Сурен Цормудян - Наследие предков

Тигран внимательно следил за Александром, который, сам того не ведая, демонстрировал признаки повышенной нервозности по мере приближения к указанному им входу в подземный мир Восточной Пруссии. Бросать взгляд на Риту у Баграмяна больше не было никакого желания.

Загорский продолжал копошиться в бумагах. Какие-то откладывал в сторону, какие-то внимательно разглядывал, сжимая трясущимися не только от волнения, но и от движения машины руками. Иногда переворачивал.

— Саня, ты уверен, что нам надо именно в Первый форт? — высказал, наконец, свои сомнения Тигран.

— Да. Форт один «А». Это ближе всего, — быстро проговорил Загорский.

— Да какой, к черту, ближе, Саня? Это противоположный от Пятого форта край города!

— А нам теперь надо Пятого форта избегать. И здесь четко сказано, что форты соединялись подземными переходами. Ты мне лучше вот что скажи: там точно нет никакого поселения?

— Первые два или три года там пряталось немного семей. Но потом их не стало. Ушли или… — Тигран пожал плечами.

— Значит, нам никто не помешает, — возбужденно прошептал Загорский.

От летного поля аэродрома до укреплений Первого форта была пара с лишним километров. Дальше бронетранспортер пересекал коттеджные и дачные постройки, больше потрепанные временем, добытчиками и мародерами, нежели ударной волной, которая в этом районе значительно ослабла для того, чтобы сносить здания, как карточные домики. Дальше, за небольшим полем, виднелось обильно поросшее кустарником возвышение с плоской вершиной.

Окружавшие Кенигсберг форты были похожи. Надежно и навечно вросшее в землю строение из красного кирпича, словно плоская башня бронетранспортера. Казалось даже, что форт не был построен, а вырос из земли и торчал, подобно пню, также окруженному травой, кустарником и мхом. Вокруг все тот же оборонительный ров, который когда-то был заполнен водой. Потом он превратился в болото, а ныне и вовсе пересох и был, возможно, как и в Пятом форте, источником некой субстанции, отдаленно напоминающей торф, но пригодной, однако, для некоторых хозяйственных нужд. Островок форта, окруженный рвом, соединялся с внешним миром двумя перешейками, восточным и западным. Именно перед западным и остановился броневик. Перешеек был перегорожен густым кустарником и молодыми деревьями. Очевидно, здесь уже очень много лет не ступала нога человека.

— Дальше лучше пешком, — вздохнул Михеев. — На бэтэре дольше пробираться будем, нежели на своих двоих.

Все, кроме Кныша, покинули бронемашину. Тот лишь откинул свой люк и высунулся по пояс, утирая своим шлемофоном пот с лица.

— Так вы с нами? — Баграмян выжидающе посмотрел на Михеева.

— Нет, брат. Прости. Нам обратно надо. Гвардия оборону держит. И неизвестно, что там сейчас происходит. Каждый палец, умеющий жать на спусковой крючок, важен. И вы бы нам пригодились.

— Понимаю, — Тигран огорченно вздохнул. — Но сам посуди: если мы найдем подземный коридор до вас, то Красноторовка сможет избежать осады и неизбежных при этом потерь.

— Согласен. Рад, что понимаешь, старший сержант. — Михеев улыбнулся. — И рад, что для нас большое дело делаете.

— Сами-то дорогу найдете?

Пехотинец кивнул:

— Да уж не заблудимся.

Тигран огляделся. Взглянул на Загорского, который, казалось, все больше теряет связь с действительностью и погружается в какие-то свои мысли о предстоящем путешествии под землю. Мельком бросил взгляд на Риту.

— Слушайте, ребята, не в службу, а в дружбу. Женщину домой довезите, до Пятого форта.

И без того хмурая и бледная Рита побледнела еще больше.

— Что?! — зло выдохнула она. — Это с чего ты вдруг избавиться от меня решил?

— Я не решил от тебя избавиться… — развел руками Тигран, но Рита перебила его, продолжая свой гневный напор.

— Тогда в чем дело?! Как это прикажешь понимать?!

— Эй, ребята, да вы что?.. — растерянно пробормотал Михеев.

— Это путешествие может быть очень опасно! — рявкнул на Маргариту, Баграмян, тоже решив повысить голос.

— А чего ты вдруг решил подумать об опасности, которая может грозить другим?!

— Что?! Ты что хочешь этим сказать?!

— Догадайся с одного раза!

— Ах вот оно что?! Ты тут, значит, пресвятая мать Тереза, а я урюк бессердечный?!

— Главное, что проницательный!

— Заткнитесь оба!!! — заорал вдруг не своим голосом Александр. Он стоял, выпучив на Тиграна и Риту глаза и тряс руками, сжимающими добытые под родительской кроватью бумаги. — Проваливайте вдвоем обратно домой и устраивайте свои семейные сцены там!!! На хрен вы мне тут нужны, такие помощники?! От вас толку, что от Чела и Марли было!!!

— Эй, потише ты, — поморщился Тигран.

— Ну, вы даете, ребята, — ухмыльнулся торчащий из люка Кныш.

Рита подошла вплотную к Баграмяну и с вызовом и злобой взглянула в его темно-карие глаза.

— Я вижу, что с Саней неладное творится. А я не из тех людей, которые уходят, когда кому-то, возможно, может понадобиться моя помощь. Понял?

— Вину за то, что я прошел мимо того ребенка, я ощущаю всегда. Четко, ясно и без воплей всяких там истеричных баб! — прошипел в ответ Баграмян.

Махнув рукой, Загорский резко дернул Михеева за рукав:

— Слышь, морпех, у вас гранаты или тротил есть?

Сержант удивленно взглянул на Александра.

— Думаешь, к этой парочке привязать? Я тоже считаю, что только это их успокоит…

— Да нет же, черт возьми. Уже при советской власти старые немецкие казематы часто перегораживали стальными решетками и закладывали блоками, чтоб не лазил никто. Мины там, ловушки разные. Не раз люди в таких местах гибли.

— И что?

— Возможно, мне придется расчищать себе путь.

— Извини, дружище. Гранаты всего четыре, и я их не отдам. В обороне колонии могут пригодиться. А тротила нет. Да если бы и был, я бы тебе не дал. Ты скорее себе руки и голову оторвешь, чем расчистишь путь. С этим надо уметь обращаться.

— У меня тротил есть, — отозвался Баграмян.

— Да мне до фонаря, что там у тебя есть! — непривычно дерзко огрызнулся Загорский.

— Слышь, Саня, ты бы приберег свой боевой пыл, а?! А то огребешь сейчас по-взрослому, потом всю дорогу хромать и сопли утирать будешь!

— Михей, — Кныш хлопнул по плечу своего командира, — представь, если бы эти пришельцы напали не на нас, а на их общину. Ставлю двадцать папирос, что Пятый форт перебил бы друг друга раньше, чем незванцы добрались до них на расстояние прицельного выстрела.

— Н-да. Похоже, твоя ставка самая верная. Але, ребята! Мальчики и девочки. Может, уйметесь, наконец? Нам ехать пора, а с тяжелым сердцем, зная, что вы после нашего ухода проломите друг другу головы, уезжать ой как неохота.