Морпех Рейха - Влад Тепеш

Я поел и двинулся на пляж.

В холле за стойкой ресепшена я увидел Зорана, который что-то обсуждал с дежурной сотрудницей. Хм, он-то мне как раз и нужен.

— Добрый день, герр фон Дойчланд, — поздоровался он, завидев меня, — чем могу быть полезен?

— По большому счету, сейчас ничем, я просто не могу удержаться, чтобы не поблагодарить за предыдущую услугу. Признаться, я такого и представить себе не мог, не то, что ожидать.

Он с достоинством улыбнулся:

— Я начал работать в пятнадцать лет — мальчиком на побегушках. Принеси-подай-отнеси-сделай. С тех пор прошло тридцать лет, и профессию я не менял. Все, что я умею — исполнять поручения, но делаю это, как и положено специалисту с тридцатилетним стажем. Вы оценили, не правда ли?

— Слабо сказано. Новое слово в древнейшей профессии. Новый уровень. Как вы до такого додумались?

Зоран пожал плечами:

— Я просто делаю свою работу так хорошо, как могу, и того же требую от своих подчиненных. Мужчины делятся на две категории: с одними женщины спят больше ради них самих, со вторыми спать можно разве что ради денег. И сами женщины тоже делятся на две категории: первые хотят от мужчин любви и денег, вторым нужны только деньги. Познакомить мужчину из первой категории с девушкой из второй — очень халатно выполненное поручение. Я ничего не изобрел — просто перенял кое-какие приемы у клубов знакомств.

— В палке и камне, Зоран, тоже нет ничего сложного. Но гениальная обезьяна, которая впервые соединила камень с палкой, стала творцом нашей цивилизации. К слову, тут где-то поблизости есть казино?

— Да, герр фон Нойманн. Прямо в соседнем отеле.

— Слева или справа?

— В обоих. Везде. На этом участке побережья наш отель — единственный, где казино нет.

— А отчего же такое упущение? — ухмыльнулся я.

— Принципиальная позиция моего босса. Он считает игорный бизнес уделом мошенников. Вы ведь знаете, что казино всегда выигрывает в конечном итоге, герр фон Нойманн? Моего босса не смогли уговорить даже на карточную комнату, хоть это и совсем другое.

— А в чем разница? — удивился я. — В казино ведь тоже есть карточные игры.

— В карточной комнате вы играете не против казино по неравным правилам, а с другими игроками, такими же, как вы сами. Персонал карточной комнаты лишь организовывает игры и следит за отсутствием шулеров, забирая себе процент выигрыша победителя. А в казино, во что бы вы ни играли — в долговременной перспективе выиграть невозможно. Иногда случается, что человек приходит, делает одну крупную ставку, срывает куш и уходит.

— Звучит как план.

— Но нужно понимать, что из тридцати-сорока таких «одноставочных» игроков выигрывает только один, остальные проигрывают, и казино все равно в выигрыше.

Я кивнул:

— Ну это понятно, иначе казино давно бы все разорились. Но ни разу в жизни не сыграть в казино — тоже как-то не очень, жизнь неполная получится. Мне, как вы, видимо, знаете, госпожа Удача нехилый такой грант выдала — пойду проверить, не исчерпал ли я его.

— Что ж, могу лишь пожелать везения, герр фон Нойманн. Пускай вам повезет их немного наказать.

— Недолюбливаете казино, как и ваш босс?

— У вас не получится тридцать лет проработать на одного человека, поднявшись с самого низа до ближайшего помощника, и не перенять его взгляды. Особенно если он намного старше и мудрее.

— Резонно.

Затем я сходил на пляж, искупался, вернулся в номер, взял бумажник и пошел в соседний отель — в пляжной рубашке, шортах и сандалиях, чтобы сойти за деревенщину.

Найти казино труда не составило: благо, вывеска имеется.

Само казино оказалось примерно таким, каким я его себе и представлял. Столы с зеленым сукном, крупье в форменных жилетках, игроки в самых разных нарядах — от смокингов до рубашек вроде моей. Ну и, конечно же, куча красивых женщин в нарядах той или иной степени откровенности. Некрасивые и пожилые тоже есть — но они либо сами игроки, либо жены игроков. А вот красавиц на любой вкус — штук тридцать, и это только то, что выхватил беглый взгляд. Должно быть, именно в таком месте и родилась пословица «не везет в картах — повезет в любви».

Ну а если повезет в азартных играх — то в любви повезет тем более: здешние красотки как раз и ищут себе везучего мужчину на ночь, денек или недельку — ну, смотря на сколько хватит его выигрыша. Наверняка имеются среди них и «секретные сотрудницы», то бишь девушки, которые провоцируют посетителей казино на траты, ну там ставку покрупнее сделать или саму девушку выпивкой угостить.

В кассе я просунул в окошко под бронестеклом десять сотенных купюр.

— Вам каких фишек? — спросила кассирша.

— Одну. На всю тысячу.

Разумеется, мои рейхсмарки были приняты без вопросов. И удивляться особо нечего: когда солдаты соседней страны ходят с оружием совершенно легально, свободный оборот чужой валюты наравне со своей уже в порядке вещей.

Итак, что мне нужно? Мне нужна игра, где я могу сделать крупную ставку и повлиять на результат. Карты, видимо, отпадают, их сдает крупье, и порядок от меня не зависит. Рулетка?

Я прошелся по залу и нашел рулетку. Понаблюдав, понял, что она мне не подходит: шарик бегает долго. Игральные автоматы? Нет, вряд ли…

Тут мне на глаза попалась игра с длинным столом, похожим на стадион с местами для зрителей. Пока я присматривался, пытаясь понять, что это такое, крупье передал стакан игроку и тот, стоя в конце стола, метнул из него кости на противоположную сторону. Хм, вроде бы, это крэпс, и если тут кости бросают сами игроки — то, что надо.

Я подошел к барной стойке и заказал себе для маскировки мятный ликер — вашу мать, восемь кун за бокальчик! — а затем уже с бокалом подошел к столу.

Процесс тут идет быстро: крупье объявляет очередной кон словами «ваши ставки, дамы и господа», игроки начинают выставлять на стол фишки. Стол какой-то простоватый в плане разметки, но я пока не понимаю, что к чему. Затем определяется самая высокая ставка, игрок под ободряющие реплики типа «вы уж постарайтесь, мне нужна новая машина!» подходит на место бросающего, получает стаканчик с костями. Бросок — кубики летят, затем крупье собирает проигравшие ставки, выдает выигрыш победителям — и снова «ваши ставки».

— Простите, как в это играть? — спрашиваю я с видом деревенщины, впервые увидевшего казино. — Это