Узы крови - Алексей Витальевич Осадчук
Лицо Андре де Шатильона покрылось красными пятнами, а на скулах заиграли желваки. Онжес лишь покачал головой, а Краон старательно прятал улыбку.
Судя по ошарашенному взгляду, Валери, кажется, уже начинала что-то понимать. Стоявшие поблизости люди, заинтересованные странной сценой, начали потихоньку подходить к нам поближе.
– Шевалье, – процедил сквозь зубы де Шатильон. – Полагаю, вы не откажете мне в любезности встретиться снова в любое удобное для вас время.
– Мессир, мне казалось, что в прошлый раз между нами не осталось недосказанностей, – спокойно произнес я, кивнув на его лоб.
– Вы правы, – глухо рыкнул виконт. – Вам всего лишь показалось. Поэтому я настаиваю на новой встрече.
– Ну раз вы желаете внести окончательную ясность, тогда я к вашим услугам. Время и место?
– Завтра утром, – резко ответил виконт. – На берегу Леги у Западного моста.
– Я буду там.
– Мадмуазель, – виконт и его друзья изобразили галантные поклоны, а затем, развернувшись, направились в ту сторону, где находился их господин.
Валери взглянула на меня. На ее щеках от возбуждения горел румянец.
– Так значит ты и есть тот самый деревенский аристократ, который уложил одним ударом виконта де Шатильона, и о котором при дворе все говорят?
Глава 21
Я вздохнул и огляделся. Люди, стоявшие ближе всего к нам и слышавшие наш разговор с де Шатильоном и его друзьями, уже начали пересказывать соседям о случившемся. От нашего с Валери неприметного угла, словно от брошенного в воду камешка, поползли круги.
– Брат, мне нужны детали, – нетерпеливым полушепотом произнесла виконтесса. А у самой глаза горят азартом. Вон, даже приосанилась под чужими взглядами.
Мой короткий рассказ о подробностях нашего знакомства с де Шатильоном и его друзьями еще больше ее взволновал. Ее грудь часто вздымалась, а на лице сияла торжествующая улыбка, которую она умело прятала за веером.
Тем временем, по мере того как «круги» расширялись, на нас все больше и больше обращали свои любопытные взоры шушукающиеся дворяне. И Валери явно нравилось это внимание.
Отчасти я ее понимал. После многих месяцев заточения в дядюшкином доме, сотен дней отчаяния, ненависти, унижений и упреков виконтесса де Грамон впервые показалась мне такой, какой она была еще два года назад. Гордой представительницей древнего дворянского рода.
– Сперва де Ламар, теперь де Шатильон, – с хитрой улыбкой произнесла Валери, когда я завершил свой рассказ. – Не знай я всех подробностей, решила бы, что ты специально охотишься за лучшими мечниками принца Генриха.
– Будь это так, – пожал плечами я, – виконт де Шатильон сегодня вряд ли посетил бы этот прием.
– Так или иначе, ты разворошил это «зеленое» болото, и принц Генрих узнает о твоем присутствии еще до объявления второго танца, – слегка нахмурившись, произнесла Валери. – А уже завтра вечером о произошедшем будет знать каждая собака в Эрувиле и смеяться над хвалеными фаворитами принца-воина, которые не способны справиться с каким-то безвестным шевалье, да еще и бастардом изменника. Генрих жестокий и злопамятный. Берегись барона фон Герварта, он обязательно откроет на тебя охоту.
– Вероятнее всего, так и будет, – ответил я и кивнул в сторону принцев, которые, словно два молоденьких петушка, красовались своим ярким оперением перед маркизой де Гонди. – А, может быть, его высочеству принцу Генриху плевать на какого-то там никому неизвестного бастарда. Этим вечером у него иной, более интересный объект внимания. Впрочем, как и у принца Луи…
Последние мои слова заставили Валери слегка вздрогнуть и, нахмурившись, повернуть голову в указанную сторону. В ее взгляде я увидел грусть и сожаление, а еще, кажется, ревность…
Может быть, в своих предположениях я был не так уж и далек от истины? Может быть, все те письма, что писала мне Валери, и в которых она восхваляла принца Луи, были продиктованы вовсе не тетушкой герцогиней, а влюбленностью виконтессы? М-да, если это так, то мне ее искренне жаль.
Сказать Валери ничего не успела. По сигналу герцогини дю Белле церемониймейстер объявил «Процессию». Согласно наставлениям Бертрана я уже знал, что в этом танце-шествии, которым обычно открывались все вестонские балы, обязаны были принять участие все гости. Уже потом весь вечер можешь молча простоять в углу, подпирая плечом колонну, или просидеть за карточным столом, но пропустить «процессию» – это значит оскорбить как хозяйку дома, так и всех присутствующих.
Поскольку мы как родственники хозяйки приема прибыли без пары, я обернулся к Валери и, изящно поклонившись, деликатно произнес:
– Мадмуазель, позвольте мне иметь удовольствие пригласить вас на этот танец.
Валери с улыбкой подала мне левую руку, и мы присоединились к танцу-шествию, в который уже вливались все присутствующие гости. Уроки Бертрана, мышечная память доставшегося мне тела, плюс моя собственная координация – движения этого неспешного и незамысловатого танца давались мне легко и свободно.
Партнерша у меня была опытная, поэтому мы быстро почувствовали друг друга. Я даже улыбнулся про себя, когда вспомнил наши тренировки с Бертраном. Мой камердинер специально приглашал ко мне одну из моих горничных, с которой мы отрабатывали некоторые па.
Оказалось, что Жози, дочь главной поварихи, была давней партнершей Макса, еще в те времена, когда он был ребенком, а потом подростком, и знала почти все придворные танцы, которым ее обучали вместе с молодым господином.
Кстати, в первые наши тренировки девушка была довольно скована и напряжена. Видимо, она ждала, что молодой хозяин, как в прежние времена, примется распускать свои руки и, похоже, уже готовилась к противостоянию.
Но время шло, а я, вопреки девичьим страхам, вел себя деликатно и сдержанно. Более того, я всячески старался подчеркнуть дистанцию между нами, чем, кажется, разжег любопытство как юной Жози, так и остальных молодых горничных в замке.
Важная осанка Валери, ее неторопливая размеренная поступь, ее благородные и изысканные реверансы приковывали внимание присутствующих мужчин и женщин. Она чувствовала и понимала это. И ей это нравилось.
Кстати, пока танцевали, я словил на себе заинтересованные и кокетливые взгляды подруг Ивелин, хотя еще полчаса назад они смотрели на меня, словно на пустое место.
Несколько раз мы встречались взглядами с кузиной. Ивелин задорно улыбалась и ободряюще подмигивала мне. «Волна», похоже, добралась и до нее.
Наблюдая за ее сияющим от счастья лицом, я внутренне ухмылялся. А ведь она знает, что уже утром мы с де Шатильоном скрестим клинки. Но продолжает хохотать и
