Старатель 4 - Влад Лей
— С чего ты взял?
— Да ты посмотри на название станции!
— Оломбо Лумбада Омно Мупано Пундупоспос Орло, — прочитал Юджин, — и что?
— Как это «что»? вообще название не смущает?
— Нет, — рассмеялся Юджин, — вполне обычное название.
— Ни хрена себе, обычное! Я думал, это колдунство какое-то. Произнесешь, и гравипривод взорвется…
— Нет, это имя владельца.
— Боже…родители его ненавидели.
— Для местных такое имя — это норма. Этот сектор и эта система — аграрные. Здесь в большинстве своем выходцы с Земли осели, с африканского континента, если говорить точно.
— И что? У африканцев была любовь к подобным именам, которые хрен запомнишь?
— Нет. Это уже местные начали так баловаться.
— Зачем, для чего? На кой черт так изгаляться?
— У них есть традиция — использовать имена предков в своем имени. Плюс высокая рождаемость попросту нивелирует возможность идентифицировать человека по имени и фамилии. Если бы местные использовали привычные для нас имена и фамилии, то, к примеру, «Джонов Рико» тут бы нашлось несколько тысяч. Попробуй среди них найти нужного.
— По дате рождения…
— Окей. Несколько сотен.
— Черт. Но каждый раз произносить всю эту абракадабру терпения не хватит!
— У местных хватает, — усмехнулся Юджин.
— Кто вообще этот Обломобло?
— Оломбо Лумбада Омно…
— Борода, прошу, хватит! — взмолился Рико.
— Это первый президент первой независимой колонизированной планеты, из которой впоследствии и разросся весь этот сектор.
— Понятно…
— Ладно, я пошел спать, — Юджин хлопнул Рико по плечу, — и помни: местные очень не любят, когда их имена коверкают или сокращают, так что не нарвись на неприятности. Они нам ни к чему.
— Понял, — буркнул Рико.
Пока корабль готовился к прыжку, совершал его, затем на всех парах летел к станции, Рико старательно заучивал полное имя первого президента, в честь которого и назвали станцию.
Действительно, как и сказал Юджин — не хватало еще поссориться с местными из-за такой фигни. Им сейчас и так неприятностей хватает, незачем плодить новые.
— Внимание, неизвестный корабль! Идентифицируйте себя.
Вызов на общем канале прозвучал так неожиданно, что Рико чуть не подпрыгнул и сбился, в очередной раз бубня длинное название станции.
— Говорит «Ро-Кот»! Прошу разрешения на посадку. Передаю идентификатор. Прошу подтвердить. Как приняли, Оломбо Лумбада Омно Мупано Пундупоспос Орло?
— Идентификатор принят, — несколько недовольно отозвался оператор (неужели Рико где-то сплоховал, и таки ошибся, произнося имя?). — Цель визита?
— Отдых, развлечения, покупки, — заученно отчеканил Рико.
— Как долго планируете пробыть на станции?
— Пару дней.
— Ожидайте разрешения на посадку, — сказал оператор и отключился.
Ожидание слишком затянулось.
До станции уже было всего ничего, а оператор так и не соизволил выйти на связь и сообщить номер посадочной площадки. Рико это порядочно нервировало. Ну, еще бы, подобного разгильдяйства он не встречал вообще нигде.
Наконец, не выдержав, он активировал связь.
— Оломбо Лумбада Омно Мупано Пундупоспос Орло, прошу выйти на связь! Оломбо Лумбада Омно Мупано Пундупоспос Орло, требуется подтверждение на посадку. Оломбо Лумбада Омно…
— О, великий Мбуду, отец коз и травы! На кой черт так тараторить? — послышался недовольный голос.
— В каком смысле? — опешил Рико.
— На кой черт ты повторяешь полное название станции? Ну скажи ты Оломбо, к примеру, или Орло… Одни идиоты назвали, другие идиоты теперь тараторят, как попугаи. О, Мбуду! Где ты их берешь, и почему присылаешь сюда?
— Так что насчет посадки, Оломбо Лумбада…
— Прошу, называй станцию Оломпо, как это делают все нормальные люди!
— Хорошо, понял, — буркнул Рико. Ну, Юджин, ну козлина, блин… Как же надоели эти его шуточки. — Так какая у меня платформа?
— Посадочная платформа любая, с 1 по 44. Садись на свободную. Ты что, впервые в космосе?
— Нет! — вновь буркнул Рико.
— Что-то не верится. Все, садись на гребаную площадку и свали из эфира. Клянусь Мбуду, если ты еще раз произнесешь это треклятое имя, я турну тебя со станции! И смотри там не снеси уже севшие корабли!
Если бы собеседник видел Рико, он бы заметил, как тот покраснел. Еще бы, протаранить стоящие на платформах корабли во время посадки — это позор. После такого нечего и думать даже о временной и первичной сертификации пилота. За штурвалом космического корабля таким недотепам нечего делать.
Рико, перебирая варианты мести Юджину, повел «Ро-Кот» к свободной седьмой посадочной платформе станции Оломбо Лумба…то есть Оломпо.
Глава 26
Встреча
Рико шел, оглядываясь по сторонам. Станция Оломпо была крайне необычной. Во всяком случае, по сравнению со всеми теми, где ему довелось побывать ранее.
Оломпо крайне выгодно отличалась, в первую очередь, своей «честностью». Такое впечатление, что здесь вообще не было никаких запретов. Доступно было все, что только могло взбрести в голову.
Так называемые «Дрим Хаусы» встречались довольно часто. Прямо у входов стояли лавки, на которых можно было увидеть клиентов этих заведений, или даже завсегдатаев. Кто-то из них сидел с блаженной улыбкой на лице, невидящим взглядом уставившись куда-то в стену. Кто-то сидел, закрыв глаза, и покачивался взад-вперед или из стороны в сторону. Кто-то стоял рядом с входом, изогнувшись назад так, что Рико не понимал, как эти люди вообще умудряются оставаться на ногах. Выгнувшись, как колесо, они чуть ли не доставали руками до земли. Кто-то стоял, запрокинув голову вверх, уставившись в потолок. Были и те, кто просто-таки не мог устоять на месте — пританцовывал, дергался, чесался, места себе не находил.
Собственно, с этими заведениями было все понятно — здесь продают наркоту. Причем, судя по количеству нариков и огромному ассортименту симптомов, «дурь» тут толкают какую только пожелаешь, от легкой «травки» или «трубок», заканчивая самым тяжелым, что только есть на свете — «пылью», «космосом», и так далее.
Практически рядом со всеми «Дрим Хаусами» были бордели. Несмотря на яркие, пестрые, экзотические названия вроде «Острова секса», «Райского уголка», «Дома Грез» над названием любого из них имелось слово «бордель». Видимо, чтобы владельцы, изгаляясь, соревнуясь друг с другом в креативности, не путали клиентов.
Множество баров, ресторанов, кафе, закусочных, рюмочных и тому подобного неимоверно удивило Рико.
Впрочем, контингент тут был соответствующий — посетителями станции были свободные шахтеры или же работники, нанявшиеся на разовый контракт к владельцам добывающих кораблей, флотилий. Народ простой и грубый, не особо искушенный в развлечениях.
А вот что Рико порадовало, что являлось еще одной «изюминкой» Оломпо, это то, что продукты тут были исключительно натуральные.
Черт его знает, в чем причина. Вряд ли шахтеры не хотели жрать синтетику, как раз наоборот, Рико общался с этими людьми и знал, что они готовы есть даже просроченный сухпаек, лишь бы хватило денег на выпивку. Так что вряд ли обилие натуральных продуктов — это требование и желание посетителей. Скорее здесь причина в ином.
К примеру, проще и выгоднее продавать товары с ближайших планет, чем покупать у торгашей синтетику. С большей вероятностью наценка на местные продукты намного выше, торговать ею прибыльнее…
В обычных мирах синтетика с легкостью побеждает, ведь она дешевле. Но здесь, на окраине, ее доставка наверняка обходится в круглую сумму, так что демпинговать не выйдет. А если кто и попробовал подобное провернуть — вряд ли местные оставили его в живых после такой выходки…
И Рико это всецело устраивало.
Первое, что он сделал, оказавшись на станции — прикупил себе здоровенный гамбургер с говяжьей котлетой. Гамбургер действительно был просто огромным, с сыром, овощами, кетчупом и майонезом. Выглядел он, как из рекламного ролика, которые на Золотых мирах крутят на всех экранах. Только в отличие от Золотых миров, где тебе за бешеные деньги продадут несвежую (и не факт, что натуральную) булку, разогретую в солнечной печи, с не пойми каким мясом внутри, здесь всего за пару кредов Рико получил такую порцию, которой можно и позавтракать, и пообедать, и поужинать…
Он впился зубами в булку, оторвал кусок и с удовольствием прожевал.
— М-м-м…боже! Как же вкусно! — не выдержав, выдал он.
— Правда, вам нравится?
Чернокожий продавец, он же «повар», казался простым и веселым парнем, улыбался Рико во все свои белоснежные 32 зуба, и на его лице прямо-таки было написано недоверие к странному
