#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 21 - Григорий Володин

Затем я оборачиваюсь в сторону, откуда всё это началось. Моих зверей несложно заметить. Змейка стоит, упёршись лапами в бока, и раздражённо шипит в сторону трёх гостей. Время от времени она бросает взгляд на своих детёнышей, которые беззаботно играют неподалёку.

— Эти «звери», о которых вы говорите, — продолжаю я, указывая на Горгону и её потомство, — вовсе не мои питомцы. Горгона — разумное существо и служит мне добровольно, без всяких ментальных закладок. А эти малыши, горгоныши, её выводок.

Маргарита явно теряет почву под ногами. Её взгляд метается от меня к Змейке, от Змейки к детёнышам. На секунду она кажется растерянной, но я не даю ей собраться с мыслями.

— Если у вас есть ещё вопросы, задавайте их вежливо, — холодно добавляю я. — В противном случае разговор закончен и вы сейчас же покинете мое графство. А уж мои люди обеспечат вам быстрый отлет.

— Обеспечим, Данила Степанович! — весело подхватывает Студень с такой неподдельной радостью, будто мечтал об этом всю свою жизнь.

Маргарита Ноздрева, видимо, из тех, кто не умеет чувствовать, когда пора остановиться. Она нервно вздёргивает подбородок.

— Ваше Сиятельство, вы сказали, что Горгона служит добровольно? — в её голосе одновременно возмущение и недоумение, будто я только что заявил, что свиньи летают. — Как это возможно? Как может зверь разумно служить⁈

Я устало смотрю на неё, словно передо мной школьница, забывшая выучить урок.

— Если вы до сих пор не в курсе, что аномальные звери могут обладать разумом, то это, боюсь, серьёзный пробел в вашем образовании, госпожа инспектор Академии. Но, к счастью, ликвидация ваших пробелов — не моя забота. Уверен, в Академии найдутся достойные преподаватели, которые с радостью возьмут на себя эту нелёгкую ношу.

Щёки Ноздревой заливаются краской. От злости, смущения или того и другого сразу — мне, честно говоря, всё равно. Я не даю ей времени на ответ, продолжая с той же строгостью, что и прежде:

— Итак, — с нажимом отчеканиваю первое слово, — я так и не услышал ответа на свой вопрос. Вы осмотрели общежитие? Есть ли у вас замечания, которые касаются дела? Напоминаю, что ваша задача — инспектировать общежитие, а не проводить ревизию моего имения.

Ноздрева, сбитая с толку, пытается оправдаться, её голос слегка дрожит, но всё ещё держит оборону:

— Но… но, Ваше Сиятельство, общежитие находится слишком близко к вашему имению! Мы обязаны убедиться, что оно безопасно для наших стажёров!

Я резко обрываю спор:

— Ещё раз: безопасность моего имения обеспечу я сам. Что касается зверей — ответ вы уже получили. Если существо разумно, то я, в отличие от некоторых телепатов, не вижу смысла его программировать. Я не садист. А теперь, госпожа инспектор, будьте добры, ответьте на мой вопрос.

Ноздрева открывает рот, чтобы что-то возразить, но её спутник, мужчина в преподавательской мантии, мягко отодвигает её в сторону. Лицо у него спокойное, но в глазах читается усталость. Чем-то мы с ним сейчас похожи.

— Ваше Сиятельство Данила Степанович, прошу прощения за чрезмерный пыл моей коллеги, — начинает он примиряющим тоном. — Позвольте мне ответить за Маргариту Егоровну?

'– Прошу, — киваю без эмоций.

— Да, мы осмотрели общежитие. В целом всё соответствует требованиям, но есть небольшие замечания. Примерно 80% условий удовлетворены, оставшееся требует доработки.

Я перевожу взгляд на Студня, который стоит чуть позади.

— Ты участвовал в осмотре. Что за замечания?

Он кивает, будто ждал этого вопроса.

— Да, Ваше Сиятельство. Замечания касаются установки консьержей и улучшения некоторых бытовых условий для комфорта стажёров.

— За две недели управитесь? — уточняю.

— Конечно, без проблем. Наймём наших подрядчиков — управляющих «Невой», — отвечает он уверенно. — Они возьмут на себя всё и сделают под ключ: от монтажа систем наблюдения на входе до установки новых бытовых приборов в кухонных зонах.

Я киваю и, сложив руки на груди, возвращаюсь вниманием к инспектору.

— Отлично. Условия доработаем. Какие ещё задачи остаются в рамках вашей инспекции, кроме проверки готовности общежития?

Тот же мужчина, сохраняя вежливый тон, отвечает:

— Нам нужно убедиться в безопасности территории вокруг общежития, отсутствии лагерей и сосредоточений враждебных групп поблизости, а также в надёжности снабжения водой, электроэнергией и продовольствием.

Я, слушая его, жестом указываю на Студня, который явно уже предчувствует новую головную боль.

— Всё это обсудите с ним. Если что-то потребуется сверх того, старший гвардеец сообщит мне.

Не дожидаясь их ответа, я разворачиваюсь и направляюсь в сторону кабинета. Усталость тянет плечи вниз, словно на них повесили пару мешков с камнями. Ноги, казалось, переключились на автопилот, едва справляясь с задачей доставить меня до двери. Гребаный лорд Гагер! Этот напыщенный павлин умудрился вымотать меня хуже, чем боевой поход. Хотя он все равно, конечно, обломался и не смог достать меня. Сейчас бы просто рухнуть на кровать и отрубиться.

Однако едва делаю несколько шагов, как сзади раздаётся голос Ноздревой:

— Вы не ранены, Ваше Сиятельство? Я могу вас исцелить.

Её слова звучат неожиданно искренне, как будто она искала способ сгладить свои же выпады.

Останавливаюсь и оборачиваюсь, внимательно смотря на неё.

— Так вы Целитель? — голос мой звучит ровно, но в нём слышится лёгкая ирония. — Интересно, а про отсутствие ментальных закладок у зверей вы узнали, получается, не благодаря своим способностям?

Она смущённо опускает взгляд, быстро кивая на одного из своих спутников:

— Мне подсказал мой коллега.

— Понятно, — коротко отвечаю я. — В любом случае, исцеление мне не нужно.

Отворачиваюсь и продолжаю путь, не оглядываясь. Пусть инспекторы разбираются с формальностями, их проблемы мне больше неинтересны.

Подхожу к Змейке, которая до сих пор стоит в напряжённой позе, её когти блеснули на солнце. Я мягко касаюсь её ментально, стараясь успокоить.

— Всё хорошо, сударыня. Эти люди только крикливые, они ничего не сделают твоему выводку, — произношу по мыслеречи.

Змейка издаёт шипящий смешок и отвечает с видом хищника, готового к прыжку:

— Не сдерррают, фака, — её голос звучит угрожающе, а когтистые руки поднимаются чуть выше, как напоминание о смертоносности хищницы. — Ни-и усперррею, мазака…

Я с трудом