Плевать мне на игру! Game Over - Сергей Пефтеев
После того, как все тайники были найдены, Нибор занялся разделкой ракообразных. Он никогда не забывал про главное правило игры — тот, кто голодает, в итоге умирает. И здесь никакие характеристики не спасут. По его мнению, единственным исключением был Дейкер, у которого попросту отсутствовал индикатор здоровья. Занимаясь добычей белого мяса, Нибор заметил, что в одном месте, на окраине радужной рощи особо много пустых панцирей. Как известно, чтобы расти, раки сбрасывали старый панцирь и наращивали на себе новый, более прочный. Но вот загвоздка, в том месте были разбросаны панцири самых крупных особей, мелких там были единицы. Вот и вопрос — это излюбленное место линьки или чья-то кормушка? Обеспокоенный данным фактом, Бродяга трижды дёрнул за серебряную нить. Агата повернулась к нему, чтобы, узнать, в чем дело. Из-за чего не заметила, как сзади из темноты, к ней ползёт худой, длинный белый змей. Очень странный на вид. Ведь где у него глаза, а где рот не разберёшь. Бродяга схватился за серебряную нить двумя руками, упёрся ногой в скалу и резко дёрнул Агату на себя, но змей успел оплести её ногу.
Воительница в красной броне, оказалась в очень неудобном положении, но в панику из-за этого не впала. Агата схватилась за топор и, что было сил, нанесла удар. Возникший над ней призрак повторил его косой. Но что-то не так. Змей получил урон, но его индикатора здоровья не видно. Мало того, после достаточно мощной атаки Агаты, с увеличенным шансом к кровотечению, на нём не осталось даже царапины. Змей поднял Агату на семь метров и несколько раз приложил её о дно. Оглушив добычу, он потянул её в темноту, но серебряная нить, за которую так отчаянно держался, стирая руки в кровь, Нибор, не отпускала. Мрачный лекарь касанием исцелил Агату, и, взмахнув лопатой, осветил темноту. Змей оказался одним из щупалец ранее невиданного авантюристами чудовища. Огромное похожее на кабачок тело, было покрыто короткими иголками. У существа не было ни конечностей, ни головы, ни даже глаз. Лишь одно большое отверстие из которого, переплетаясь между собой, к Агате и Анрину тянулись длинные щупальца. Существо было очень большим и крайне неприятным на вид, но что действительно настораживало Нибора, так это его уровень и показатель здоровья. По всем признакам они столкнулись с чудовищем уровня божественной кары.
«Морской огурец 162 ур. ОЗ — 5.6 м»
Чтобы защитить хозяина, осквернённая Лия бросилась вперед и киркой нанесла удар, по телу противника. Урон прошел, но здоровье огурца тут же восстановилось. Чудовище швырнуло Агату в скалу с такой силой, что каменная порода разлетелась на осколки, а воительница в алой броне потеряла сознание. Долго махать киркой Лие не пришлось. Белые щупальца обвились вокруг ног и рук, сдавили шею. Всего мгновение и тело осквернённой Лии оказалось разорвано на части.
«Нужно бежать», — подумал Нибор, забрасывая раненную Агату на плечо. — «Нам с этим чудовищем не совладать. Оно в разы сильнее дракона хаоса».
Глава 14. Да придёт спаситель
«Конечно, я спустился на дно, чтобы охотиться на тварей божественной кары, но я никак не ожидал, что первый противник окажется сто шестидесятого уровня». — Нибор, с Агатой на плече, вместе с мрачным лекарем бежал по дну. Направление было неважно, главное подальше от чудовища. — «Лия не самый сильный член нашей команды, но разорвать её на части одной атакой. Это слишком! Он приложил Агату так, что она потеряла большую часть здоровья и тут же отключилась. Ещё один удар, и она бы… Зараза! В какую же задницу я нас завёл?! Мы не продержались даже пяти секунд. Вдвоём с Анрином нам с этим монстром не справиться. Остаётся только бежать. И не факт, что удастся. Вся надежда на то, что он также туго соображает и медленно двигается, как настоящий морской огурец».
Связывающая пояса авантюристов серебряная нить была разорвана вместе с телом Лии, поэтому Нибор старался держаться к Анрину как можно ближе. Потерять лекаря в месте, где чудовища за атаку отнимают треть здоровья, было равносильно полному проигрышу. На бегу, взмахнув лопатой, мрачный лекарь применил к Агате «Великое исцеление» и наложил на себя и остальных «Руну средней защиты». Придя в себя, не столько от лечения, сколько от сильной тряски, Агата потупилась перед собой. Не понимая, что происходит и где находится, воительница на плече у Нибора разглядывала дно и быстро мелькающие ноги. Затем её взгляд зацепился за тянущийся за ней кровавый шлейф. Подобно красной ленте, он развивался под водой и растворялся во тьме, откуда показалось тело морского огурца. С трудом соображая, но понимая, что движущееся на них, словно состав скоростного поезда чудовище не сулит ничего хорошего, Агата принялась стучать кулаком по спине Нибора. Быстро сообразив, что к чему, Бродяга швырнул Агату в одну сторону, а Анрина ногой оттолкнул в другую. Друзья были спасены, но вот их спаситель оказался в незавидном положении. В попытке замедлить чудовище Нибор использовал заклинание «Поступь каменного духа». Из его следов на морском дне мгновенно выросли острые скалы. Но чудовище уровня божественной кары их даже не заметило. Оно прошло сквозь них, словно через призрачный туман, и со всей силы ударилось телом о щит Нибора. Морской огурец продолжил движение и скрылся в кромешной тьме, а Нибор со сломанной в нескольких местах рукой и парой рёбер, отлетел в сторону и трижды ударился о дно. Не спасло даже «Благословение жизни». Магического барьера хватило лишь на то, чтобы поглотить десятую часть урона и восстановить Нибору столько же здоровья.
Бродяга поднялся на ноги и, раскусив кровавый кристалл, чтобы хоть отчасти восстановить здоровье, оценил полученные повреждения. Рука повисла мёртвым грузом. Щит драконьего крыла не свалился с неё только благодаря плотно затянутым ремням. Сломанные рёбра ещё сильнее снизили скорость движений. Бродяга знал, что это — ещё не конец. Огурец вернётся, но пока он разворачивается, у Нибора есть в запасе пара секунд. На остаток маны, Бродяга использовал заклинание «Гильотина света». Но не для того, чтобы нанести урон, а чтобы обозначить место, куда нужно двигаться его друзьям. Агата-то ладно, он всегда отыщет её по стрелке, а Анрина терять никак было нельзя.
«Маны почти не осталось», — рассуждал Бродяга, вглядываясь во мрак, из которого доносились странные
