Ванька-взводный - Комбат Мв Найтов
Седьмого ноября Ивана пригласили в Кремль, где ему была вручена медаль «Золотая звезда» и орден Ленина, вместе с большим количеством награжденных за бои на Курской дуге и при форсировании Днепра. Но после первого же тоста на застолье в честь награжденных к нему подошел офицер НКВД и попросил его подняться в кабинет Сталина. В приемной находился и Александр Евгеньевич.
– Присаживайтесь, Иван Иванович. Меня тоже вызвали, просили подождать.
Ждали не слишком долго начальника Генштаба, который и пригласил их пройти в кабинет. Поставленная задача поражала своей масштабностью, но «пропорции» были соблюдены. Глубина операции была точно такой же, как и летом, а войск на ее исполнение выделялось почти в полтора раза больше.
– Мы не собираемся почивать на лаврах летнего успеха. Мы продолжим гнать врага за пределы нашей Родины безостановочно. Как только позволят погодные условия, будет проведена намеченная операция по освобождению Режицы. 1-й, 2-й и 3-й Украинские фронты продолжат освобождать Правобережную Украину, и по мере успехов, будут отводить часть сил для пополнения в указанный район. Войска Первого Белорусского фронта примут непосредственное участие в операции. Ваша задача: обеспечить скрытную концентрацию войск на указанном направлении. Вы, генерал Артемьев, этот район хорошо знаете. Семь ваших дивизий уже готовы к переброске туда, но! В этом районе действует достаточно крупный отряд немецкого агента Боровца-Бульбы. Вам поручается его ликвидация, всего отряда. В противном случае замысел операции станет известен противнику. Времени у вас – сорок суток, максимально.
– Есть сорок суток, – ответил Иван и непроизвольно покачал головой. Установка была за гранью фантастики.
– Используйте все средства, генерал. Сил и средств у вас достаточно.
– Не совсем, товарищ Сталин. Во время Вяземской операции у нас работала эскадрилья таких самолетиков, с трехлопастным горизонтальным большим винтом. Взлетали почти с места и так же садились. Были вооружены тремя пулеметами, могли носить четыре бомбы и ракеты. Я просто не помню, как они назывались. Они могут долго летать на очень малой скорости. Вспомнил, Камов и Милев, один такой крупный, Камов, а второй чуть помоложе и более… Покричать любит. Говорили, что они – конструкторы этих машин, один – директор завода, второй – главный инженер.
– Я знаю этих людей, они недавно вернулись из эвакуации. Сколько машин требуется?
– Минимум четыре, лучше больше.
Верховный позвонил на 82-й завод и выяснил, что шесть вооруженных автожиров А7-ЗА существуют, но еще не прибыли в Москву.
– Подъедет генерал-майор Артемьев, пояснит задачу. Звоните в НКПС, выясняйте, где ваш груз. К приезду товарища Артемьева эти данные должны быть у вас. – Сталин повесил трубку, затем переключился вновь на Ивана, дополнительно озадачив его подготовкой самой операции, не ликвидации отрядов УПА-ПС, а операции трех фронтов.
– Об этом тоже не забывайте, и готовьте площадки для размещения всех дивизий.
Аудиенция была завершена, вместо небольшой вечеринки – поездка в Тушино. Буквально на пальцах Иван объяснил, что предстоит сделать под Ровно, и попросил прикрыть экипажи броней, насколько это возможно. Выяснилось, что эскадрилья не укомплектована, двигатели М22 давно не выпускаются, как и ракеты РС-82. Но груз нашли и присвоили ему «литер». Из Тушино, прихватив с собой одного из конструкторов, фамилия которого была не Милев, а Миль, прибыли на Центральный и вылетели оттуда в Овруч, где находился штаб 68-й армии, к которой «официально» были «подключены» все дивизии ВДВ, за некоторым исключением. Снабжение осуществлялось через нее. Удалось немного «поспать», покрутив на руке «часы», и почитать послевоенные откровения Боровца, написанные им уже в Канаде. На память Иван пока не жаловался, так что небольшой списочек «действующих лиц» и мест их дислокации у него появился. Согласовали с генерал-лейтенантом Руденко: базироваться в Ровно будем на полевом аэродроме 127-го ИАП, который и обеспечит прикрытие действий эскадрильи. Оставив Михаила Миля в штабе 6-го смешанного корпуса, сам Иван вылетел в Ракитное, где уже находились квартирьеры 7-й ГвДД и 18-й ГвПДП, с которым и предстояло начать проводить операцию. Задача, поставленная в Ставке, очерчивала 18 000 квадратных километров сплошных лиственных лесов, из которых требовалось выбить несколько тысяч «повстанцев», подчинявшихся польскому правительству в изгнании. На самом деле они никому не подчинялись, но декларировали, что они «повстанцы», и всей душой за западных «союзников». Вели постоянные переговоры с немцами, дабы те взяли их на «гособеспечение». Немцы отсюда были выбиты, бои идут за Луцком, но Ковель немцы успешно обороняют. Поставленная еще летом задача выйти на госграницу пока не выполнена: до нее примерно 80 километров. Положение осложняется тем обстоятельством, что часть местного населения запугана националистами, что «Сталин придэ – жинки станут общими, колхозными». А куча партизанских отрядов, которые созданы были здесь в 1942 году, расформированы и призваны в действующую армию. Подождать не могли!
127-й ИАП, кроме Ракитного, имел несколько подготовленных площадок, в том числе вокруг Борового. Это примерно центр интересующего его района. Иван встретился с представителями «Смерш» и командирами дивизий охраны тыла, которых также озадачил приказом Ставки. Но артиллерии эти дивизии не имели. Подтягивать пришлось 8-й Гвардейский самоходный полк, а затем привлекать 170-й артполк 37-й дивизии, имевший на вооружении новые гаубицы. Но перед этим в Ракитном появился генерал-лейтенант Крылов, новый командующий армией, и устроил всем потрясающий втык, ссылаясь на полученные от Верховного полномочия. 68-я стала пятой армией. Ивана несколько подвела обстоятельность, с которой он готовил операцию. Во-первых, в Ровно «текло» так, что приходилось только удивляться, что в этих условиях войска фронта сумели взять Луцк. Во-вторых, пришлось ждать, когда автожиры хоть немного забронируют, на это ушло десять дней. От снятия с
