Руслан Мельников - Собиратели голов
Просто взорвать тоннель было нельзя: путь для ежедневной Волны должен оставаться свободным. Как отключить Волну и можно ли это сделать вообще, не знал никто. Ни диким, ни Наташке неизвестно было даже, сколько центров управления Коллектором находится в городе и где они расположены. К тому же без специальных паролей и соответствующего уровня допуска делать там все равно нечего. Борис хорошо помнил слова Стольника о том, что автоматическая система Коллектора надежно застрахована от пресловутого человеческого фактора. Грамотно войти в эту систему они бы не смогли, а действовать наобум, силой, круша все подряд, — чревато. Автоматика может выйти из строя, а Волна — затопить город.
Ухо даже не стал пытаться отключать промывку Коллектора. Чтобы предотвратить угрозу хэдхантерской атаки из-под земли, одну из своих застав он разместил над самым дальним колодцем на западной окраине Ставродара. Колодец вел в накопитель, который соединял выходную трубу Коллектора с разветвленной сетью подземного лабиринта. Еще пара дополнительных застав следила за соседними колодцами. Миновать их хэды никак не могли бы. По крайней мере так утверждала Наташка.
Коллекторные заставы должны были круглосуточно наблюдать за колодцами и в случае появления хэдхантеров — уничтожать противника всеми доступными способами.
Вообще, как показалось Борису, Коллектор стал для Уха какой-то нездоровой навязчивой идеей. Складывалось такое впечатление, будто он готовится не столько к обороне ставродарских улиц, сколько к подземной войне. Впрочем, вполне возможно, что именно так дела и обстояли на самом деле.
Ухо часто расспрашивал Наташку о лабиринтах, скрытых под городом, а однажды попытался заставить ее нарисовать схему Коллектора. Что стало причиной небольшой, но крайне неприятной словесной стычки.
— Наташа, не нужно ничего рисовать, — вмешался в разговор Борис. И честно объяснил свою позицию, не считая нужным скрывать ее от Уха: — Ты уже и так многое рассказала. Будет лучше, если хоть что-то останется у тебя в голове. Это повысит твою ценность. Если ты вдруг попадешь под шприц-ампулу, тебя, по крайней мере, не пустят в расход.
Несколько секунд было тихо.
— Ты дал плохой совет, Берест, — наконец процедил сквозь зубы Ухо. — А плохие советчики долго не живут. Тот, кто испортил дело своим советом однажды может сделать это и в следующий раз.
Но тут уж взвилась Наташка.
— Слушай, ты! — разъяренной кошкой набросилась она на Ухо. — Даже если бы я и хотела нарисовать точную схему Коллектора, то не смогла бы этого сделать. То, что я умею ориентироваться под землей но меткам, которые вы не поймете и даже не заметите, не значит, что я смогу научить этому других. Без меня вы все равно заблудитесь в Коллекторе. Это во-первых. А во-вторых…
Голос Наташки звучал громко, решительно и зло.
— Запомни, если с ним что-нибудь случится… — Она взглядом указала на Бориса. — Если ты или кто-нибудь из твоих прихвостней причинит ему вред, можешь навсегда забыть о моей помощи.
Ничего рисовать Наташка не стала. Ухо больше не донимал ее расспросами и сделал вид, что проглотил отказ. Однако тревожный осадок после этого разговора остался надолго. Ухо не походил на человека, который прощает тех, кто переходит ему дорогу и препятствует его планам. Но пока он был заинтересован в Наташке, можно было не волноваться. Чернявая ясно дала понять, при каких условиях она согласна сотрудничать.
…Осень в этом году выдалась поздней и мягкой. Еще стояли погожие деньки, но скудная зелень на городских улицах уже пожелтела и усохла. По ночам было сыро и промозгло. Да и днем все явственнее ощущался особый запах, который ни с чем не спутать. Запах приближающихся холодов и смутного осеннего беспокойства.
Дни проносились, как вода в Коллекторе. Борис нутром чувствовал: время, отпущенное хэдами для того, чтобы заманить в город-ловушку побольше двуногой дичи, истекало. Впрочем, это ощущал не он один.
— Скоро пожалуют, — как-то сказал Ухо, задумчиво глядя в пасмурное вечернее небо. — Зимой охотиться хэдам не с руки. Так что заявятся сейчас, на излете бабьего лета.
Ухо как в воду глядел. Пару дней спустя рация на его поясе разразилась тревожным хрипом. На связь вышел дозор внешнего блокпоста, расположенного над коллекторным стоком. Наблюдатели сообщили о вертушке в небе. Потом — о бронеколонне, двигавшейся в их сторону вдоль русла стока.
Борис и Наташка находились рядом с Ухо и слышали переговоры с блокпостом.
— Сколько машин? — спросил Ухо дозорного.
— Три, пять, семь… — начал считать тот. — Восемь бэтээров. Две тресовозки. Два броневика…
Судя по всему, это был передовой отряд. Или разведка.
— Продолжать наблюдение, — приказал Ухо. — Связь не отключать. Докладывать обо всем, что происходит. Отступать только по моей команде. Путь отхода — через Коллектор. До коллекторной заставы тоннель прямой — не заблудитесь. Там вас встретят.
— Есть, — по-военному коротко ответил наблюдатель.
Ухо не зря задержал дозор. От первых сведений о противнике многое зависело. Чем раньше станет известно о сути произошедшей у хэдхантеров реорганизации, тем лучше.
Ухо переключил рацию на общий канал.
— Внимание всем! Хэды у города. Возможен штурм. Повторяю, возможен штурм.
Этого было достаточно, чтобы разбросанные по Ставродару заслоны, мобильные группы, автономные пары и тройки пришли в движение. Боевая машина дикого Союза готовилась к бою. Но с чем ей предстоит столкнуться, пока не было ясно.
— Доложить о готовности, — потребовал Ухо.
Рация отозвалась чередой бесконечных «готов-готов-готов-готов…»
Приняв доклады командиров, Ухо снова переключился на связь с дозором, наблюдавшим за хэдами.
— Что там у вас?
— Колонна остановилась и… — Говоривший вдруг запнулся.
— Что?
— Хрень там какая-то происходит!
— Не понял.
— Что-то не то с этими хэдами, — проскрипела рация. В голосе дозорного даже сквозь помехи слышалось изумление на грани шока.
— Что «не то»?! — потребовал объяснений Ухо. — Стволы у них другие? Снаряга?
— Стволы — да… Не «калаши»… Винтовки вроде какие-то… с оптикой… Но не в этом дело…
Наблюдатель говорил с заметными паузами. Борис представил, как, прильнув к биноклю, тот всматривается сейчас в приближающегося противника.
— Что еще?
— Странно… — озадаченно пробормотал наблюдатель. — Ничего не понимаю… Они… они как будто… не-е, не может этого быть…
— Да толком объясни, мать твою! — потерял терпение Ухо.
Объяснений, однако, он не дождался.
— Заметили, суки! — разобрал Борис всполошенный вскрик.
В следующее мгновение связь оборвалась. Хрипы из динамиков переросли в пронзительный свист, от которого заныли уши.
На вызовы Уха никто не откликался. Наверное, некому было. Судя по всему, дозор засекли и сняли. Рация хрипела, свистела, давилась помехами…
— Начинается, — пробормотал Ухо.
А поскольку начиналось все у коллекторного стока…
— Думаешь, хэды полезут под землю? — спросил Борис.
— Если это не отвлекающий маневр, то — да, — отозвался Ухо. — Я бы, во всяком случае, на их месте попробовал. Хотя даже если они пойдут поверху, то все равно не минуют коллекторной заставы. Там будет первый бой. Берест?
Ухо вдруг резко повернулся к нему.
— Отправишься на заставу с группой Деда.
Дед стоял неподалеку — возле легковушки с распахнутыми дверцами — и о чем-то разговаривал с Шило. На левом плече, под подбородком, у Деда висела рация. Сейчас он возглавлял небольшую мобильную группу, дежурившую у колизея. В машине Борис заметил Корня. Вот уж кого бы ему не хотелось иметь в попутчиках и тем более — в соратниках.
— Ты хорошо знаешь хэдов, — продолжал Ухо.
Борис невесело усмехнулся. Еще бы! Сам был хэдом. Хотя и недолго.
— Ты сможешь увидеть больше, чем другие. Твоя задача: выяснить, что с ними не так. Ясно?
— Да.
Чего тут может быть неясного?
— Я пойду с ним, — дернулась было Наташка.
— Нет, ты останешься здесь, — осадил ее Ухо.
— Но…
— Я сказал — останешься. Коллектор — наш главный козырь. Кроме тебя, его лабиринтов не знает никто. Я не могу тобой рисковать.
Борис мысленно усмехнулся. А им, значит, рисковать можно? Ну-ну…
— К тому же у Береста. — Ухо покосился на него и многозначительно хмыкнул, — должен быть стимул вернуться.
Наташка нахмурилась.
— Останься, — кивнул ей Борис.
В конце концов, и не в его интересах тоже, чтобы чернявая лишний раз подставлялась под хэдхантерские шприц-ампулы.
— Я ненадолго, — пообещал он.
Хотя на самом деле не имел ни малейшего представления о том, как скоро вернется и вернется ли вообще.
