Кэтрин Азаро - Инверсия праймери

Ни тот, ни другая ни за что не отдали бы эти обязанности добровольно.

Но никто, каковы бы ни были его амбиции, не обладал безграничным запасом сил. Рано или поздно нагрузки убили бы их, и этот процесс уже шел, медленно, но неотвратимо — пока к ним не присоединился отец.

При всех внутрисемейных проблемах нам удавалось поддерживать функционирование Сколи-Сети. Альтернатива этому отсутствовала. Вернее, она имелась, но была бы невыносима. Я бы скорее умерла, чем согласилась жить во Вселенной, где все кроме кучки аристо — либо сервы, либо Источники.

Я вдруг почувствовала смертельную усталость. Я подошла к креслу и села, утонув в мягкой подушке. Подавшись вперед, я облокотилась на колени и уставилась в пол.

Тагер подошел и сел в соседнее кресло — на самый край, чтобы его глаза находились на одном уровне с моими.

— О чем вы думаете?

— О моих родственниках. — Я подняла глаза на него. — Ну и семейка!

— Вы как люди без кожи, живущие во Вселенной, не приспособленной для этого. Почти у всех имеется какая-то защита, поэтому им не понять, насколько их нормальный образ жизни причиняет вам боль. Чтобы выжить, вам надо либо изолировать себя от остальных, либо развить механизм приспособления.

Я подумала о Джейбриоле и его уединенной жизни. Возможно, он единственный из живущих ронов остался нормальным. Но цена, которую он заплатил — невыносимое одиночество, — для меня слишком высока.

— Эти механизмы приспособления заживо рвут нас на части.

— Ответственность за судьбу Империи лежит на вас не потому, что вы лучше приспособлены к ней, но потому, что свойства, делающие вашу жизнь такой тяжелой, одновременно являются источником нашей единственной защиты от аристо. Боги, да это любую семью доведет до точки.

Я обдумала это.

— Когда мы жили все вместе — мои родители и мы, их дети, — нас объединяло что-то. Не знаю, как это обозвать. Общность ронов? Мы были счастливы. Потом мы выросли и вылетели из гнезда. В жизнь вмешалась реальность. — Я посмотрела на Тагера. — Мои родители остались вместе. Но общность исчезла. Они живут; большинство нас выживает. Я хочу чего-то большего, чем выживание.

— Если вы имеете в виду партнера-рона, общество ронов…

— Да, я знаю. Мне не суждено найти это. — В моем сознании нарисовался образ Джейбриола. Знал бы ты, доктор-душеспаситель… — Мои родители — люди, а не производители ронов. Они не смогут вечно плодить аккумуляторы для Сколи-Сети. Вы думаете, они хотят видеть, как их дети умрут? Что, если мы с Эльтором оба погибнем? Что тогда?

— Не знаю.

Я встала и подошла к полке с фигурками кэмишей.

— Я тоже не знаю. — Я повернулась лицом к нему. — Я не хочу умирать. Я хочу отыскать решение. Решение всего. Боли, ярости, страха. Этой войны, которая никогда не кончится. Я хочу знать, что делать с аристо. — Я перевела дух. — Я хочу знать, как расплатиться за Тамс.

— Вы уверены, что найдете все это?

— Я думаю, что у меня больше шансов, чем у Эльтора или Керджа. И к тому же я хочу власть ради власти, — добавила я горько. — Это куда приятнее, чем быть жертвой. — Я спокойно посмотрела на него. — Да, я хочу стать Императрицей.

Войдя в вестибюль дома, где я жила, я застала там поджидавшего меня посетителя. Она сидела в кресле и читала голожурнал, закинув ноги на антикварный столик. Мы увидели друг друга одновременно.

— Хильда! — Я бросилась к ней. — Что ты здесь делаешь?

Она встала и лицо ее расплылось в широкой улыбке.

— Хейя, Соз.

— Я запросто могла пройти мимо тебя. — Я не привыкла видеть ее без формы. Из всех причудливых одеяний она выбрала синие джинсы. Должно быть, купила их в одном из этих магазинов импорта, торговавших джинсами и кофе — основными статьями земного экспорта. Джинсы, кофе и еще эти их гамбургеры.

Не думаю, чтобы нашлась хоть одна столица более или менее населенной планеты, в которой не было бы одного из их «Макдональдсов». Иногда, в особо циничном настроении, мне кажется, что, пока мы с купцами перемалываем ресурсы друг друга, земляне без лишнего шума приберут нас к рукам, заполонив нас своей «фаст фуд» и убедив в том, что мы не проживем без нее и дня.

Хильда хихикнула.

— Некоторые проходят мимо меня нарочно. Я тут чуть не спугнула золотого мальчика. — Она дернула головой вверх. — Сказал, что подождет тебя там.

Неужели Джарит забежал ко мне? Но куда он тогда делся? Хотя вестибюль не запирался круглые сутки, у него не было возможности пройти без пропуска даже в лифт. А пропуска я ему не давала.

— Пошли наверх, — улыбнулась я. — Может, найдем еще эту загадочную личность.

Войдя в лифт, я осторожно спросила:

— Как там Рекс?

— Неплохо. Ему приделали какие-то штуки к ногам. Они позволят ему ходить, как только он научится ими пользоваться.

— Он счастлив? — На самом деле я хотела знать, появилась ли в его жизни женщина. Но спросить не решалась.

— Йа, с ним все в порядке, — Хильда хихикнула. — Все как положено. Все его сиделки по уши в него влюблены. Ну, и есть одна, которую он зовет чаще других.

Я убеждала себя, что меня это не ранит. В конце концов, у меня есть Джарит. Я повторила это себе несколько раз, а потом решила: не майся дурью. Ты знаешь, что тебя это ранит. Ну и пусть ранит. Не умрешь. И ты права, у тебя есть Джарит.

Джарит сидел у меня под дверью с папкой на коленях и что-то читал. Мы подошли к нему, мягко ступая по ковру.

— Как тебе удалось уговорить лифт подняться сюда? — спросила я, улыбаясь.

Он встал, глядя на Хильду:

— Не знаю. Пако разрешил мне подняться.

Интересное дело. Я никогда не говорила своему компьютеру, чтобы он пускал Джарита в лифт. Не то, чтобы я возражала. Пако мог бы и запустить его в квартиру.

Хильда ухмыльнулась ему:

— Хейя, хойя. Вот мы и встретились.

— Мое почтение. — Джарит покраснел.

— Это Хильда, — пояснила я. — Она летает в моей эскадрилье.

— Летала. — Хильда огорченно посмотрела на меня, пока я отпирала дверь.

— Мы уже месяцами никуда не летаем.

Я удивленно посмотрела на нее:

— Кердж не приписал вас с Таасом к другой эскадрилье?

Джарит уронил папку; его голокнижки и голотетради разлетелись по полу.

Он вспыхнул и опустился на колени подобрать их.

Мы с Хильдой опустились на четвереньки помочь ему. Но когда я бросила на него вопросительный взгляд, он не ответил. Чем я его так расстроила?

Иногда бывает очень трудно понять его настроение.

Хильда сунула ему в руки последнюю книгу.

— Он посылал Тааса с восьмой эскадрильей. — Она поднялась с коленей и встала между мной и Джаритом. — А меня сунул на штабную работу. Разработка стратегии. Но мне не хватает полетов.

Я закрыла за нами дверь:

— Мне тоже.

Джарит прошел к бару, оставив нас с Хильдой вдвоем. Хильда смотрела, как он раскладывает книги на столе. Потом тихо сказала:

— Император Сколии велел передать тебе послание.

Послание? Зачем Керджу посылать курьера? Использовать Сеть было бы куда проще. И если он беспокоился о секретности, он мог передать это мне в мозг шифром, ключ к которому знаю только я.

Я покосилась на Джарита:

— Возможно, нам придется подождать.

— В нем всего четырнадцать слов.

— Что?

— Он просил передать: «Немедленно возвращайся в Штаб-квартиру. Без шумихи. Не говори никому, что это мой приказ».

— Это все?

Она кивнула:

— Это все.

Так. Кердж протянул свою длинную руку и выдергивает меня обратно. Он стоял у меня перед глазами — металлическая фигура в военной форме, рассчитывающая что-то в своем защищенном броней мозгу, посылающая нас по траекториям, завершающимся в одному ему известных точках.

Но, возможно, самое время встретиться с ним. Возможно, мне пора уже просчитать собственные траектории.

— Почему он отправил с этим тебя?

— Не знаю. — Взгляд Хильды скользнул мне за плечо, и ее голос изменился. — Прогуляешься с нами?

Я оглянулась. Джарит подходил к нам. Я улыбнулась.

— В самом деле, не хочешь прогуляться с нами?

Он с легкой опаской посмотрел на Хильду:

— Идет.

И мы пошли гулять. Мы прошлись вдоль причалов, купили воздушные шарики, выпустили их в небо, мы много смеялись, а потом завалились на пляж.

Но все это время меня не покидало странное ощущение, необъяснимое чувство, что я вижу конец, только не знаю чего.

Джарит сидел у меня на кровати.

— Мне понравилась твоя подруга.

Я сунула свой свитер в клешню робота-гардероба, повесившего его на место в шкафу.

— Мне показалось, что При первой вашей встрече ты готов был удрать без оглядки.

— Готов был, — он улыбнулся. — Но она оказалась ничего.

— Ты поэтому уронил все свои книжки днем?