Олег Шовкуненко - Оружейник. Тест на выживание

Но Загребельный, больше для очистки совести, все же отчитал стрелка. И слабая попытка оправдаться: «Всего-то одна очередь… Бил наверняка, в голову…» – ничего не дала. Боец выгреб по полной. Патроны к «Валу» были на вес золота. А без этого бесшумного оружия что за спецгруппа!

– Вот об этом-то я тебе и толковал, – сказал я подполковнику, когда мы двинулись дальше. – Людям нужна победа, победа над этими тварями, над безысходностью, над страхом, над злом, которое нас окружает. И она должна быть не какая-то там временная, мелкая и убогая, уездного, так сказать, масштаба, а настоящая, всеобщая, полная и окончательная. Победа должна стать нашим знаменем, нашей верой, главной целью нашей жизни.

– Красиво говоришь, как по писаному. Тебе не оружейником, тебе замом по воспитательной работе служить или, еще лучше, в окружной газете…

Загребельный произнес это тихо и растянуто. Мои слова, конечно же, отложились в его мозгу, однако основные мысли командира разведгруппы были сейчас совсем о другом:

– Уже близко. Начинаются руины. Да и падальщик шнырял здесь неспроста. Чувствовал гад кровушку.

Я стал внимательнее приглядываться к месту. С первого взгляда тяжело что-либо выяснить. Мы зашли с противоположной стороны руин, так что все ориентиры, которые я приметил вчера, оказались полностью бесполезными. А впрочем, нет, вон то массивное серое здание, на крыше которого по-прежнему торчит антенна ретранслятора. Помнится, оно располагалось по соседству с тем самым полуразрушенным домом, в котором разведчики откопали этот треклятый магазин.

– С болтовней теперь завязываем. Полное внимание! – приказал Леший. – Пусть даже поблизости и нет кентавров, но человечинку уважают не только они. В округе может оказаться полно всякого другого зверья. Вчера им тут было чем поживиться.

Загребельный был прав. Сколько кентавров мы вчера тут положили? По самым скромным подсчетам, около сотни. Каждая тварь в среднем потянет килограммов под триста. Это сколько же получается вместе? Я быстренько дописал к трем сотням еще два нуля и чуть не присвистнул от получившегося результата. Тридцать тонн мяса, кишок и костей. Целых тридцать тонн! Это же пир, сказочный пир для всей округи!

Только я об этом подумал, как впереди возникло движение. Люди Лешего вмиг юркнули в укрытия, слились с ними, стали недвижимыми и незаметными.

– Сюда, живо! – Подполковник схватил меня за рукав и затянул за небольшой бело-синий киоск, в котором когда-то продавалась пресса.

– Кто? – прижавшись к металлу, покрытому выцветшей вздувшейся краской, прошептал я.

– Квакухи. Видел двоих, – ответил мой приятель. – Ветер с их стороны, поэтому нас пока не чуют.

– Вот цирк-зоопарк, влипли! – прошипел я.

Что влипли, так это точно. Квакухи не такие уж крупные и сильные животные, но у них имеется парочка очень неприятных качеств. Во-первых, они без раздумий и колебаний бросаются в атаку. Во-вторых, квакухи всегда охотятся стаями. Если сложить эти два «замечательных» свойства, то получится такая себе сухопутная пиранья метрового роста, на двух худеньких жилистых ножках, и самое неприятное – с огромной жабьей пастью, которая утыкана десятками мелких, но весьма острых зубов.

– Что будем делать? – одними губами спросил я.

– Ждать, может, уйдут.

– Если стая бродит где-то в округе, то рано или поздно мы на нее все равно нарвемся. Пока тут будет чем поживиться, квакухи не уйдут.

Загребельный несколько секунд размышлял, а затем кивнул:

– Ладно, была не была, попробуем. – Леший подал условный сигнал ближайшему из своих людей, а тот по цепочке передал его дальше.

Атака началась без какой-либо дополнительной команды. Вернее, командой послужили хлопки двух бесшумников. В группе у Загребельного было два таких ствола, «Вал» и «Винторез», автомат и винтовка. Повезло, что противников сейчас тоже было двое. Каждому, как говорится, свое, то бишь персональный ствол, персональная пуля.

Когда я высунулся из укрытия, квакухи уже валялись на земле. Климовские бесшумники – оружие великолепное, сверхточное, на дистанции двести метров спичечный коробок сшибить – это запросто. Так что со ста шагов в башку размером с футбольный мяч… хорошему стрелку это, как два пальца…

– Вперед! – Леший махнул рукой, и мы побежали.

Если за углом дома, возле которого разлеглись две дохлые пучеглазые твари, никого не окажется, то, считай, нам повезло. Если же нет… К великому сожалению, нет. Я понял это по грохоту выстрелов. Передовой отряд, выскочивший на перекресток, с ходу открыл шквальный огонь.

Второй эшелон, группа поддержки, в которой и находились мы с Лешим, подоспел как раз вовремя. Стая квакух уже ухитрилась сократить дистанцию до минимума, и буквально через несколько секунд грозила начаться «рукопашная» схватка. Но мы все же успели, опередили, и шесть новых стволов прямо-таки отшвырнули волну шипящих и гогочущих бестий. После этого расстрела в живых осталось не более десятка квакух. Мы решили добить эту мерзкую шайку, но она тут же кинулась наутек.

– Прекратить огонь! – прокричал Леший. – Экономить патроны.

– Получилось. – Я вытер мокрое от пота лицо и подмигнул приятелю.

– Получилось, – без всяких эмоций согласился подполковник. – А теперь бегом. Нашумели мы тут знатно, так что самое время уходить.

Наш, я бы сказал, забег на среднюю дистанцию закончился уже в зоне руин. Все твари, которые попались нам на пути, оказались либо мелкими и трусливыми, при виде людей норовящими шмыгнуть в какую-нибудь дыру или щель, либо безмозглыми и неповоротливыми, от которых убежит даже безногий инвалид. Это радовало. А вот что беспокоило… Была одна вещь, которая меня действительно начала беспокоить. Как-то мимоходом я глянул на коробочку из оргстекла и с досадой заметил, что рамка начала вращаться. Пока еще медленно и робко, но все же начала. Новостью я тут же поделился с Лешим.

– Туннели открываются, – на этот раз без тени сомнения произнес он.

– Пока еще где-то далеко, – намекнул я на черепашью скорость вращения рамки.

– Пока да, но скоро кентавры вновь начнут брать лагерь в кольцо, и здесь их будет видимо-невидимо.

– Мы знали, что так все и будет, – как можно уверенней подтвердил я. – Поэтому давай поскорее доберемся до места. Ведь нам следует не только осмотреться, а еще и найти укрытие.

– Бегом! – на мое предложение Леший ответил общей командой.

Слава богу, бежать предстояло недалеко. Пару сотен метров как максимум.

Когда мы стартовали, я понял, что двести метров через руины – это не совсем бег. Это скорее скоростной альпинизм. Подъем, спуск, опять подъем и снова спуск. Огибать завалы было непозволительно долго, а кое-где просто невозможно, и поэтому мы брали их штурмом. Штурмом, в прямом смысле этого слова, с натужным хрипом гортани, с отрывистостью команд, выстрелами и, как полагается, крепким русским матом.