Макс Мах - Командир Браге (Авиатор – 2)
"Красиво, но лучше бы шел дождь!"
Настроение у Лизы было дерьмовое. К такому "минору" подошли бы низкое сизое небо и мелкий холодный дождь, временами переходящий в мокрый снег. Но не сложилось. Лето в центральной Руси, что называется, удалось. А дождь со снегом - это, господа, привилегия северной Новгородчины, то есть тех коренных земель, откуда пошла есть Себерская Земля.
Мысль эта Лизу удивила. Она по случаю взглянула на ситуацию как бы со стороны, и вдруг осознала, что мысли - не одна лишь мысль о Новгородчине, а все ее мысли в последнее время, - совершенно не соответствуют жизненному опыту Лизы Берг. Ну, какая, к черту, офицерская честь могла быть у советского инженера-электрика, да еще и у женщины? О какой Новгородчине могла грезить гражданка СССР, проживающая отнюдь не в Ниене, а совсем даже в Ленинграде?
"Что он Гекубе? Что ему Гекуба? А он рыдает... Бред какой-то!"
Но тоска не проходила, и черная меланхолия, под которую господа офицеры пускали, бывало, пулю в висок, никуда не делась. Висела за спиной, дышала в загривок.
- Твою ж мать! - сказала Лиза вслух и, выбросив в открытое окно окурок, потянулась за новой папиросой. - Пойти, что ли, напиться?
И в этот момент зазвонил телефон.
"Да, вы что, сговорились что ли!"
- Да! - зло рявкнула она в трубку. - Слушаю!
- Госпожа баронесса, прошу прощения за беспокойство...
- Кто это? - нахмурилась Лиза.
- Портье, ваше благородие!
- Ну, что еще? - коротко бросила Лиза, сообразив, что гневаться, на самом деле, не на кого. Портье - всего лишь наемный работник, и уж точно не имеет отношения к себерскому Флоту. Он вообще пока даже не гражданин Себерии, хотя по факту подданным Киевского княжества быть уже перестал.
- Меня настоятельно просили сообщить вам, госпожа баронесса, что стол в ресторане накрыт к ужину, и друзья ожидают вас в великом нетерпении.
- Это цитата, - поспешил объяснить он Лизе, чтобы она, не дай Бог, ничего такого не подумала.
- И много там собралось этих моих друзей? - поинтересовалась Лиза, заинтригованная анонимным приглашением.
- Не могу знать!
- А с тобой кто говорил?
- Военная дама, госпожа капитан! При погонах. И форма на ней черная, такая же, как у вас!
"Флотская? Серьезно?" - однако, ломай голову или нет, никаких флотских офицеров женского пола Лиза в своих подругах не числила.
"Но, с другой стороны..."
Она ведь все равно собиралась напиться, так отчего бы не в компании? В обществе других живых людей даже водка пьется лучше. А уж если это флотские...
Отбросив сомнения, она быстро надела китель, застегнулась на все пуговицы, поправила перед зеркалом фуражку, чтобы, не нарушая устава, выглядеть все-таки чуть иначе, чем остальные. А попросту, чтобы хоть чем-то отличаться от одетых в ту же форму мужчин. Сейчас, как ни странно, она себе неожиданно понравилась. Ей даже показалось, что она похожа на актрису Людмилу Глазову, сыгравшую в старом советском фильме - там еще поют "Первым делом, первым делом самолеты...", - командира женской эскадрильи. Ну, да! Ни дать ни взять старший лейтенант Кутузова.
"Только ростом повыше, да рот побольше..."
Лиза посмотрелась в зеркало, поправила фуражку на коротко остриженных волосах, и отметила, как бы мимоходом, что выглядит на редкость хорошо. Что-то такое случилось с ее лицом. Может быть, дело в освещении, а возможно, и в настроении, но только сейчас Лиза показалась самой себе, если и не красавицей, то, уже верно, не уродиной, как случалось с ней в последнее время с удручающим постоянством. А сейчас, надо же! И настроение - хуже некуда, и поясницу тянет в преддверии месячных, а все равно - хороша!
"Я красавица! И пусть умрут все завистники!"
Лиза спустилась на лифте в вестибюль, прошла в ресторан с неоригинальным названием "Клязьма" и остановилась при входе, выцеливая "взглядом истребителя" тот самый стол и тех самых друзей.
"Да уж, сюрприз удался..."
За столом у открытого окна сидели две женщины в черной парадно-выходной форме себерского Флота, и одна из них, как раз посмотревшая на Лизу, была никем иным, как навигатором Варзугиной. Вторую флотскую даму Лиза не знала. Зато сразу узнала капитана Кенига, полковника Рощина, себерскую диву Клавдию Добрынину и Джейкоба Паганеля, которого никак не ожидала увидеть в прифронтовой зоне, да еще и в расположении штаба 2-го флота.
"Рощин и Паганель, оба два? За одним столом? Явный перебор!"
- Рада вас видеть! - сказала она, подходя к столу. - Всех сразу и за одним столом! Но, черт меня подери, ничего не понимаю! За вами, дамы и господа, рассказ со всеми подробностями и разоблачением фокусов. Но прежде, разрешите познакомиться с капитаном 2-го ранга! - и она обернулась к рыжеволосой женщине со внушительным набором орденских знаков на полной груди.
- Честь имею представиться, Елизавета Браге!
- Рада знакомству! - встала ей навстречу женщина. - Анна Корсакова.
- Корсакова? - по-хорошему удивилась Лиза. - Наслышана. И поздравляю! Вы ведь начинали компанию капитан-лейтенантом?
- Так точно! - улыбнулась ей Корсакова. - И спасибо за поздравление. Если честно, заждалась. Обещали еще весной, но вы же знаете, как это у нас делается!
- Я знаю! - кивнула Лиза и непроизвольно дернула губой.
Она-то знала, как это делается в Себерии! Ее-то как раз и сделали. И не так, чтобы давно!
- Не отвлекайся! - Варза, носившая погоны лейтенанта-волонтера, развернула ее к себе и крепко поцеловала в губы. Так, что у Лизы даже дух захватило, и волосы на загривке встали дыбом.
- Ну, ты и живучая, Лисута! - Варза отстранилась от Лизы, но продолжала держать ее за плечи. - Прямо жуть берет!
- Лисута, это по-каковски? - поинтересовалась Клавдия, мягко, но уверено оттесняя навигатора роскошным плечом и не менее соблазнительным бедром.
- Так у нас в Порт Россе по деревням Елизавет кличут, - объяснила Анфиса, возвращаясь за стол.
- А... - рассеянно протянула Клавдия и аккуратно поцеловала Лизу в щеку. - Это от меня, милая. А это от Нади! - и она поцеловала Лизу в другую щеку.
Ну, и далее по списку: рукопожатия, братание и в меру дружеские поцелуи, ровно настолько, впрочем, чтобы не загореться ненароком "прямо здесь, прямо сейчас".
Потом принесли закуски - балык из белорыбицы, икру днепровской стерляди, картофельный салат и прочие разносолы, которые хорошо идут под водку. Накатили по первой под какой-то неопределенный тост "про все сразу", обстоятельно закусили, перебрасываясь двусмысленными шутками и соревнуясь в остроумии на вечные темы, и выпили по второй. Вот после второго тоста, а тостовали как раз за Корсакову и Браге - повышение в звании не пустяк - Лиза и задала давно напрашивавшийся вопрос. Дескать, все замечательно, дамы и господа, и "я безумна рада всех вас видеть, правда, правда!", но все-таки как?!
- Ну, - сказал Иван, пододвигая к себе блюдо с маринованной донской сельдью, - вы же понимаете, Лиза, что в этой истории теперь сам черт ногу сломит, и контрразведка концов не соберет...
Капитан Кениг не улыбался. Даже не иронизировал. И Лиза подумала, что кто-кто, а Иван правду знает, но никому не скажет. Возможно, даже ей. Или ей в первую очередь.
"Темна вода во облацех..."
Так, на самом деле, и вышло. Рассказывали все сразу и каждый по очереди, но так ничего, по сути, и не рассказали, хотя под "это дело" успели выпить не только по третьей, но и четвертая прошла влет, а половые успели сменить приборы и понесли горячие закуски.
Лиза слушала рассказчиков и пыталась восстановить ход и смысл событий, но ничего путного у нее из этого не выходило, потому что история, вернее, истории, рассказанные за столом, явственно отдавали водевилем и бурлеском. В общем, авантюрный роман какой-то, а не всамделишная история. Но с другой стороны, вся ее жизнь, в этом мире и в этом теле, была одним сплошным "невероятным приключением". А в приключенческих романах всегда так: если не рояль в кустах, то уж точно бог из машины!
Итак, пару дней тому назад некий не названный по имени чиновник из канцелярии Великого князя Новгородского, - а в Себерии князь является, скорее аналогом президента САСШ, чем монархом - по долгу службы ознакомился с неким обменом шифротелеграммами между Адмиралтейством, МИДом и Кабинетом Великого Князя. Содержание переписки чиновника крайне удивило, поскольку касалось персонально капитана 1-го ранга фон дер Браге, каковой он, по случаю, чрезвычайно симпатизировал. Поразмыслив так и сяк и, решив, что по максимуму совершает должностной проступок, а не Родину-мать, не дай Бог, предает, чиновник этот связался приватно с хорошо ему знакомой Клавдией Добрыниной. Так Клава узнала, что Елизавету приказано "гнобить". Не до смерти, но капитально, и, скорее всего, из соображений политических, чем карьерных или личных. Новость эта застала их с Надеждой врасплох - а Надежду еще и в постели со сломанной ногой, - "поразила в самое сердце" и заставила начать действовать.
