Вячеслав Шалыгин - Пятая Космическая
– Ничего, прорвемся. – Преображенский похлопал товарища по плечу и протянул передатчик. – Держи гипер. Если вдруг что со мной, выходи сразу на Князя или на Хосокаву.
– Если что с тобой? – Родионов осуждающе покачал головой. – Не каркай, ладно?
– Ладно. – Павел усмехнулся и спрыгнул с брони. – Штаб вон там, на двенадцатом, в башне «Ганимед Трейд».
– Опасное местечко. А как рухнет?
– До сих пор не рухнула, значит, устоит. Зато, какой вид!
Подполковник махнул ребятам из комендантского взвода – по нынешним непростым временам усеченного до отделения и сменившего командира. Вместо раненого старшины Волчкова охрану комбрига возглавил сержант Лебензон.
Когда Преображенский и его гвардия прибыли на место, юг Бьорна окрасился в красно-оранжевые цвета. Батальон Жерара вступил в бой с наступающими войсками Альянса. Минут через десять заполыхало и на западе, на границе с промзоной.
– Отходят! – вышел в эфир Блинов. – Апостол, это какое-то кино! Постановка!
– Главное дело на юге, – согласился Преображенский. – Встречай Егорова, он везет тебе гипер. Как встретишь, доложи подробно.
– Принято!
– Ваш свет, – ожил гиперпередатчик. – Жерар. У нас что-то непонятное происходит. Они отползают!
– Дрогнули?
– Нет, думаю, это был финт.
– И у тебя? Где же, тогда, главные силы?
– Ну, если не у меня и не у Блинова, то... где-то у вас.
– Понял. – Преображенский выглянул в оконный проем. – Одну роту отводи к нам, остальные на месте.
– Есть.
Подполковник запрокинул голову и попытался сосредоточиться. Небо над головой было темное, и этого, как ни странно не могли испортить даже близкие сполохи взрывов.
– Я дико извиняюсь, господин подполковник, – рядом встал сержант Лебензон, – но я протер забрало и вижу нечто до слез несмешное.
Он вытянул руку, указывая вверх, точно в надир.
– Что? – не понял Преображенский.
– Вот это. – Сержант потыкал в небо. – Что не отражает света.
До Павла дошло. Небо было неправдоподобно темным, несмотря на подсветку взрывами, потому что в нем на рискованно малой высоте висела туша большого десантного корабля. Его светопоглощающая обшивка и не должна была отражать свет, в целях маскировки. Такую обшивку имели все современные боевые корабли. Жерар оказался прав, рейнджеры пошли ва-банк, бросив десанту две приманки: на юге и в промзоне.
– Блинов, Жерар, полный назад! – приказал Преображенский. – Родионов!
– Я!
– Готовь «штору»!
– Последние снаряды, ваш свет!
– Плевать! Иначе крышка! Сейчас нам прямо на головы начнут падать десантные челноки марсиан!
Что ответил Родионов, подполковник не услышал. Черное брюхо десантного корабля вдруг сверкнуло двумя десятками маленьких вспышек, и на поверхность планеты обрушился новый шквал «осадков». На этот раз это был «град» из сотен небольших крылатых ракет. Они ловко обошли заградительный огонь родионовской бронетехники и накрыли волной взрывов большинство огневых точек.
– Ваш свет! – Сержант вдруг оттолкнул Преображенского от окна.
Яша Лебензон действительно хорошо «протер забрало». Увидеть подлетающую ракету не каждому по глазам. Жаль, что пользы от обострившейся зоркости сержанта оказалось маловато. Видимо, он и сам это понял, поэтому не просто оттолкнул командира, но еще и завалился на него сверху, прикрывая собой.
Звенящий, упругий взрыв разметал «комендантское отделение» по этажу, не пощадив никого. Боевые костюмы не позволили взрывной волне разнести солдат в клочья, но и не сумели спасти им жизни. Сержанта и подполковника отшвырнуло к толстой несущей балке слева от окна. Павел ударился о преграду спиной и затылком, но худшее было не в этом. Преображенский почувствовал, как в груди разлилась острая боль, а правая нога начала неметь. В ушах сначала зазвенело, а потом наступила гулкая тишина. Перерубленное осколками тело Якова сползло куда-то вниз, и Преображенский не сумел его удержать. Руки ослабели, а в глазах потемнело.
«Так глупо, – мелькнула мысль. – Не в геройской рукопашной схватке, и даже не в перестрелке, а от шальной ракеты. Глупо».
Окружающий мир резко опрокинулся, потемнел, а затем и вовсе выключился, будто обесточенный комп.
* * *Остатки Пятой бригады – меньше половины от штатного состава – уходили из Бьорна организованно, быстро, но неохотно. Мало того что любое отступление это унижение, бригада еще и осталась без командира. Приказавший отходить начштаба армии Хосокава, объявил, что Преображенский считается погибшим и бригадой временно командует Родионов, как наиболее опытный и старший по званию из комбатов. Третий командир за три часа – это был явный перебор. Но, в общем-то, дело было не в новом командире. Просто отходить было стыдно.
Последними на «Каллисто» прибыли бойцы третьей и первой роты «преображенцев». Капитан Воротов и старший лейтенант Дигемба встретились только в шлюзовом отсеке, хотя прилетели на одном борту. Объяснялось это просто: Воротов летел в трюме, сидя в командирской гравимашине и без устали терзая гиперсвязь, в надежде поймать хоть какой-то сигнал от Преображенского.
– Ноль? – Дигемба взглянул на капитана исподлобья.
– Так точно. – Воротов вздохнул. – Но это лишь усиливает мои сомнения.
– Почему?
– Гиперресивер подключен к его шлему. Будь Паша мертв, медицинская программа компьютера обеспечила бы «серый шум», и баста, но прибор молчит. Вариантов два: либо комп Преображенского «завис», либо накрылся сам передатчик.
– И при чем тут командир? Какая разница, что случилось с его компом? Жизнь Преображенского от этого не зависит.
– Верно, только без подтверждения его личного компа мы не имеем права записывать Пашу в убитые, понимаешь?
– Полковник ясно сказал...
– Хосокава хоть и сухарь, но не робот бездушный! Думаешь, он сам не сомневается? Без подтверждения-то. Он приказал считать Пашу погибшим, только чтоб спасти личный состав. Ребята ни за что не ушли бы, скажи полковник, что Преображенский, возможно, жив.
– Вот именно, Слава, – «возможно». А возможно, нет. Ты видел, что осталось от «Ганимед Трейд»?
– Ты меня не понимаешь, или не хочешь понимать?!
– Все я понимаю.
– Ну и чего тогда каркаешь?!
– Я не каркаю, это просто трезвый взгляд на ситуацию.
– А у меня пьяный, да? Пока не заработает гипер и не передаст на медмонитор «серый шум», командир жив! И нечего тут каркать!
– Да не каркаю я! – не выдержал Дигемба. – Просто не упираюсь рогом, как ты.
– Я баран, по-твоему?!
– Я что, назвал тебя бараном?
Их спор был прерван сигналом воротовского компа. Ярослав изучил появившуюся в нем картинку и расплылся в улыбке.
– Ну, и кто из нас баран?!
– Мы решили, что по умолчанию я ворон, – буркнул Дигемба, рассматривая изображение. – Ни черта не понимаю, но это явно не «шум». Это картинка какого-то завала.
– Ну, да. – Воротов указал на нижнюю часть картинки. – А это показатели автомедика, видишь?
– Вижу, но понимаю еще меньше. Надо доктору показать.
– Я уже перебросил, – заверил капитан. – Алло, док! Что скажете?
– Срочно вытаскивайте, – ответил батальонный врач. – Кровопотеря у него приличная и ногу зажало. Через два часа будет поздно. Три – максимум.
– Задачка. – Воротов почесал в затылке. – Там же марсиане!
– Надо Хосокаве доложить, – подсказал Дигемба.
– Я слышал. – Глухой баритон начальника штаба армии прозвучал из компа Дигембы. – Командующий армией приказал отходить на орбиту Каллисто. Задерживаться у Ганимеда мы не можем.
– Мы и на Лидии не могли задерживаться, и «беркутов» вытаскивать тоже не могли, – едва сдерживая эмоции, сказал Воротов. – Пусть все уходят, а мы задержимся на часок. Ну, как на Лидии! Мы успеем, вот увидите!
– Нет.
– Господин полковник, это же Преображенский!
– Я знаю! – повысил голос Хосокава. – Вопрос не в том, кто стоит на кону против всей бригады. Вопрос в том, что это один человек! Один человек, капитан, против тысячи! У вас уже и так не бригада, а отдельный батальон по численности, вы хотите урезать подразделение до роты?
– Господин полковник! Но...
– Мы уходим все! – оборвал Воротова начальник штаба. – К нам идет Селье. Если все сложится удачно, через сутки вернемся и найдем Преображенского.
– Какие сутки?! Вы же слышали – ему два-три часа осталось! Мы не можем его бросить!
– Капитан Воротов, возьмите себя в руки!
Ярослав стиснул зубы и угрюмо взглянул на Дигембу. Тот поднял бровь, как бы спрашивая: «ну что, всего лишь сухарь или все-таки бездушный робот?» Воротов едва заметно покачал головой. Старший лейтенант понял, что Ярослава надо выручать, иначе он совершит что-нибудь подсудное. Например, полезет обратно в пекло без разрешения командования.
– Разрешите вылазку, господин полковник, – нашел решение проблемы Дигемба. – Рисковать всей бригадой мы не можем, но если мы совсем ничего не предпримем, это будет неправильно. Нас просто не поймут подчиненные.
