Александр Авраменко - Молот
Михаил вновь уселся в кресло, скрестив руки на груди и давая понять, что аудиенция окончена. Тевтон попытался было вновь раскрыть рот, но тут же замолчал, остановленный негромким на этот раз голосом:
— Если вам непонятно, господин фон Вальдхайм, что я сказал, то мне придется потребовать у вас головы всех охранителей участка, в котором я находился под арестом! Всех. Без исключения! Они знали, что в камере находится раненый человек. И смолчали. Следовательно, попустительствовали преступлению! Статья шестьдесят четыре имперского уголовного кодекса. Карается смертной казнью! У вас — два часа на приведение приговора. Исполняйте, гроссмейстер! Немедленно!!! Всех! Без исключения! Служба безопасности Империи проверит, как вы выполнили приказ наместника.
Тевтон побледнел, а Михаил добавил:
— Мое хорошее отношение к Ордену закончилось на вашей просьбе, гроссмейстер. Если вы попытаетесь еще раз попросить о помиловании, то я потребую исполнить статью шесть имперского кодекса — смертную казнь для семей охранителей как пособников покушения на жизнь члена императорской семьи! — Наместник нажал на кнопку связи и произнес: — Господину представителю СБ — проконтролировать казнь всех охранителей, бывших на дежурстве в участке во время вчерашнего инцидента, согласно статье шестьдесят четыре имперского кодекса законов! — Бросив на гроссмейстера злой взгляд, он продолжил: — И привести в действие исполнение статью шесть имперского кодекса. Без исключений!
Отключился от линии, снова посмотрел на тевтона.
— Можете записать на свой счет эти трупы! Вы нарушили присягу Императору. Такова расплата. Ваши подданные нарушили ваш собственный закон. За это они заплатят своими жизнями. Думаю, это будет вам всем хорошим уроком. Исполняйте приказ!
Фон Вальдхайма шатнуло, он едва нашел силы пробормотать:
— Вы достойный сын своего отца…
— О да! И надеюсь когда-нибудь превзойти его. Идите!
Молодой человек едва сдержался, чтобы не выругаться. Тевтон вышел на подгибающихся ногах, а Михаил вновь склонился к селектору:
— Начальника Службы безопасности! — И когда тот отозвался, приказал: — Необходимо подготовить разъяснение вчерашнего инцидента и включить в него сцены казни преступников и членов их семей. Передачу показать по всей планете. Чтобы не было лишних вопросов и разговоров.
— Будет исполнено, ваша светлость.
— Благодарю…
Потом еще долго Михаил сидел неподвижно, сжав побелевшие кулаки, чтобы успокоиться. От этого его отвлек сигнал нового вызова.
— Ваша светлость, Метрополия на линии.
— Соединяйте.
Глубоко вздохнул принц, и тут засветилась голосфера, в которой появился отец. Лицо Императора выражало недовольство.
— Что за ерунду ты творишь?! Хочешь, чтобы тевтоны восстали?
— Вчера ты мог лишиться сына, отец.
Гнев родителя моментально исчез:
— О чем ты говоришь? Как это?
Михаил начал рассказывать. Когда он закончил, Император уже был леденяще спокоен, и это наместнику очень не понравилось. Так и вышло.
— Покажи мне голограмму этой девицы!
Через пару секунд в голосфере возникла фигура охранительницы, сидящей сейчас в карцере. Отец всматривался в нее несколько мгновений, потом сухо бросил:
— На виселицу!
Сын склонил голову:
— Не слишком ли простая казнь для нее?
— Тупа. Жадна. Глупа, как никавийская плесень. С фон Вальдхаймом я переговорю сам.
— Хорошо, отец. А что насчет твоего обещания?
Мгновенная, практически незаметная постороннему взгляду игра чувств на лице, потом спокойный, опять же внешне, ответ:
— Да. С одним условием. Найди себе Симбионта.
— Симбионта?
— Разумеется. Активация должна пройти синхронно у тебя и у нее. Иначе ничего не получится. Это закон. А то бы я сделал себе Симбионта искусственно. Как только отыщешь — сообщи. Я пришлю «Вампира». — Дернул краешком губ и добавил: — Хотя… У меня, кажется, есть кандидатура!
Михаил с изумлением всмотрелся в отца:
— Файра?!
— Забудь. Она еще ребенок и вдобавок — интуит! Но если тебе невтерпеж — твой Симбионт сидит у тебя в карцере, сын.
— Что-о?!
— Неужели ты думаешь, что стать Симбионтом для любой девушки счастье? Это настоящее проклятие! И гораздо лучшее наказание, чем просто виселица. Поверь Прогносту со стажем.
— Отец…
— Решайся. И — быстрее!
Михаил замолчал, обуреваемый сложными чувствами. С одной стороны — обида и возмущение. С другой — желание стать истинным наследником Империи и помочь отцу.
— Хорошо. Пусть будет так, как ты сказал.
Отец опять дернул губой, потом произнес в сторону:
— Начальнику группы СБ на Тевтонии: приказ наместника о статье шесть отменяю. Гроссмейстеру Ордена: приказ наместника о статье шестьдесят четыре отменен… — Вновь повернулся к сыну: — Как только «Вампир» доставит девочку на Метрополию, он сразу же вернется за тобой, чтобы провести вашу инициацию. — И совсем другим голосом: — Если бы ты только знал, на что обрекаешь себя!..
Проклятье! Отец очень ловко вывернулся из ситуации, в которую влип его сын! Просто купил его согласие, поманив пряником обещания…
Михаил вновь стиснул кулаки под столешницей. Беззвучно выругался. В эти минуты он просто возненавидел отца! Посидев немного неподвижно, чуть успокоился. Вместе со спокойствием вернулась и способность рассуждать здраво. Итак, родитель снова набрал баллы как правитель. За такое милосердие тевтоны теперь умрут за Империю не задумываясь. Это раз. Два — Император получает в свое распоряжение еще одного Прогноста в паре с Симбионтом. Три — решен вопрос с амнистией преступницы. Короче, притворился добреньким! Итог — милосердный справедливый правитель, восхваляемый Орденом до небес! Логично. А то, что сын выглядит при этом злобным чудовищем… Впрочем, стоп! Сын получает репутацию человека, который не имеет жалости. Для правителя — свойство немаловажное. Особенно в ситуации, в которой сейчас находится Империя… Михаил невольно усмехнулся, восхитившись отцом. Воистину политика — грязная вещь. Неимоверно грязная! Что ж, тогда стоит подыграть ему, пожалуй…
В очередной раз за день он наклонился к селектору:
— Начальник охраны, арестованную из карцера в мой кабинет…
Когда девушку втолкнули в двери, Михаил жестом приказал охране удалиться, затем поднялся, подошел к арестантке, снова взял за подбородок, заставил поднять голову. Всмотрелся в перепуганное лицо… Хм! Довольно симпатична. Большие глаза, правильные черты лица, идеальный овал с тонким прямым носом… Да. По имперским меркам даже очень красива!
Толчком усадил девицу на заранее поставленный стул, вернулся на свое место, сел, вновь вперил в нее взгляд… Фигура неплохая. Ноги длинные, грудь, правда, не очень большая. Но это не страшно. Талия… присутствует. Волосы цвета соломы… Голос у нее, как помнится, приятный… О тьма!
— Император помиловал тебя.
— Что?!
Она не поверила своим ушам, уже тысячу раз распрощавшись с жизнью.
— Это правда. Но ты не свободна. Будешь находиться под арестом до возвращения императорского корабля на Тевтонию. Дальше — я пока не знаю сам.
Она рухнула на колени.
— Благодарю за бесконечное милосердие, ваша светлость! Благодарю! Спасибо вам! Спасибо, что пощадили!..
Едва не распростерлась ниц. Михаил слабо поморщился — такое выражение чувств было не очень-то приятно.
Коснулся сенсора, вновь вызывая охрану, и, когда солдаты вошли в кабинет, указал на девушку:
— Заберите. Поселить в гостевых покоях. За пределы ограды резиденции не выпускать! — Добавил, ощутив изумление с их стороны: — Приказ императора.
И — синхронный удар кулаками в грудь одновременно с возгласом:
— Во славу Империи!..
Дни потекли как прежде. С утра — проверка развернутого по всей планете строительства. Потом — прием посетителей, желание помочь им, уладить конфликты и недоразумения. Разве что обед и ужин стали протекать в обществе арестованной тевтонки, но неприкрытый страх в ее глазах и подчеркнутое раболепие вызывали у молодого человека лишь отвращение. И почему отец решил остановиться на ее кандидатуре? Непонятно. Может, желает привязать к императорскому роду аристократов Тевтонии? Впрочем, когда Михаил станет Прогностом, все прояснится. Обратный отсчет до инициации идет. «Вампир» высадил своего пассажира и сразу же отправился назад. Так что еще четыре дня, и…
— Проси следующего.
Михаил устало взглянул красными от недосыпа глазами на охранника, выпроводив очередного просителя. Тот кивнул, и в двери кабинета вошли двое, мужчина и женщина, по виду — ровесники венценосного родителя. Склонились в положенном приветствии, и наместник предложил им присесть.
