Дроздов Федорович - Самец причесанный

— Сделать «черепаху»! — сказала я. — Но для начала постараться незаметно приблизиться. Обернуть мечи и пилумы тряпками, чтоб не звякали. Пойти вечером, в темноте труднее целиться. Если повезет, доберемся до ворот, а там дадим сигнал, чтобы впустили.

— Могут не открыть. Сармы постараются ворваться в город на ваших плечах.

Я вздохнула: могут! Но если идти днем, потери будут огромными.

— А теперь представь: у тебя легион! Что бы ты сделала?

— Не стала бы прятаться. Приказала бы бить в тимпаны[27], трубить в буцины. Вышла бы на равнину и развернулась в боевой порядок Сармы, увидав, сколько нас, побежали бы. Они не сражаются, когда в меньшинстве.

— Вот! — Игрр поднял палец. — Так и сделаем. А на вершине холма поставим знаки. Рядом — начальство, побольше. Сармы подумают, что нас легион!

Я покачала головой.

— Для начала они захотят убедиться. Сразу не побегут.

— А если добавить элемент паники?

Мы, не сговариваясь, посмотрели на Игрра. О чем это он?

— Представьте! Перед тем, как выйдет войско, на равнину выскакивают сармы. Они несутся, нахлестывая коней, и вопят, что следом идет огромное войско. Рома — тысячи. Спасайся, кто может! Ай-ай-ай! Сармы побегут?

— Где взять этот отряд? — вздохнула я.

— Вот! — Игрр показал на Амагу.

Мы с центурионами переглянулись. Хм!..

— Она согласится?

— А мы спросим!

Игрр повернулся к Амаге и коротко изложил замысел. Латынь сарма не знала и в течение нашего разговора только таращилась. Когда Игрр умолк, Амага задумалась и почесала за ухом.

— Что я получу? — спросила, выпятив грудь.

— А что хочешь? — спросила я.

— Овец! — сказала Амага. — Всех, что там есть. Орды пригнали стада, потому что им нужно есть. Если сармы побегут, овец бросят.

— Договорились! — кивнула я.

Амага ощерилась и встала.

— Они не хотели брать меня, тарго! — сказала Игрру. — Сказали: мы слишком молоды! Их надо проучить! Я заберу их овец и стану богатой!

Я только головой покачала: и это ауксилии, которые служат Роме? А если б сармы согласились? Она привела бы их к нам?

— Не беспокойся, трибун! — шепнул Игрр. — Амага не предатель. Просто обидчивая…

В другой раз я бы поспорила, но сейчас было не до того. Центурионы получили указания и разбежались. Когорта снялась и, забирая влево, двинулась к дороге на Малакку. Впереди скакали сармы. Они получили особое задание. Когорта подошла к холму, и я увидела, что Амага справилась. На склоне валялись трупы дозора сарм.

— Они решили, что мы дети, — сказала Амага, подъехав, — поэтому подпустили близко. Мои воины выстрелили с седел. Ни одна не ушла, как ты и велел, тарго!

Велела я, а не Игрр, но спорить не приходилось. Мы поднялись на холм. Малакка лежала как на ладони. Ворота ее пылали. Вокруг роились осаждающие. Вовремя мы!

— Приготовиться! — скомандовала я центурионам. — Амага, вперед!

Игрр повторил приказ, и наши ауксилии вылетели на дорогу. Миновав холм, они рассыпались и поскакали к городу, вопя и размахивая руками. Я не слышала, что они кричат, но надеялась, что то, что выучили. По пути к Малакке Игрр заставлял сарм повторять эти слова. Показывал, как надо кричать и махать руками. «Вы должны выглядеть естественно!» — наставлял он. Я спросила его, откуда он это знает, Игрр ответил, что видел в «кто». Это такой театр, он в нем играл. Я только головой покачала: надо же! Медикус, воин, певец, да еще и актер! И такие люди не нужны в его мире? Пусть присылают к нам!

Сармы у города разглядели и расслышали Амагу и ее воинов. Я увидела, как они, отвернувшись от стен, смотрят на холм. Пора!

— Когорта — вперед!

Запели буцины, ударили тимпаны. Вторая центурия под предводительством Лионы ударила подкованными калигами в мощеное полотно дороги. В бой центурии идут по порядку. Первая осталась в Роме, возглавить атаку выпало второй. Ею командует Лиона. Великая честь и скорая смерть… Я сжала кулаки: помоги нам Богиня-воительница! Взгляд от равнины я не отвела. Если дочери суждено погибнуть, я хочу это видеть.

Голова центурии вышла из-за холма, и я увидела, как колыхнулись полчища сарм. Теперь все зависит от нас. Надо, чтоб было «естественно», как говорит Игрр. Если сармы не поверят, нам несдобровать.

Центурия маршировала красиво, и несмотря на тревогу, сжимавшую мое сердце, я залюбовалась. Занятия не прошли даром. Преторианки ступали в ногу, неся скутум на левом плече, а на правом — пилум. Грозно алели гребни на шлемах (их прикрепляют только перед боем), мерно колыхались ряды, и даже задранные в ожидании боя хвосты девочек одинаково колебались из стороны в сторону. Центурия миновал холм, и Лиона прокричала команду.

— И-и-ах! — ответила сотня голосов.

Центурия перестроилась из походной колонны к бою. Коробка десять на десять воинов, несокрушимый строй пехоты Ромы. Может отразить атаку с любой стороны, по команде закрыться от стрел и дротиков. Коннице с наскоку не взять, требуется долгая осада.

— И-и-ах!

Центурия закрылась щитами и взяла пилумы в правые руки. Теперь только прокричать команду, сотня смертоносных жал устремится во врага. Тонкий наконечник пилума, брошенного сильной рукой, пробивает щит или доспех, валит с ног лошадь… Боевая коробка, не сбавляя темпа, двигалась к Малакке. Так идут в наступление, когда следом за первой центурией идут остальные. Те, что прикроют с тыла и отразят наступление сбоку.

Буцины не переставали выть. Центурия Ириды вышла из-за холма и повторила маневр Лионы, заняв позицию справа от нее. Следующая коробка закрыла проход между ними. Если сармы ворвутся между центуриями, по ним ударят с трех сторон. Четвертая центурия взяла левее. Четыре коробки, расположившись уступами, мерным шагом двигались в сторону сарм, а из-за холма выползала голова пятой.

Орды дрогнули именно в этот миг. Толпа у стен колыхнулась и стала распадаться. Нахлестывая коней, толкаясь и размахивая руками, сармы брызнули от города и помчались, поднимая тучу пыли.

— Так вам, так! — закричала я. Сработало! Пять центурий прогнали три тысячи сарм! Когда это было! Игрр — великий стратег! Вонючки не скоро опомнятся. Мы войдем в Малакку, после чего осаждать ее бесполезно. Пять сотен воинов за высокими стенами отразят и десятитысячную орду. Сармы не вернутся…

Я направила коня к дороге. Со всех сторон меня закрывали «кошки». На этом настоял Игрр. Турма на вершине холма изображала командование легиона — тех, кто ездит верхом. Сармы наверняка нас посчитали и сделали выводы.

Подскакав к стенам Малакки, я разглядела, что ворота города в целости. Пылала повозка с горючим маслом, опрокинутая возле них. В жарком пламени лопались почерневшие от сажи горшки, от обугленной запряжки быков несло горелым мясом. Надо же! Защитникам города удалось сорвать штурм!