Изгнанник. Арка 3. Том 2 - Дмитрий Янтарный
Глава 3. Испытание кинжалами.
Когда я в следующий раз проснулся, то чувствовал, как у меня живот буквально прилипает к спине, и это не было преувеличением. Когда я прибыл в это поселение, то внезапный разговор с мудрецом безо всякой подготовки на время заглушил чувство голода. Но теперь, когда я, наконец, выспался, организм усиленно намекал на то, что было бы неплохо восстановить силы.
Когда я приподнялся на своей лежанке, то увидел, как на меня смотрят два маленьких любопытных чёрных глаза. Хозяином, вернее, хозяйкой этих глаз была маленькая девочка-вимрано, неуловимо похожая на самую младшую из приюта вимрано, в прошлом которого мне удалось побывать дважды, и воспоминания о котором, наверное, будут преследовать меня в кошмарах до конца жизни.
— Привет, — поздоровалась девочка, кивнув своей небольшой синей головкой, на которой даже присутствовали волосы.
— Привет, — растерянно ответил я, — а ты кто? И где все?
— Все заняты делами, — важно ответила девочка, — и я тоже занята важным делом.
— Это каким же? — уточнил я, не сумев сдержать улыбки при виде того, как важно и серьёзно вела себя девочка.
— Присматриваю за тобой, конечно, — ответила малышка, — белый дядя с красными глазами сказал, что это очень, очень важно. Он сказал, что ты едва не умер в пустыне, и потому за тобой нужно присматривать.
— Как предусмотрительно, — хмыкнул я, — и как тебе белый дядя?
— Ой, он немножечко страшный, но зато он такой добрый, — у девочки даже глаза заблестели от воодушевления, — он по вечерам нам такие сказки рассказывает. И днём каждому интересное дело находит. С ним даже старый дедушка разговаривает.
— Старый дедушка? — я догадался, что она имеет в виду мудреца, — а что ты о нём думаешь?
— Ну… он хороший, он любит нас, заботится о нас, — пробормотала девочка, причём, ещё не наученная великому искусству лжи, говорила она это таким стеклянным и пустым голосом, что сразу было понятно, что её научили так говорить. Причём, кажется, малышка и сама поняла, что звучит это неубедительно, потому что тихо и смущённо добавила, — но, по правде говоря, мне его так жалко. Он же такой старый, ему ходить больно, кушать больно, говорить больно, да даже дышать больно. Мама с папой говорят, что в конце мы все уйдём в Глубины Жизни, где нас ждут те, кто ушёл раньше нас. Но почему же он туда не уходит? Может, он сделал что-то плохое, и теперь его туда не пускают?
— Может, — пробормотал я, порядком удивлённый, насколько хорошо маленькая девочка осведомлена о смерти и о том, что оттягивать встречу с ней — значит, вредить всем, и себе в первую очередь, — а, может, он просто не закончил здесь своих дел. Вот уйдёт он, не закончив всё, что нужно — и плохо ему будет в глубинах жизни.
— Наверное, — кивнула девочка и тут же подпрыгнула, — ой, белый дядя же сказал, чтобы я сразу его позвала, как только ты проснёшься. Ну что ж вы, вот так, от такого важного дела меня отвлекаете!
Наблюдая за тем, как девочка поспешно выскочила за пределы палатки, я снова не смог сдержать улыбки. Было просто чудо, что в этом убитом, выжженом мире ещё сохраняются такие осколки искреннего детства… хотя и длятся они очень недолго. А ведь… а ведь и меня, возможно, ждёт такая же малышка. Ведь где-то в Авиале остались Миа — и мой ребёнок. И я… нет, я непременно к ним вернусь. В этом не может быть никаких сомнений.
В этот момент полог палатки приподнялся, и в неё вошёл Агер.
— Наконец-то, Дэмиен, — обеспокоенно сказал он, — мы уж думали, что ты вообще не проснёшься. Потому что Тальцеол уж очень хочет с тобой поговорить. Впрочем, Анаму запретил тебя трогать и, как ни странно, даже Тальцеол его послушался.
— Да можно было бы и догадаться, — хмыкнул я, — если это племя смерти, и если Анаму раньше промышлял наёмными убийствами, значит, он здесь точно не чужой.
— Ты только при нём этого не говори, — серьёзно сказал Агер, — он этого очень не любит. Впрочем, сейчас важно не это. Вот.
Он поставил передо мной миску, в которую было наложено уже знакомое бесцветное месиво. Именно этим альбинос пытался накормить меня в первый день работы на Кастильву.
— Мне очень жаль, Дэмиен, но здесь ничего лучше раздобыть невозможно, — он виновато пожал плечами, — и так пришлось ругаться, чтобы тебе отдали самую свежую порцию.
— Ничего страшного, — я пожал плечами, хватая миску с ложкой, — это другое моё тело такого не любит. Тут же… потерплю.
Ощущения меня не обманули. Это действительно была какая-то странная смесь каши и сырого теста. В человеческом облике есть это было уже не так противно, да и критический уровень голода тоже не сильно способствовал тому, чтобы крутить носом. По крайней мере, одно достоинство у этого блюда было: оно оказалось достаточно сытным, чтобы заглушить даже голод, который длился, наверное, пять-шесть суток, если считать с того момента, когда меня безо всякой еды держали в темнице Корроско.
— А теперь — ты должен выйти наружу, — сказал Агер, забирая у меня деревянную посуду, — Тальцеол ждёт тебя. Кажется, он наконец-то принял решение.
Когда я вслед за Агером вышел наружу, то увидел, что на другом краю палаточного городка собрались, наверное, почти все мужчины племени. Проследовав туда, я увидел, что они полукругом сидят, образуя ровное расстояние до подстилки по центру, на которой и восседал сам мудрец смерти.
На поверхности он выглядел ещё хуже, чем в палатке. Там ему удавалось скрываться в тенях, но даже там было прекрасно видно всё уродство его тела. На свету же дело обстояло ещё ужаснее. Вся кожа была морщинистой и свисала с костей, словно плохо натянутая мешковина. Руки и ноги выглядели ещё более тонкими и хрупкими. Тем не менее, когда он поднял голову, его глаза были полны силы и решимости, как никогда.
— Наконец-то ты соизволил почтить нас своим присутствием, — протянул он, — мы уж
