный хан распорядился отловить распоясавшегося наследника и запереть в собственных покоях. Качар дождался, когда его сын бросит реветь и кидаться на дверь, и вошел внутрь. Самед-хан с криком бросился на вошедшего, но, увидев отца, остановился.
– Ты что развоевался, щенок?! – грозно вопросил Солнцеликий.
– Они опозорили меня! – Самед упал в ноги отцу. – Дай мне воинов! Я вразумлю этих северных варваров!
– И как ты намерен это сделать? – скептически вопросил Качар.
– Я сотру с лица земли Златоград!
– Как?! Обстреливая крепостные стены из луков?
– Я перекрою караванные пути этим надменным северянам, и Карай Ли сам приползет через месяц к моему шатру!
– Чем он тебя так разозлил? – усмехнулся Качар.
– Не он, а его дочь! – Самед в ярости хлестнул плетью по шелковому покрывалу кровати.
– Да? – вопросительно поднял бровь Качар. – Неужели ты не смог произвести на нее должного впечатления?
– Эта девка демонстративно оказывала знаки внимания какому-то заезжему рыцарю-бродяге! – Самед-хан скрипнул зубами. – Она предпочла нищего наследнику Степи!
– Ну, мнение женщины в государственных вопросах никогда не учитывалось, – хан примирительно похлопал сына по плечу. – Главное – как принял тебя правитель Златограда.
– Если бы ты дал мне воинов, нам бы не пришлось учитывать чье-либо мнение!
– Остынь, недоумок! – теперь уже Качар Солнцеликий повысил голос, видя, что успокоить иным путем сына не удастся. – Даже если я и дам тебе пять тысяч, Карай Ли размажет твою армию по всему Златоградью! У него воины не хуже моих нукеров, да еще через неделю к нему прибудут наемники из западных земель. Не забывай, все золото нашего мира, да и железо находится в Златоградье и у кобольдов.
– Ну и что? – Самед-хан немного стыл. – Мы завоюем его рудники.
– Чем?! У правителя Златограда договор с кобольдами. Если эти подземные выродки перестанут торговать с нами, ты будешь через месяц стрелять стрелами с костяными наконечниками. И много ты ими навоюешь?
– Мы можем нанять пиратов из Морского братства.
– Пираты хороши на море. Если ты укажешь мне, где они могут пристать к Златоградью на своих галерах, я, так и быть, дам тебе воинов.
– Но отец… – Самед-хан замолчал и уставился в стену.
– Я рад, что ты меня понял, – усмехнулся Качар. – Теперь расскажи мне, что тебя так взбудоражило в Златограде.
– Дочь Правителя даже не соизволила появиться на прощальном приеме, устроенном правителем по поводу нашего отъезда… Карай заявил мне, что она плохо себя чувствует, и был очень мрачен.
– А ты не думаешь, что она действительно была больна? – спросил Качар.
– Нет! – отрицательно покачал головой Самед-хан. – Я своими глазами видел, как она выезжала вечером из дворца с каким-то стариком.
– Ладно! – решительно подвел итог расспросам Качар. – С этим мы разберемся позднее, а теперь пора перейти к делу, ради которого я срочно отозвал тебя из Златограда…
Самед-хан завалился на роскошную тахту и закинул руки за голову, задумчиво следя, как невольница пытается снять с него сапоги. Услышанное от отца поразило молодого наследника до глубины души. От открывающихся перспектив захватывало дух. Действительно, если все пройдет гладко, у них не останется реальных соперников и завоевание всего известного мира станет только вопросом времени и желания. Нет, не так. Желания и времени. Если он вернется победителем, любой самый заносчивый правитель будет валяться у него в ногах, вымаливая ярлык на царство. И тогда уже Карай Ли приедет к нему, повелителю Степи с предложением союза. А он еще подумает, принимать или не принимать повелителя какого-то Златограда с его заносчивой дочерью. Тут Самед-хан осознал, что думает о себе как о правителе Степи. Вначале он перепугался самих мыслей, представив грозный лик Качара, но змей-искуситель не торопился покинуть мысли хана, и постепенно Самед-хан пришел к убеждению, что после выполнения задания он станет реальным повелителем Степи, а не каким-то наследником. Отца же можно будет отправить в южные улусы. Он как-то проговорился, что скучает по местам, где прошли его детство и юность. Вот пусть и утоляет свою тоску. А править будет достойнейший! То есть он, Самед-хан Неумолимый!
Айгина
Шероховатая скала приятно холодила тело. Расслабившись, я наблюдала сквозь полузакрытые глаза, как Фил старается привести в порядок мое бедное тело, открытые части-которого потеряли всякую внешнюю привлекательность. Но кое-какие положительные результаты были налицо. То ли вода в источнике обладала целебными свойствами, то ли Фил действительно владел мастерством знахарей-магов. Последние, правда, исцелили бы мои многочисленные укусы и расчёсы с одного сеанса, но и у Фила получалось неплохо.
Подходил к концу второй день, как мы выбрались из болотистых джунглей долины, чуть не ставшей нашим последним местопребыванием. Вернее, местоупокоением. Нашим проводникам, видимо, повезло гораздо меньше. Мы так и не смогли их отыскать.
Я с содроганием вспомнила наше путешествие по болоту. Вонючие испарения, полосы тумана или пара, казалось, навсегда поселившиеся в зарослях, булькающая под ногами зелено-бурая жижа, кишащая многочисленными, большей частью уродливыми представителями здешнего мира, единственным занятием которых было, думается, непрерывное пожирание себе подобных. Слава Создателю, хоть те большие монстры, ради которых Фил полез в этот мир, нам не попались. Наверное, недавний потоп согнал хищников и их жертвы с насиженных мест. Я не испытывала по этому поводу никаких сожалений, чего не скажешь о Филе. Он уже начал сокрушаться, что все наши страдания прошли впустую. Чуть не погибли, но и не увидели того, зачем сюда шли. Однако когда я ему предложила спуститься и побродить по джунглям в поисках тех, ради которых мы сюда заявились, Фил решительно отказался.
И вот уже второй день занимался моим лечением. Бесконтактным стимулирующим массажем, как он выразился. Иногда я чувствовала, что от его чуть подрагивающих пальцев, скользивших в непосредственной близости от моего тела, действительно исходит какая-то сила, заставляющая стихать нестерпимый зуд в местах укусов.
– Не пора ли перейти к контактному массажу? – я хорошо запомнила объяснения Фила. Мой невинный вопрос выбил доморощенного лекаря из колеи.
Руки Фила дрогнули и, коснувшись моего тела, замерли.
– Ну! Давай же! – поторопила я своего знахаря. – Продолжай! Массаж такого типа мне помогает гораздо лучше.
– Айгина, – взмолился Фил, – ты меня отвлекаешь!
– Да? – я изобразила недоумение. – А мне показалось наоборот – привлекаю. Или у тебя на этот счет свое мнение?
В общем, наш сеанс закончился как обычно. Что, я думаю, вполне естественно. Гораздо хуже был бы вариант, если бы Фил не отреагировал на мою сознательную провокацию.
Когда речка превратилась в безобидный ручеек, мы перешли русло и начали карабкаться вверх по противоположному склону. Подъем обошелся без неприятностей, и скоро мы выбрались в страну первозданного хаоса, состоящего в основном из камней различного размера. Здесь не росло ни одного кустика травы. Насколько видел глаз, вокруг простирались скалы, изрезанные трещинами, а трещины то и дело оборачивались бездонными щелями, ведущими, возможно, к самому центру земли.
