Вадим Полищук - Лейтенант Магу
Подполковник Толстокряков попытался натянуть на свою физиономию любезное выражение, но поскольку мускулы его физиономии были к такому положению непривычны, то ее просто перекосило. Вообще-то у подполковника на эту ставшую вдруг вакантной должность была своя кандидатура, из местных. С Верновым он бы договорился, но к прибывшему из столицы выскочке ходить было бесполезно, а тот прислал в батальон желторотого юнца, карьериста и чинодрала, к тому же весьма задиристого и неуправляемого. Однако родственники у сопляка весьма влиятельные, поэтому приходилось изображать любезность.
— Добро пожаловать, лейтенант. А ведь сейчас вы, пожалуй, самый молодой командир роты не только в нашем полку, но и во всей руоссийской армии!
Алексу на это обстоятельство было наплевать, у него были совсем другие заботы. Сообразив, что юнец к долгим разговорам не расположен, комбат поспешил от него избавиться.
— Сейчас вызову врио командира роты капитана Заматаева, он вас введет в курс дел. День вам на обустройство, три дня на прием роты и в…., да, в понедельник буду ждать вас обоих с рапортом.
— Я еще с квартирой не определился, господин полковник. Не подскажете, где можно мой багаж оставить?
— У дежурного по штабу. Он за ним и присмотрит.
Алекс распрощался с комбатом, оставил вещи у дежурного и там же дождался Заматаева, Капитан Заматаев оказался эдаким среднестатистическим провинциальным офицером. Лет тридцати, среднего роста, средней полноты, с невыразительным среднеруоссийским лицом. Имел он репутацию офицера с неба звезд не хватающего, но старательного и честного.
— По штату сто шестьдесят восемь человек, по списку — сто двадцать восемь. Четырнадцать в наряде и на различных работах, двое в отпуску, двое числятся больными, в строю сто десять. Один офицер, шестнадцать унтер-офицеров, сто одиннадцать ефрейторов и рядовых.
— Большой некомплект, — заметил Алекс.
— Это только в первом батальоне роты почти по штату укомплектованы, а в остальных батальонах везде некомплект приблизительно на четверть. Давайте я вас сначала роте представлю, затем вы на постой устроитесь, а завтра дела передавать начнем.
Предложение капитана было вполне разумным, и Алекс с ним согласился. Заматаев приказал роте построиться на батальонном плацу.
— Р-рявняйсь! Сми-ирна!
Перед Алексом замерла плотная стена серых шинелей с белыми пятнами незнакомых лиц над ней. Пока незнакомых. Недели через две-три он будет знать всех их хотя бы по фамилиям и в лицо, а пока еще это однородная людская масса. Впрочем, нет, не совсем, рожа ротного фельдфебеля офицеру сразу не понравилась, уж больно неприятная рожа. И вообще, на фоне отборных добровольцев из охотничьей команды, нынешние подчиненные выглядели малость неказисто. И ростом пониже и сложением пожиже.
Тем временем, представление нового командира роты шло своим чередом.
— Здрав-гав-гав-гос-дин-лей-те-нант!
Ну вот и познакомились. Далее, по традиции, последовал опрос претензий. Алекс буквально физически почувствовал, как в воздухе разлилось напряжение. Источник этого напряжения определялся без труда — передний ряд, где стояли ротные унтер-офицеры и фельдфебель. Оно и понятно, сейчас был один из крайне редких случаев, когда самый последний солдатик может обратиться к ротному командиру напрямую, минуя все промежуточные инстанции. А что именно он расскажет офицеру, никто из стоящих в пяти шагах унтеров, подслушать не мог.
Однако солдаты молчали, хотя Алекс чувствовал, что некоторым из них хочется высказаться. Обмундирование у многих ветхое, сапоги стоптанные, а высказаться никто не рискует. Пару раз он даже сам спрашивал солдат, но оба раза получил один и тот же ответ «Претензий не имеется, господин лейтенант!». Ну нет, так нет, время разобраться еще будет. Стоп! Магу чуть было не прошел мимо еще одного знакомого лица. Алекс остановился и повернулся к солдатику.
— Рядовой Коновал, — представился тот.
Тот самый Коновал, с которым лейтенант сидел в яме у Хамиди. Алекс с трудом узнал его. Глаза солдатика буквально умоляли, чтобы офицер не признал его публично.
— Претензии есть?
— Никак нет, господин лейтенант.
Магу двинулся дальше. После опроса претензий и прохождения церемониальным маршем солдат распустили. Офицеры вернулись в штаб батальона, где Заматаев помог Алексу разнести привезенные с собой бумаги по нужным канцеляриям. После этого, капитан провел Алекса по расположению подразделения, показал, что и где находится, заодно представил нового ротного другим офицерам.
Батальон располагался на южной окраине большого села Катериновки. Расположение представляло собой неправильный четырехугольник, обнесенный каменной стеной саженной высоты. В свое время, стену возвели для защиты от набегов горцев, для чего в ней имелись бойницы для ведения ружейного огня. Но за последние годы защитное значение стены было утрачено, и она успела изрядно обветшать, а местами даже обвалиться, подходы к ней заросли кустарником. За стеной было выстроено около десятка зданий различного назначения: казармы, склады, батальонный штаб и кордегардия, ныне именуемая караульным домом.
После ознакомления с расположением, Алекс поинтересовался у капитана.
— А где в селе остановиться можно?
— Право не знаю, — развел руками Заматаев, — я же не местный. Мне ротный фельдфебель место для постоя подыскал, он всех здесь знает. Советую обратиться к нему.
Для себя Магу уже принял решение — ротного фельдфебеля он сменит в любом случае. Вряд ли Заматаев за месяц успел так замордовать солдат, да и пообносились они явно раньше. Конечно, не только фельдфебель в этом виноват, все деньги находятся в распоряжении у ротного командира, но Гримасова в роте нет больше месяца, а положение, похоже, не меняется. Артельщика и каптерщика тоже надо тряхнуть, но фельдфебеля гнать в шею — непременно. Поэтому Алекс и не хотел быть ничем обязанным ему, даже в малости.
— Вы не возражаете, если я прямо в ротной канцелярии расположусь? Заодно и дела принимать сегодня начнем.
— Располагайтесь, — согласился Заматаев, — только в селе вам удобнее будет.
Начали с ротной кассы. Капитан достал из денежного ящика кассовую книгу, тонкую пачку ассигнаций и мешочек с мелочью. По его виду было понятно, что он испытывает немалое смущение.
— От Гримасова большая недостача осталась? — догадался Алекс.
— Почти полтысячи.
Для провинциального офицера, живущего на одно только жалованье, сумма огромная. Как только Гримасов ухитрился проделать такую дырищу в ротной кассе?
— Я конечно все заактировал, — продолжил капитан, — но…
Но с виновника, хоть он всем известен, ничего уже не взыщешь, и долг этот повиснет на новом ротном командире. Остается покрыть его из собственного кармана или, понемногу экономя, а по сути, обворовывая своих же солдат, за несколько лет возместить недостачу. Интересно, знал ли Новославский о таком положении дел? Вряд ли. Но все равно спасибо господин полковник.
— Хорошо, давайте пока сверим записи в кассовой книге.
Со сверкой просидели до вечера. С момента, где каракули Гримасова сменились каллиграфическим почерком Заматаева, все сошлось до последней копейки, а до этого… Тем не менее, записи о сверке сделали и ротной печатью сверху пришлепнули. После чего, Алекс поинтересовался.
— А с ротным имуществом такая же ситуация?
— Там, за исключением некоторых мелочей, полный порядок.
— Хотите сказать, что артельщик с фельдфебелем не проворовались? — удивился лейтенант.
— Действительно странно это, особенно учитывая рожу фельдфебеля, но к нему претензий почти нет. Все, что в книге учета ротного имущества записано, все в наличии. Я это дотошно проверял.
Слова Заматаева несколько смутили лейтенанта, но он рассчитывал на информацию о фельдфебеле из еще одного источника, который должен быть более информирован.
— Хорошо, коли так, господин капитан. Давайте на этом прервемся, а завтра после утреннего развода продолжим.
Передав Алексу ключ, Заматаев отправился к себе на квартиру. Магу запер канцелярию, прошел по казарме, отыскивая нужного человека.
— Эй, ты, как там тебя…
— Рядовой Коновал, господин лейтенант!
— Поступаешь в мое распоряжение, багаж поможешь из штаба принести.
— Слушаюсь, господин лейтенант!
Со стороны могло показаться, что солдатик почтительно следует за офицером, на самом деле между ними на ходу шел весьма напряженный разговор.
— Давно здесь?
— Давно, господин лейтенант. Сразу, как нас освободили, так сюда и перевели.
— И как тебе здесь живется?
— Как и везде,
Алекс резко остановился и развернулся. Не ожидавший такого солдат, чуть не налетел на него.
— С понедельника я — полноправный командир роты, и я буду решать, кого казнить, а кого миловать, но информация мне нужна сейчас. Понял?
